Начало работы собора гладким не оказалось. Было много неприятных проблем протокольного характера, а также вопросов, связанных с очередностью выступлений. И василевс, и папа ревниво относились к воздаянию почестей. К примеру, взаимное расположение двух тронов в помещении для собраний породило такие затруднения, которые в какой-то момент стали казаться непреодолимыми. Апломб Иоанна понять можно: чтобы его миссия удалась, важно было, чтобы его рассматривали не как просителя, но как монарха великой христианской империи.
Однако на кого он собирался произвести впечатление? Иоанн приехал на собор, чтобы обратиться за помощью к европейским правителям, и не спешил до их прибытия что-либо предпринимать, но важные государственные деятели все никак не появлялись. Латиняне теряли терпение, поскольку дискуссии на соборе не двигались с мертвой точки; папа, ответственный за размещение всей греческой делегации и обеспечение ее питанием, был озабочен еще больше, поскольку его финансовые запасы неуклонно таяли. С началом августа пришла чума. Греки оказались невосприимчивы к этой болезни, но среди латинских делегатов была высокая летальность. Они чувствовали все большее раздражение к своим гостям, но и византийцы выражали недовольство: после годичного пребывания вдали от дома они до сих пор ничего не достигли. И уже стало ясно, что ни один европейский правитель не имел никаких намерений посещать собор. Настоящие дискуссии начались 8 октября и продолжались до 13 декабря, а до заключения соглашения было так же далеко, как и в самом начале сессии.
И тогда папа стал убеждать делегатов переехать во Флоренцию. Он руководствовался финансовыми мотивами — надеясь, что правившее во Флоренции семейство Медичи поможет в сложившихся затруднительных обстоятельствах. Но переезд оказался полезным и в иных отношениях. К концу февраля 1439 г. греки — усталые, голодные, охваченные беспокойством и тоскующие по дому — оказались более готовыми к компромиссу. К концу марта они согласились с тем, что латинская формулировка, в соответствии с которой Святой Дух исходит от Отца и от Сына, означала то же самое, что и недавно принятая греческая формулировка, постулировавшая, что Дух исходит от Отца через Сына.
Когда вопрос о filioque был, наконец, закрыт, все остальные проблемы делегаты решили в самый короткий срок. 5 июля официальный текст унии, едва ли представлявший собой нечто большее, чем изложение латинской позиции, был подписан всеми православными клириками за исключением митрополита Эфесского, который остался непреклонен, — правда, император запретил ему налагать на этот документ вето. Затем латиняне добавили свои подписи. На следующий день текст соглашения был публично зачитан на латинском и греческом языках во флорентийском кафедральном соборе. Его латинская версия начинается словами «Laetentur Coeli (Да возрадуются Небеса)». Но вскоре стало ясно, что у Неба совсем мало для этого оснований.
В феврале 1440 г. Иоанн Палеолог вернулся в Константинополь. Здесь его не ожидало ничего хорошего. Третья жена Иоанна Мария Трапезундская, которую он сильно любил, умерла за несколько месяцев до его прибытия. Флорентийский собор почти повсеместно осуждался византийцами. Подписавшие унию были заклеймены как отбросы общества и предатели веры, а в ряде случаев даже подверглись физическому нападению. Патриархи Иерусалима, Александрии и Антиохии не признали полномочий представителей, подписавших документ от имени этих иерархов. Митрополита Эфесского чествовали как героя.
Такая реакция византийского общества на решения собора ослабила позиции императора. Летом 1442 г. его крайне амбициозный брат Димитрий попытался захватить трон во имя православия. Пусть он и потерпел неудачу, но организованная им попытка переворота являлась симптомом все более растущего недовольства народа.
Папа Евгений IV предпочел не обращать внимания на такое развитие событий. Поскольку теоретически церковь оказалась воссоединенной, он должен был теперь начать обещанный им Крестовый поход против врагов Византии. Тем более что насущность этого шага с каждым днем становилась все более очевидной. Мощная дунайская крепость Смедерево, стоявшая примерно в двадцати пяти милях к юго-востоку от Белграда, сдалась туркам в 1439 г. после трехмесячной осады; в 1441 г. армия султана двинулась в Трансильванию; не могло быть никаких сомнений в том, что следующей жертвой будет Венгрия. Именно венгры и составили основную боевую силу папского Крестового похода. Венгерского короля Владислава понтифик назначил предводителем похода, а на блестящего венгерского военачальника Яноша Хуньяди возложили верховное командование войсками. Флот должны были предоставить венецианцы, герцог Бургундский и сам папа. Флотилия, по плану, шла через Босфор в Черное море, а далее следовала вверх по Дунаю, чтобы встретиться с армией, которая в это время двигалась с северо-запада.
Крестовый поход начался летом 1443 г. Не встречая поначалу сопротивления, войско направилось в Болгарию, и София сдалась крестоносцам перед самым Рождеством. В январе 1444 г. они одержали еще одну крупную победу, и к концу весны султан уже серьезно встревожился. В июне он предложил кое-какие уступки и добился от Владислава десятилетнего перемирия.
Однако когда известие об этом достигло Рима, папа Евгений пришел в ужас. Получалось, что обещанная им помощь Византии так и не оказана. Папа немедленно освободил короля Владислава от данной им султану клятвы и приказал продолжать Крестовый поход. Владиславу следовало бы отказаться — личный состав его армии к этому времени сократился до критического уровня, — но он сделал так, как распорядился папа, и в сентябре возобновил Крестовый поход. Крестоносная армия прошла через Болгарию к Черному морю и расположилась в окрестностях Варны, где Владислава должна была ожидать союзная флотилия.
Однако она в это время сражалась в другом месте: Мурад решил в спешном порядке передислоцировать свою армию из Анатолии, и союзная эскадра пыталась помешать ему пересечь Босфор. Ей это не удалось. Переправившись через пролив, 10 ноября 1444 г. войско султана напало на крестоносцев. У христиан, значительно уступавших туркам в численности, не было шансов. Владислав пал на поле боя; его армия была уничтожена; из военачальников только Яношу Хуньяди удалось спастись вместе с горсткой воинов. Последний Крестовый поход (и единственный — организованный против турок в Европе) закончился катастрофой.
Для Иоанна Палеолога это означало крах всей его дипломатии, конец всех его надежд. Василевс только теперь осознал, что он, совершенно ничего не добившись, предал свою церковь и навлек на себя ненависть и презрение подавляющего большинства византийцев. Но это было еще не все — окончательное унижение он испытал несколько позже. Когда султан вернулся из похода, то именно Иоанну, его верному вассалу, пришлось поздравлять Мурада с победой.
Одиннадцать дней спустя, 31 октября 1448 г., Иоанн умер в Константинополе. Хотя ему было только пятьдесят шесть лет, разочарования последнего времени превратили его в унылого, потерявшего всякий интерес к жизни человека. Уже не могло идти и речи о новых Крестовых походах; теперь никто не верил в то, что империю можно спасти. И было достаточно много таких, кто считал, что ее и спасать не стоит.
Из числа всех византийских императоров внешность Иоанна наиболее известна — благодаря ее изображению на знаменитой фреске Беноццо Гоццоли[106] «Шествие волхвов» в капелле дворца Медичи-Риккарди во Флоренции. Можно усомниться в том, что он по праву заслужил свою посмертную известность. Мануил II как-то заметил, что империи нужен не великий василевс, а хороший управляющий; Иоанн не являлся ни тем ни другим. Впрочем, ситуация давно уже стала для Византии безнадежной, и, возможно, именно поэтому, что бы Иоанн ни пытался сделать, все было обречено на провал. Византия, раздираемая внутренними противоречиями, испытывавшая постоянную внешнюю угрозу, превратившаяся в почти неразличимое пятнышко на карте Европы, теперь ждала завершающего удара. И судьба с ним не задержалась.
Иоанн VIII умер бездетным. Из пяти его братьев самый старший, Феодор, ушел из жизни на четыре месяца раньше его; второй брат, Андроник, умер, еще будучи молодым, в Фессалониках. Из троих оставшихся в живых — Константина, деспота Мореи, Димитрия и Фомы — Иоанн определил наследником престола Константина. Крайне амбициозный Димитрий сразу же выдвинул свои притязания на трон, но его мать, императрица Елена, в итоге поддержала Константина, одновременно заявив, что будет осуществлять регентские полномочия до его прибытия в Константинополь. Обнаружив, что и Фома также выступает против него, Димитрий был вынужден смириться.
