Великий пенсионарий Шиммельпенинк (1806–1806). Так установлено было правительство Шиммельпенинка, правительство странное, во многом аналогичное с Консульством во Франции и имевшее, с другой стороны, в глазах батавов ту заслугу, что оно напоминало некоторые установления славного времени былой республики. Главная роль принадлежала верховному магистрату, которого французы звали более пышно — великим пенсионарием, и собранию из девятнадцати членов, избираемому на три года департаментскими администрациями и носившему старинное название: собрание их высоких могуществ (Assembler de Leurs Hautes Puissances). Пенсионарий, облеченный правом назначать государственный совет (от пяти до десяти членов), генерального секретаря, пять статс-секретарей и большинство должностных лиц, пользовался огромным влиянием и титуловался «превосходительством». В будущем его должно было избирать собрание на пять лет; но, в виде исключения, первому носителю этого звания, Шиммельпенинку, была предоставлена полная свобода организации всего правительства и избрание девятнадцати членов законодательного корпуса; кроме того, он должен был оставаться в должности в течение пяти лет по заключении мира с Англией. Это была наиболее полная из всех произведенных до этого времени попыток установить в Батавии сильную центральную власть.
Собственно говоря, режим, во главе которого стоял Шиммельпенинк, был режимом чисто деспотическим, при котором оставался лишь бледный призрак политической свободы. Критикуя этот режим в 1806 году, Наполеон говорил, что великий пенсионарий имел больше власти, чем король в Англии и даже император во Франции. Шиммельпенинк, по крайней мере, благоразумно не злоупотреблял своим всемогуществом, и те несколько месяцев, в течение которых он правил республикой, отмечены рядом удачных мероприятий. Назначая в конце апреля 1805 года министров, депутатов и государственных советников, он не вдохновлялся партийным духом, а только отыскивал самых способных и самых честных людей. Согласно заявлению Шиммельпенинка (15 мая) Законодательному корпусу, он стремился «держаться неуклонно священных начал правосудия, оказывать справедливость каждому без различия ранга или образа мыслей, вернуть законам необходимую силу и всем установленным властям — их прежнее значение, отдавать должное талантам, честности и заслугам».
Пенсионарий начал с попытки реорганизации финансов, стремясь положить конец ежегодным дефицитам. Его проект бюджета на 1806 год отменял старинные подати, взимаемые отдельно каждой провинцией, и заменял их общими и одинаковыми для всей республики налогами: налогами прямыми — на дома, земли, квартиры, прислугу; налогами косвенными — на соль, мыло, спиртные напитки и т. п. В случае, если бы реформа не уравновесила окончательно приходов и расходов, предполагалось: прибегнуть к сбережениям и сокращениям, но не к займам. Этот проект бюджета, неодобрительно встреченный отдельными провинциями, предпочитавшими старинную систему местных налогов, тем не менее был принят «высокими могуществами» 10 июля 1805 года и представлял собою заметный прогресс по сравнению с предшествовавшими бюджетами. За реорганизацией финансов последовало преобразование администрации, в результате которого значительно стеснены были провинциальные вольности и усилилась централизация.
Намерения Шиммельпенинка были прекрасны, но выпавшая на его долю задача была трудно выполнима, особенно при постоянном и властном вмешательстве Наполеона. Великий пансионарий, очарованный гением императора, питал к нему слепое доверие: он думал, что можно сохранить независимость своей страны, помогая изо всех сил Франции против Англии. Император понимал дело иначе: он требовал полного подчинения своей воле. Это стало ясно с 1805 года, когда Наполеон отправил французских таможенных досмотрщиков в Брабант, чтобы помешать контрабанде из Англии; затем, когда он, начиная войну с Австрией, оставил Голландию без войска и даже увел с собою одну батавскую дивизию.
Несмотря на свою преданность и почтительность, Шиммельпенинк был не в силах удовлетворять все вновь предъявляемые требования. Впрочем, Наполеон всегда считал управление пенсионария временным и после аустерлипкой победы решил расстаться с ним. Император приказал Талейрану написать Шиммельпенинку, что до сих пор государственные установления Голландии были предназначены для удовлетворения «текущих нужд», а что теперь следует предусмотреть их на «долгое будущее» и что он желает посовещаться об этом в Париже с контрадмиралом Верюэлем, дружественные чувства которого к Франции ему известны. Великий пансионарий в это время почти совершенно ослеп, что являлось удобным предлогом для избавления его от ответственности и трудов власти. Тем не менее, удар для него был тяжел, и много понадобилось душевной силы, чтобы перенести его. Шиммельпенинк обнаружил при этом изумительное бескорыстие и при всех личных своих несчастьях, казалось, только и думал о высших интересах своей родины. Предвидя, что Наполеон собирается сделать из Голландии королевство для одного из своих братьев, он отдал Верюэлю определенный приказ всеми силами противиться этому; он заранее подписывался под всеми другими конституционными изменениями, только бы была сохранена республиканская форма.
Верюэль не мог или не сумел выполнить своей миссии: вернувшись в Гаагу 22 марта 1806 года, он предложил от имени императора провозгласить Луи Бонапарта королем Голландии. Тогда Шиммельпенинк созвал 10 апреля в Лесном доме, близ Гааги, чрезвычайное собрание, составленное из министров, государственных советников и членов Собрания «их высоких могуществ», принявшее название Великого дела (Grande Besogne). Собрание постановило отправить в Париж пять комиссаров, уполномоченных склонить императора отказаться от его намерения, а если это невозможно, то попросить у него некоторых гарантий. Так как Наполеон настаивал на своем решении, Великое дело снова собралось 3 мая и признало необходимость предложенной или, скорее, навязанной реформы. Три недели спустя в Париже были выработаны договор и конституция; 4 июня 1806 года Шиммельпенинк с достоинством сложил с себя обязанности, не приняв ни одного из предложенных ему вознаграждений, а б июня Луи Бонапарт провозглашен был в Париже «Людовиком, королем Голландии».
Голландское королевство (1806–1810). Третий брат Наполеона, родившийся в Аяччио в 1778 году, совершил, занимая второстепенные командные должности, часть кампаний при Директории, затем был произведен в генералы во время Консульства и назначен коннетаблем в начале Империи. Мягкий и покорный по характеру, Луи всегда послушно нес на себе деспотическое иго своего брата и в угоду ему женился на Гортензии Богарнэ, которую не любил. Назначенный в 1805 году командующим северной армией и находясь в Нидерландах, он произвел там благоприятное впечатление своей простотой и обходительностью. В 1806 году Луи нисколько не помышлял о голландской короне; когда Наполеон уведомил его о предназначаемой ему короне, Луи позволил сделать себя королем, как ранее дал женить себя. Без возражений выслушал он совет никогда не переставать быть французом и отвечал, что жизнь и воля его принадлежат императору: «Я пойду царствовать в Голландию, раз этого желает голландский народ, и раз ваше величество приказываете мне это».
Тем не менее Луи (Людовик) сразу стал серьезно относиться к выпавшим на его долю обязанностям, сказав себе, что голландский король должен царствовать прежде всего на благо голландцам, и привязался к подданным, которых ему почти навязали. Отсюда — то фальшивое положение, которое продолжалось до самого конца царствования Луи (Людовика); отсюда — роковое недоразумение между ним, желавшим быть более голландцем, чем французом, и Наполеоном, который сохранил за ним звание коннетабля Империи и видел в нем лишь одну из своих креатур, обязанных во всем сообразоваться с его верховными приказаниями.
Согласно договору 24 мая 1806 года, император гарантировал голландскому королевству независимость, неприкосновенность владений и отмену всяких налоговых привилегий. Луи (Людовик) становился наследственным и конституционным королем, получал коронные имущества, доход с земель в 500 ООО флоринов и цивильный лист в 1 500 000 флоринов. К договору присоединены были конституционные статьи: основные законы, действовавшие до этого времени, в частности конституция 1805 года, оставались неприкосновенными, поскольку они не противоречили новому порядку; обеспечивался государственный долг; в государственных актах должен был применяться только голландский язык; удерживались национальная монета и старинный флаг; сохранялись судебные установления; всем культам оказывалось одинаковое покровительство.
Королю в управлении государством помогали четыре министра, законодательный корпус, составленный из тридцати восьми членов, и государственный совет из тринадцати членов; но в руках короля оставалась «исключительная и неограниченная полнота правительственной власти, необходимой для обеспечения выполнения законов и должного к ним уважения». Он замещал все гражданские и военные должности и на первый раз выбирал по двум спискам, представленным законодательным корпусом и департаментским собранием, девятнадцать членов, которыми должен был пополниться законодательный корпус.
