Ознакомительная версия.
Но в последние недели войны было сформировано еще одно соединение «Ме-262». Оно было названо Jagdverband (JV) 44. Хотя по численности оно не превышало эскадрильи, его возглавлял не кто иной, как сам Адольф Галланд. Так сложилось, что Галланд, начавший войну командиром эскадрильи в 1939 году в звании старшего лейтенанта, заканчивал ее опять командиром эскадрильи, хотя и в ранге генерал-лейтенанта. Причина в том, что 20 января 1945 года он попал в опалу как командующий истребителями.
В его эскадрилье были уцелевшие «сливки» старых асов-истребителей. Все они в прошлом сами командовали соединениями до авиабригады, и большинство имели много наград. Среди них были полковник Йоханнес Штайнхоф (второй по рангу в эскадрилье), полковник Лютцов, подполковники, майоры и капитаны. Существование JV 44 олицетворяет собой финальную страницу в трагическом закате того, что когда-то было гордой и титанической боевой силой – командования истребительной авиацией люфтваффе.
Еще со времен провала в битве за Англию Геринг безостановочно изливал свою злобу на германских истребителей. За то, что с имевшимися силами было невозможно завоевать господство в небе над Англией; за то, что на Средиземноморском театре потери люфтваффе в боях с союзниками росли с ускорением из года в год; за то, что, наконец, всегда выделявшиеся в недостатке ресурсы для этой задачи не позволили защитить родину от стратегического наступления бомбардировщиков – вину за все это Верховный командующий люфтваффе возлагал на своих истребителей, которых обвинял в отсутствии агрессивности и даже в трусости. То, что объяснение этим фактам можно найти в ошибочной стратегии и политике самого Верховного командования в области вооружения, очевидно, до него не доходило. В последние годы войны сложилась действительно парадоксальная ситуация, когда высказывания командующих союзной авиацией содержали больше уважения к мужеству и боевым способностям германской истребительной авиации, чем то, что говорилось в их адрес собственным главнокомандующим.
Как мы уже видели, оборона в глазах Гитлера всегда была делом второстепенной важности. Если в 1944 году Шпеер и Заур довели производство истребителей до рекордной величины, то это произошло против желания и намерений Гитлера. В то время, когда катастрофа следовала за катастрофой на каждом фронте, холерический гнев германского диктатора все более обрушивался на всякого, кто осмеливался противоречить ему. Там, где дело касалось люфтваффе, он слушал только то, что относилось к наступательным действиям; к нуждам противовоздушной обороны он был глух. Когда в конце августа 1944 года Шпеер и Галланд лично обратили его внимание на жизненную необходимость сосредоточить германскую истребительную мощь на защите рейха, Гитлер просто выбросил их за дверь с криками, что они должны подчиняться его приказам. На следующий день он объявил, что распускает всю истребительную авиацию, и дал указание Шпееру переключиться с выпуска истребителей на производство зенитных орудий. Конечно, в практическом смысле это был нонсенс, и Шпееру пришлось подготовить цифры и таблицы, чтобы доказать очевидное.
Отношение Гитлера окрашивало в зависимые тона поведение Геринга, который никогда не выступал в защиту своего люфтваффе, а просто передавал вниз по инстанции разрушительные приказы сверху. Однажды осенью 1943 года, когда оборона против одного из рейдов союзников потерпела неудачу, он вызвал к себе в Шлайсхайм возле Мюнхена своих командующих истребительными соединениями и обрушил на них гору обвинений. Рейхсмаршал заявил, что еще со времен битвы за Англию слишком много летчиков-истребителей получили награды, которые не заслужили.
При этих словах генерал Галланд сорвал с себя Рыцарский крест и с шумом бросил его на стол Геринга. Воцарилось ледяное молчание, но Геринг оставил это без последствий. Он просто возобновил дискуссию, но уже с много большей уравновешенностью и логикой.
Вновь и вновь Галланд пытался уберечь свое оружие от уничтожения, создавая стратегический резерв истребителей. Перед лицом непрерывных вражеских налетов он старался придержать часть выпускаемых самолетов-истребителей для тренировки новых пилотов. И кроме того, внезапным появлением концентрированной мощи в 1000 или 2000 самолетов все еще было можно нанести ощутимый удар по союзникам.
Но Галланда вновь и вновь лишали столь тщательно лелеемого резерва и преждевременно бросали в пекло сражений. Так произошло по приказу Гитлера в конце июля 1944 года, когда резерв из более чем 800 машин был истрачен на фронте вторжения союзников. Оказавшись в неразберихе, обычно царящей при отступлении, он был практически истреблен. Так произошло еще раз, хотя и в более крупном масштабе, во время наступления в Арденнах после того, как был создан новый резерв, превышавший 3000 машин. Хотя пилоты никогда не тренировались для боя в качестве штурмовиков, ими пожертвовали в короткой и бесполезной попытке поддержать армию.
«В этот момент, – признавался впоследствии Галланд, – у меня пропал всякий настрой для дальнейшего ведения боевых действий». Как раз в то время, когда истребительная авиация вновь обрела удивительную мощь и могла еще раз бросить вызов союзникам в борьбе за господство в небе над Германией, ей был нанесен финальный смертельный удар сумасшедшими приказами собственного Верховного командования.
К этому времени Галланд уже был отстранен от какой-либо активной деятельности в качестве командующего истребителями, хотя его официальная замена на полковника Гордона Голлоба, имевшего много высоких наград, произошла лишь в январе 1945 года. А ситуация сейчас была настолько критической, что летчики КБА люфтваффе, чья собственная боевая деятельность из-за нехватки горючего прекратилась, занимались на курсах переподготовки на истребителей. В конце концов Геринг публично заявлял, что они – смелые и агрессивные ребята, не чета их коллегам-истребителям.
Для истребительной авиации это было слишком. Сразу после наступления нового, 1945 года депутация бывших командиров авиабригад (Geschwader), возглавляемая полковником Гюнтером Лютцовом, кавалером Креста с дубовыми листьями, проникла через главный вход в здание Верховного командования, чтобы выразить протест против продолжающейся диффамации их рода войск. Гитлер отказался принять их, но с помощью фельдмаршала Риттера фон Грайма и командующего штабом авиации генерала Коллера им была дана аудиенция у Геринга.
У Лютцова был с собой меморандум с требованиями, который он начал зачитывать. Прежде всего необходимо отменить существующую прерогативу КБА отдавать приказы командованию истребительной авиации. Во-вторых, самолеты «Ме-262» должны использоваться не как бомбардировщики, а как истребители. В-третьих, главнокомандующего просили прекратить свои обвинения в отсутствии боевого духа и оскорбления в адрес персонала истребителей.
Геринг взорвался.
– Это мятеж! – властно выкрикнул он. – Я прикажу вас расстрелять!
В конце концов Лютцов был выслан в Италию с запрещением впредь ступать ногой на землю Германии. А в отношении Галланда Геринг пытался возбудить уголовное дело, ошибочно считая, что тот действовал за сценой как политический интриган. Галланду было запрещено летать в качестве командующего истребителями. Но тут Гитлер, узнав о скандале, прекратил его, уступив желанию ветерана вновь летать, но теперь уже в качестве командира боевой части «Ме-262».
Герингу ничего не оставалось кроме как согласиться, но он сделал прощальный выстрел, приказав Галланду взять с собой всех «мятежников». Разжалованный генерал только этого и хотел. Сражаясь бок о бок с такой выдающейся командой, он наконец сможет показать, на что способен «Ме-262» как истребитель. И вот так родилась воинская часть Jagdverband 44.
10 февраля 1945 года IV/JG 54 в Бранденбург – Бриесте передала свою четвертую эскадрилью Галланду для ее реформирования в JV 44, а вскоре эта последняя получила свои первые истребители. Полковник Штайнхоф, создававший первую Geschwader «Ме-262», то есть JG 7, теперь передал команду над ней майору Вайсенбергу и как один из «мятежников» присоединился к JV 44, где познакомил своих товарищей с новыми машинами. И наконец, самое необычное истребительное формирование Второй мировой войны плотным строем перелетело на аэродромы Лагер – Лехфельд и в Мюнхен – Рием в Южной Германии, откуда в течение марта и апреля вело непрекращающиеся бои с американскими бомбардировщиками и истребителями. Их подавляющее превосходство над врагом было доказано целиком и полностью, потому что на счету эскадрильи появились десятки сбитых самолетов противника. И все же это небольшое подразделение на юге имело не больше шансов нанести серьезный удар по превосходству в небе, которым владели союзники, чем JV 7, воевавшая в Северной и Центральной Германии.
Американское командование давно ожидало атак реактивных истребителей и в середине марта 1945 года ощутило на себе их полную мощь. 18 марта 1250 бомбардировщиков взяли курс на Берлин, чтобы нанести самый мощный за всю историю войны удар по столице. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, германское КИА сумело собрать тридцать семь «Ме-262» из I и II/JG 7 и бросить их навстречу врагу. Хотя бомбардировщики сопровождало не менее четырнадцати групп еще недавно столь несравнимых с немецкими по мощи истребителей «Мустанг Р-51», реактивные истребители без особых трудностей прорвали оборонительный заслон. Уступая легким, элегантным в полете «Ме-262», «мустанги» вдруг оказались неуклюжими и устаревшими самолетами. Реактивные истребители сбили достоверно девятнадцать и предположительно два вражеских самолета, потеряв два своих. Американцы заявили о потере двадцати четырех бомбардировщиков и пяти своих истребителей.
Ознакомительная версия.
