class="p1">РГАДА. Ф. 1274. Ед. хр. 140. Л. 353 об.; РГИА. Ф. 796. Оп. 41. Д. 218. Л. 219.
Ср.: Козлов С. А. История России до XX века. Новые подходы к изучению. Курс лекций. СПб. 2008. В исследовании, где по личным материалам нижних чинов для войн XVIII в. используется ок. 250 источников, Россия представлена двумя (сильно адаптированными) мемуарами суворовских солдат (Berkovich I. Motivation in War. The Experience of Common Soldiers in Old-Regime Europe. Cambridge etc., 2017).
Примеры см.: Щербинин П. П. Солдатские жены в XVIII – начале XX в.: опыт реконструкции социального статуса, правового положения, социокультурного облика, поведения и настроений (https://journals.openedition.org/pipss/493).
Здесь и выше: РГИА. Ф. 796. Оп. 41. Д. 218 (Об отставных военнослужащих и определении их на пропитание, июль – декабрь 1760). Л. 30, 36, 72, 235.
Бумаги, касающиеся предположения об учреждении Императорского совета и о разделении Сената на департаменты в первый год царствования Екатерины II (28‐го декабря 1762 года) // СИРИО. Т. 7. СПб., 1871. С. 207.
См.: Нивьер А. Иван Шувалов: поборник французской культуры и инициатор заключения русско-французского союза // Россия в XVIII столетии. Вып. 4 / Отв. ред. Е. Е. Рычаловский; соред. А. Г. Евстратов, Ф.-Д. Лиштенан. М., 2013. С. 73–78.
См.: Из бумаг Ивана Ивановича Шувалова / Сообщ. И. Н. Толстым // СИРИО. Т. 9. СПб., 1872. С. 444–521; Сдвижков Д. А. Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году. М., 2019. С. 215–218, 221–228.
Воронцов А. Р. Записки // РА. 1883. № 2. С. 240–241.
См.: Киселев М. А., Кочегаров К. А., Лазарев Я. А. Патроны, слуги и друзья. Русско-украинские неформальные связи и управление Гетманщиной в 1700–1760‐х гг. Исследование и источники. Екатеринбург, 2022. С. 399–403, 557–559; Черкасов П. П. Двуглавый орел и королевские лилии: становление русско-французских отношений в XVIII веке, 1700–1775. М., 1995. С. 135–153.
Цит. по: Шефер А. Императрица Елизавета Петровна в 1760–1761 гг. // РС. 1880. Т. 28. С. 769, 771. Отметим, что французский посланник барон Бретейль, описывая обстоятельства смерти Елизаветы Петровны, утверждал, что «когда императрица Елизавета в конце декабря сделалась больной… при ее дворе возникли две партии. Одна партия – …Шуваловых стремилась к тому, чтобы не допустить воцарения великого князя и, отправив его в Голштинию, провозгласить юного великого князя Павла Петровича его приемником, поставив великую княгиню во главе Регентского совета, руководителями коего рассчитывали стать Шуваловы. Другая партия – Воронцовых, возглавляемая Романом, братом канцлера и отцом фрейлины Воронцовой, любовницы великого князя, желала, чтобы великий князь развелся со своей женой, признал бы своего сына внебрачным и женился на фрейлине Воронцовой. …Императрица проболела несколько дней, в течение которых русские разделились, и Панин взялся за то, чтобы примирить обе партии, побудив их действовать по его плану». Последний заключался в том, чтобы возвести Петра на престол, создав «такую систему, которая по существу уравнивала бы в правах Сенат и государя» (цит. по: Черкасов П. П. Двуглавый орел и королевские лилии: становление русско-французских отношений в XVIII веке, 1700–1775. С. 227–228). Итак, по Бретейлю, все же существовали партии Шуваловых и Воронцовых. Другое дело, что, согласно его рассказу, они возникли ситуативно, во время болезни Елизаветы Петровны. Что примечательно, Екатерина II в своих мемуарных заметках давала иное описание этой ситуации. Она утверждала, что фаворит И. И. Шувалов, «быв окружен великим числом молодых людей» и «быв убежден воплем множеством людей, кои не любили и опасалися Петра», незадолго до смерти императрицы стал думать о возможности «переменить наследство». В связи с этим он спросил мнения у Н. И. Панина, «говоря, что мыслы иные клонятся, отказав и высылая из России в<еликого> к<нязя> с супругою зделать правления именем царевича… что другие хотят лишь высылать отца и оставить мать с сыном». Екатерина писала, что Панин «ответствовал, что все сии проэкты суть способы… к междуусобной погибели, что в одном критическом того», т. е. присяги Петру как официальному наследнику престола, «переменить без мятежа и бедствених средств не можно, что двадцать лет всеми клятвами утверждено». В итоге «к сему… фавориты не приступили, но оборотя все мысли свои в собственной их безопасности стали дворовыми вымыслими и происками стараться входить в милости Петра III, в коем отчасти и предуспели» (Две заметки императрицы Екатерины II // РА. 1863. № 7. Стлб. 567–568). Получается, что Екатерина II не видела в этом эпизоде борьбы неких партий Шуваловых и Воронцовых, равно как и указала, что тот же И. И. Шувалов в итоге отнюдь не стал последователем некоего хитроумного плана Панина по ограничению власти будущего монарха, а вместо этого стал искать милости у великого князя Петра и в целом преуспел в этом. Последнее подтверждается другими источниками. Как сообщал племянник Ивана Ивановича князь Ф. Н. Голицын, Шувалов «во все краткое время царствования» Петра III «был принимаем у двора с… милостию» (Голицын Ф. Н. Жизнь обер-камергера Ивана Ивановича Шувалова // Москвитянин. 1853. Т. 2. № 6. Март. Кн. 2. Отд. 4. С. 92).
Цит. по: Шефер А. Императрица Елизавета Петровна в 1760–1761 гг. С. 774.
Записки генерал-фельдмаршала князя Александра Александровича Прозоровского (1756–1776). М., 2003. С. 71–74.
Курукин И. В. Последний фаворит. Платон Зубов. СПб., 2022. С. 48–62.
Бугров К. Д. Монархия и реформы. Политические взгляды Н. И. Панина. Екатеринбург, 2015. С. 233.
Киселев М. А. Казус Д. В. Волкова: «подьячие» на вершинах власти в Российской империи XVIII в. // Уральский исторический вестник. 2012. № 3. С. 42–44.
Наумов В. П. Организация и внутриполитическая деятельность Конференции при Высочайшем дворе (1756–1762 гг.). Дис. канд. ист. наук. М., 1991. С. 76.
Киселев М. А. Казус Д. В. Волкова: «подьячие» на вершинах власти в Российской империи XVIII в. С. 44.
Цит. по: Шефер А. Императрица Елизавета Петровна в 1760–1761 гг. С. 771.
Фавье Ж.-Ф. Записки // Исторический вестник. 1887. № 8. С. 396.
