Параллельно продолжались прямые англо-французские переговоры. Однако основное внимание сторон здесь также было уделено европейским, и прежде всего династическим, сюжетам, так как в это самое время снова возникла угроза объединения Франции и Испании в рамках личной унии. На сей раз это было вызвано сугубо субъективными причинами. 18 февраля 1712 г. скончался старший внук Людовика XIV герцог Бургундский, а через несколько недель умер правнук Короля-Солнца герцог Бретонский (18 марта). Наследником французского престола стал второй сын герцога Бургундского Людовик герцог Беррийский (будущий Людовик XV), ребенок, которому тогда было меньше двух лет. Следующим за ним в списке наследников стоял Филипп V король Испании. Мир снова висел на волоске, но, в конце концов, сторонам все же удалось достичь компромисса. Было решено, что Филипп должен выбрать что-то одно (либо корону Испании, либо место в престолонаследии Франции) и соответственно отказаться от другого. Филипп предпочел остаться с доказавшими ему свою верность испанцами и заявил об отказе от прав на французский престол. В дальнейшем это было подтверждено серией специальных «королевских отречений», изданных во второй половине 1712 г.
После урегулирования этого вопроса 17 июля 1712 г. англичане и французы заключили между собой соглашение о перемирии во Фландрии, хотя фактически военные действия там не велись с момента отстранения Мальборо от командования (31 декабря 1711 г.) и замены его герцогом Ормондом, который получил приказ отвести английские войска из расположения войск союзников.
Голландия и Австрия не присоединились к перемирию и продолжали боевые действия. Однако 24 июля французам удалось одержать очень важную не столько в военном, сколько в моральном плане победу при Денене, позволившую маршалу Виллару перейти в контрнаступление и стабилизировать фронт, а главное укрепившую позиции Франции на переговорах.
В августе во Францию прибыл Сент-Джон, незадолго до этого получивший титул виконта Болинброка. 22 августа в Фонтенбло он и Торси подписали соглашение о полном прекращении боевых действий между Англией и Францией на всех фронтах, которое должно было действовать вплоть до заключения мира. Они также договорились о том, что, если после публикации акта об отказе Филиппа V от всех прав на французский престол и его регистрации кортесами Испании и Парижским парламентом союзники не пойдут на подписание мирного трактата, Англия заключит сепаратный мир с Людовиком XIV и его внуком.[1330]
Еще с конца весны — начала лета, когда главный вопрос об испанском наследстве был уже разрешен, дискуссии между англичанами и французами сосредоточились, в основном, вокруг колониальных и коммерческих сюжетов, которые обсуждались вплоть до осени 1712 г.
Так, 24 мая Болинброк направил Торси «Записку», где от имени королевы «для того, чтобы покончить со всеми разногласиями, касающимися Северной Америки», выдвигался ряд «предложений».[1331] Их суть заключалась в следующем. Во-первых, англичане настаивали на том, чтобы вместе с Ньюфаундлендом и «Новой Шотландией или Акадией в ее старинных границах» им были переданы все прилегающие к ним мелкие острова, а также все возведенные французами укрепления с артиллерией и боеприпасами. Во-вторых, Лондон был готов предоставить подданным Его Наихристианнейшего Величества право ловить и сушить рыбу «в той части Ньюфаундленда, которая называется Пти-Нор, но ни в какой другой части этого острова». В-третьих, англичане предлагали передать остров Кейп-Бретон «в совместное пользование» подданных двух королевств. В-четвертых, предусматривалось, что обеим державам будет запрещено возводить укрепления на островах залива Св. Лаврентия и в том числе на Кейп-Бретоне. Англичане также брали на себя обязательство не укреплять «острова, прилегающие и наиболее близкие к Ньюфаундленду», но о самом Ньюфаундленде при этом умалчивалось. В-пятых, англичане «настаивали», чтобы им были оставлены все пушки, порох и ядра, находящиеся во французских постах на Гудзоновом заливе.
В «Записке» также поднимались вопросы, касающиеся заключения торгового договора и соглашения о прекращении огня. Нам важно отметить, что английская сторона была готова отделить вопросы, касающиеся торговли, от «основного» мирного договора и передать их на рассмотрение уполномоченных двух держав, которые должны были встретиться после заключения мира.[1332]
Как видим, эти «предложения» англичан на самом деле в своем большинстве представляли требования дополнительных уступок, которые были продиктованы стремлением максимально усилить свои позиции на подступах к Канаде и ослабить позиции французов. Впрочем, надо заметить, что английские колониальные круги были не прочь выдвинуть и еще большие притязания. В частности в апреле 1712 г. в ответ на запрос Сент-Джона Совет по торговле и колониям высказывал «колебания» относительно того, насколько целесообразно уступать французам остров Кейп-Бретон, и настаивал на том, чтобы границы требуемой англичанами Акадии были установлены по реке Сент-Круа и по «реке Канады» (т. е. Св. Лаврентия), в результате чего к англичанам переходили бы полуостров Гаспе и южная часть Лаврентийской Канады.[1333]
В ответном меморандуме, который был подготовлен в начале июня, французская сторона выдвинула два варианта встречных предложений, касающихся колоний. Первый предполагал точное выполнение статей Лондонских прелиминариев, т. е. уступку англичанам Ньюфаундленда с Плезансом, однако без артиллерии и боеприпасов, без сопредельных островков и при условии сохранения за французскими рыбаками права свободно заниматься своим промыслом вдоль всего ньюфаундлендского побережья. При этом подчеркивалось, что «Его Величество убежден, что Королева Великобритании верна своему слову и не будет настаивать на требованиях, которые не содержатся в конвенции, подписанной от имени этой государыни».[1334]
Однако ввиду очевидного изменения ситуации в Северной Америке, где англичане продолжали удерживать Пор-Руайяль / Аннаполис-Ройял, французы предлагали еще один вариант соглашения. В обмен на Акадию они были готовы удовлетворить большую часть дополнительных требований англичан и уступить им всю артиллерию и боеприпасы Плезанса, все маленькие островки, прилегающие к Ньюфаундленду, запретить подданным французского короля ловить и сушить рыбу в любой точке Ньюфаундленда (в том числе и в районе Пти-Нор) и, кроме того, отдать острова Сен-Мартен и Сен-Бартелеми (из группы Малых Антильских). При этом французская сторона была готова признать границей Акадии реку Сен-Жорж, чего, как мы помним, традиционно добивались англичане. Кроме того, если бы те пошли на этот вариант, от имени Людовика XIV им было обещано содействие в разрешении вопроса о возвращении острова Нэвис.[1335]
Французы также категорически возражали против совместного пользования Кейп-Бретоном. Они обосновывали это, с одной стороны, тем, что «опыт показывает, что мир невозможно сохранить в тех местах, которые находятся в общем владении», а с другой — соображениями безопасности, так как «нации, даже наиболее дружественные, могут стать врагами». «Осмотрительность требует, чтобы король сохранил в своем владение этот остров, способный в будущем защищать подход к реке Св. Лаврентия, который был бы полностью недоступен для кораблей Его Величества, если англичане — хозяева Акадии и Ньюфаундленда — совместно с французами обладали бы островом Кейп-Бретон, и сама Канада была бы потеряна Францией, если бы вспыхнула война».[1336]
Французская сторона настаивала на том, что за ней должно было быть сохранено право укреплять острова, расположенные в заливе Св. Лаврентия и в том числе остров Кейп-Бретон. «Это делается только для обороны этой провинции [Канады. — Ю. А.] и не будет угрожать соседям». В свою очередь, французы признавали, что «также справедливо, чтобы Королева имела такое же право возводить укрепления, которые она сочтет необходимыми, в Акадии или на Ньюфаундленде».
Что касается орудий и боеприпасов, находящихся в постах на Гуд-зоновом заливе, то их французы были готовы уступить.[1337]
По поводу залива можно отметить еще одну интересную деталь. Из листков «Замечаний» Поншартрена (до настоящего времени не рассматривавшихся исследователями) следует, что на той стадии переговоров, когда был решен вопрос о переходе Гудзонова залива к англичанам, последние предложили сразу же определить границу между этим районом и Новой Францией и зафиксировать ее в мирном договоре. В Лондоне подготовили карту, на которой была проведена «синяя линия», разделявшая владения двух держав. Французская сторона была, в основном, согласна с ней и настаивала лишь на очень небольших «исправлениях» в свою пользу в районе озера Мистассини.[1338] Однако по непонятной причине дальнейшего развития переговоры по данному вопросу продолжены не были, и, как и многие другие, он остался неразрешенным и должен был быть передан на рассмотрение уполномоченных.
