Развивая эту тему, мы неизменно должны были столкнуться с Рудольфом Штайнером, который, сначала являясь теософом, затем разработал собственное учение, названное антропософией. В 1920 году Штайнер опубликовал в берлинском «Теософском издательстве» небольшую книжку, которая называлась «Наши атлантические предки». В ней он собирался изложить тайные знания «Хроники Акаша». Этот мифический документ, который нельзя было найти ни в одной библиотеке, упоминала в «Тайной доктрине» и Елена Блаватская. Так вот, эта хроника определялась теософами как «существующая универсальная душа, матрица Вселенной, магическая мистерия, из которой рождено все». Очень несложно узнать в этих словах уже знакомый гностический мотив: из универсальной души рождается все существующее в мире. Так что же сообщает нам Штайнер, ссылаясь на этот таинственный источник? «Предки атлантов жили на исчезнувшей части света, основной участок которой лежал к югу от нынешней Азии. В теософских работах его называют Лемурией. После того как Лемурия прошла через различные стадии развития, она пребывала в упадке. Ее население стало хиреть. Потомков [этой расы] можно встретить и сейчас в определенных частях света, среди так называемых диких народов... Пока основная масса атлантов пребывала в упадке, некоторые из них произвели так называемых арийцев, к которым принадлежит наша современная человеческая культура. Лемуры, атланты, арийцы являются, согласно тайным наукам, коренными расами человечества». «Посланцы друга богов помогали Ману [творцу коренных рас] вывести отдельные ветви жизни и работать над развитием новой расы». «И только из последних двух Ману действительно смог создать зародыш новой расы. Затем он удалился, чтобы усовершенствовать ее, в то время как другие смешивались с остальным человечеством. От упомянутого небольшого числа людей, которые в последний момент собрались вокруг Ману, происходит все, что до нынешних дней создается истинными зародышами прогресса пятой расы. Однако во всем развитии этой пятой коренной расы можно найти две характерные черты. Одна черта обычно присуща людям, которые воодушевлены высокими идеями, которые рассматривают себя в качестве детей мирового божественного царства. Другая — проявляется у тех, которые думают только о личных интересах и собственной корысти». Отметим, что здесь велась речь не о трансцендентных сущностях или давно исчезнувших народах и этносах. Штайнер говорил о существующих людях: диких потомках лемуров, носителях культуры — арийцах, расе людей, которая носила в себе зародыши прогресса. Обе группы людей, которые выводились из теософской расовой системы, не сгинули в прошлом, а продолжали существовать и по сей день. По крайней мере, так утверждал Штайнер. В данной ситуации Штайнер видоизменил гностическую схему деления человечества. Он сделал ее дуалистической, разделил людей на две группы. С одной стороны, воодушевленные люди «мирового божественного царства», а с другой стороны — стяжатели прибыли и корысти, которых можно интерпретировать как воплощение материи. Здесь на основе настоящего или предполагаемого различного происхождения мы видим приписывание человеческим группам особых физических (захиревшая раса) и психических (воодушевленные люди) свойств. Если взять проведенное выше определение расизма, то мы обнаружим, что построения Рудольфа Штайнера были типично расистскими. Харальд Штром в своей книге «Гнозис и национал-социализм» комментирует эти мысли Штайнера: «Многие из идей Штайнера были сомнительными, но не опасными, по крайней мере, пока толпа его приверженцев не воспринимала их как бесспорную истину».
Но от теософии отделились не только антропософия Штайнера, но и ариософия, самым знаменитым представителем которой был австриец Адольф Ланц (более известный под именем Йорга Ланца фон Либенфельса). Он тоже охотно использовал наследие мадам Блаватской. Несостоявшийся монах, он достаточно рано проявил интерес к гностическим доктринам, перенеся их на языческие тексты, например скандинавскую Эдду. В одной из своих статей он писал: «Там [B Эдде] рассказывалось, как Ригр (= Тринг, бог неба) породил от трех различных матерей три различные человеческие расы. Эдда произвела от него расу животных слуг, Эмма, находившаяся на более высоком уровне, — расу крепких крестьян. От Мотир произошли белокурые герои и знать... В обоих мифах [Старшей и Младшей Эдде] основное содержание сведено к следующему: смешивание богов или полубогов с низкой первобытной сущностью». И снова знакомая нам гностическая традиция о трехчастном делении человечества. Но на этот раз деление происходит по расовому принципу, а вовсе не по духовному состоянию людей. Внутренний свет высшей расы был трансформирован во внешние физические признаки: голубые глаза, светлые кудри. Более того, следуя гностической традиции, Ланц требовал стерилизовать всех людей «низшей расы» и выслать их на Мадагаскар. Более того, он предлагал поработить их и использовать как вьючных животных. В некоторых пассажах он настаивал на их сожжении, что послужило бы жертвой богам во имя приближения расовой чистоты старого человечества. С этой точки зрения крематории концентрационных лагерей представали как некие алтари. Подобно нацистам, Ланц не собирался ограничиваться территорией Германии, его планы выходили далеко за ее границы. «Но это должно продолжаться лишь до тех пор, пока не возникнет новый электрон, новый Грааль, новый род священников... Великие князья, сильные воины, богоугодные священнослужители возникнут из древней священной земли германских богов, которую содомитские обезьяны вновь заковывают в цепи». Свои творения Ланц публиковал в небольшом журнале «Остара», который назвал по имени светлой языческой богини. Во время пребывания в Вене Гитлер регулярно покупал этот журнал в газетных ларьках. Когда ему не удалось купить отдельные номера, он выписал их по почте непосредственно у Ланца. Тут можно процитировать одно из писем Ланца, датированное 1932 годом: «Знай, что Гитлер — это один из наших учеников. Ты еще испытаешь, как он, а стало быть, и мы, победит и разожжет движение, которое заставит содрогнуться мир». Вильфрид Дайм, автор книги «Человек, который давал идеи Гитлеру», проанализировал журналы, выпускаемые Ланцем и пришел к выводу, что в них очень часто встречались несколько искаженные цитаты из Альфреда Шулера, а в некоторых местах даже делал их эпиграфом: «Надо отметить, что за собственной идеологией Ланца скрывалось не просто извращенное христианство, а даже определенное старо-христианское еретическое учение, которое уходило корнями к языческим богам. Это был гностицизм... У Ланца дух стал белокурой расой, а материя рясой вандалов (неприкасаемых). Здесь мы вновь встречаемся со старым искушением Запада, со странным гностицизмом».
Новая религиозно-политическая мода не обошла стороной и одного из предшественников национал-социализма, Хьюстона Стюарта Чемберлена. В своей работе «Основы XIX века», опубликованной в 1899 году, он интерпретировал борьбу между гностицизмом и христианством как войну евреев против индогерманцев. Он писал: «Те два основных столпа, на которых христианские теологи первых столетий создали новую религию, были еврейской исторической верой и индоевропейской символической и метафизической мифологией... В христианстве эти чужие друг другу элементы спаялись воедино, что стало результатом беспрерывной борьбы, которая шла на протяжении первых столетий. Самый очевидный вывод, что эта борьба за доминирование шла между индоевропейскими и еврейскими религиозными инстинктами. Она возникает сразу же после смерти Христа между иудео-христианами и христианами-язычниками. Она вновь пробудилась во время Реформации и длится по сей день, правда, ведется она не в облаках или на полях сражений, а под землей. Неожиданно еврейская религия и еврейское мессианство встали в один ряд с мистической мифологией эллинского упадка. Они не только не сливаются, но в основных пунктах противоречат друг другу. Возьмем хотя бы представления о Боге: с одной стороны — единый Яхве, ( другой — древнеарийское триединство. Или представление о Мессии. С одной стороны — ожидание героя из колена Давида, который завоюет евреям мировое господство. С другой стороны — облаченный в тело Логос, который продолжает метафизические умозрения, которыми греческие философы занимались за 500 лет до Рождества Христова». Чемберлен последовательно упорядочивал свою систему в неком семантическом порядке: в одном поле — евреи, иудео-христиане, мировое господство, а в другом — индогерманцы, индоевропейцы, символическая и метафизическая мифология и греческое языческое познание. Примечателыв, что в этой книге глава, посвященная религии, открывается цитатой из персидского пророка Заратустры. Нам уже известно, как Шулер и Ланц инфицировали Гитлера вирусом гностицизма. Подобной участи не миновали и другие «коричневые бонзы», вспомним хотя бы Рудольфа Гесса. Но ярче всего признаки гностической эпидемии проявились у Альфреда Розенберга. В своей книге «Миф XX века» Розенберг заявлял, что слова Ахурамазде, сказанные Заратустре: «Только один раз в году видно, как заходят и восходят звезды, луна и солнце, а жители считают год днем», надо трактовать как далекое воспоминание о северной родине персидского бога. Именно там, на крайнем Севере, располагалась, по мнению Розенберга. Атлантида, из которой лучами расходились отряды воинов как первых свидетелей все вновь и вновь воплощающейся нордической тяги к дальним странствиям с целью завоеваний и организации новой жизни». И далеко не случайно в «Мифе XX века» чуть ли не самым главным действующим лицом является «блаженный мастер» Эккарт — приор-доминиканец, который в течение своей многолетней жизни проповедовал о несозданном и несознаваемом свете души.
