Интерес к катарам и гностицизму не ограничивался Гитлером, Гессом и Розенбергом. Пожалуй, самым известным исследователем катарского вопроса был эсэсовец Отто Ран, но здесь мы не будем уделять ему особо много внимания, так как нам предстоит столкнуться с ним во второй главе. Подчеркну лишь, что именно с появлением Отто Рана в СС охранные отряды превратились в некого хранителя оккультной доктрины. Собственно, и Ран не был уникумом. В СС вопросами гностицизма занималось несколько структур. В Федеральном архиве ФРГ сохранилась переписка офицеров СС. Так вот, в ней есть несколько писем, из которых становится ясно, что в 1945 году руководство эсэсовского института «Наследие предков» («Аненербе») установило контакты с дивизией Ваффен-СС «Принц Ойген». В самом этом факте нет ничего удивительного, если бы не повод для подобных контактов. Речь шла о получении «Наследием предков» контроля над могилами богомилов (балканских предшественников катаров), которые находились на территории Герцеговины. Само руководство «Аненербе» фактически ставило знак равенства между богомилами и готами, к которым проявляло весьма повышенный интерес. Имперский руководитель «Наследия предков», Вольфрам Зиверс, писал по этому поводу: «Богомилы и их могилы в Боснии, Герцеговине, Черногории и Северной Албании являются предметом изучения уже около 60 лет. Фотографии установленных погребений богомилов большей частью уже опубликованы. Связь между сектой богомилов и готами очевидна. Религия богомилов появлялась повсюду, где однажды возникали поселения готов». «Наследие предков» намеревалось провести собственные исследования богомильских захоронений, которые планировалось осуществить под руководством доктора Райсвитца, «очень подходящего человека, который уже на протяжении 20 лет занимался изучением богомилов». На это письмо ответил один из сотрудников личного штаба рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера: «Рейхсфюрер СС подчеркнул, что имеются сведения о связи между богомилами и катарами». Как следует из переписки, Гиммлер проявил очень живой интерес к богомилам. Только этим можно было бы объяснить, что в последующем по его инициативе в «Народном художественном издательстве» было отпечатано 100 тысяч (!) открыток с изображением уже упоминавшихся захоронений. Интересна подпись на этих открытках: «Могилы немецких героев — могилы солдат из Ваффен-СС наряду с хорватскими погребениями VII — IX веков, на которых изображены руны и свастики». Генриху Гиммлеру показалось, что подобной инициативы недостаточно, и он потребовал, чтобы эти открытки были напечатаны на самой лучшей бумаге. В сентябре 1944 года рейхсфюреру СС показали пять вариантов этих открыток.
Когда мы изучаем гностические следы в нацистской идеологии, то никак нельзя отстраняться от специфических нацистских культов. О свастике даже не приходится говорить. Она применялась практически повсюду. Когда Шулер впервые ввел ее в употребление, он даже предположить не мог, что этот символ приживется фактически во всех теософских и ариософских группах, положив начало новому культу. Символика мистического света не исчерпывалась изображением свастики. Возьмем хотя бы «собор света», созданный Альбертом Шпеером в 1937 году на Нюрнбергском съезде нацистской партии. «Собор был создан при помощи 150 прожекторов, которые выбрасывали мощный свет на восемь километров в небо. Под куполом из его лучей уместилась почти четверть миллиона людей. Редактор одной из ежедневных газет писал об этом событии как о «часе благоговения нацистского движения»: Над полем возник готический собор из света. Это мечта или реальность? К бескрайним лучам света взлетают слова клятвенной песни. Это поют ученики ордена. Это гигантское благоговение дает всем собравшимся здесь новые силы. В этот час благоговения море света защищает нас от темноты, находящейся снаружи». Очевидец этого события Ина Зайдель даже сочинила стихи:
Этот собор, построенный из ясного огня,
Не меньше, чем замок из стали и камня,
Не он ли должен быть святыней
Дорогой для нас, вечной Германии,
Являя собой новую картину смысла?
Как видим, гностицизм и национал-социализм оказались отнюдь не чуждыми друг другу понятиями. Даже после смерти Шулера, последнего немецкого катара, эта религия продолжала привлекать к себе внимание нацистов. Но теперь это было связано с именем Отто Рана.
Глава вторая. Отто Ран и поиски Грааля.
Герой Парцифаль промолвил так:
«Душу мою застилает мрак.
Вот здесь я стою перед вами
И выразить не могу словами,
Какой измучен я тоской...
Не нужно радости мне людской,
И я назад к вам не приду,
Пока Грааль вновь не найду...»
Вольфрам фон Эшенбах «Парцифаль»Тематика книг, написанных Отто Раном, до сих пор привлекает внимание многочисленных читателей. В свое время они произвели эффект разорвавшейся бомбы. Только за факт написания книги «Крестовый поход против Грааля» Ран был приглашен служить в Личный штаб рейхсфюрера СС, где и прослужил вплоть до своего самоубийства в 1939 году. Его жизнь, а в особенности его околонаучные исследования, служба в СС и самоубийство до сих пор порождают множество самых невероятных слухов. Впрочем, во Франции он больше известен не как эсэсовец, а как автор книги «Окцитианское Возрождение». Кстати, его творчество во Франции куда более известно, нежели в самой Германии. В чем же причина такой популярности? Дело в том, что во время изучения знаменитой средневековой пьесы Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» он провел достаточно убедительные параллели между названиями населенных пунктов и именами собственными, упомянутыми в поэтической пьесе, и конкретными местами и персонажами французской истории. Сенсацией стало то, что Ран идентифицировал «Замок Грааля» из «Парцифаля» с воспетым Рихардом Вагнером замком Монсвальт и замком на Юге Франции Монсегюром. Логика была проста: мифический Монсвальт — переводился как «спасительная гора», а реальный Монсегюр — «надежная, безопасная гора». Ран считал, что это были обозначения одного и того же места. Следующим шагом стало намерение доказать, что Монсвальт и «Замок Грааля» были одним и тем же местом. Преследуя такую нелегкую цель, Отто Ран решил прибегнуть к методике Генриха Шлимана, который, опираясь только на эпосы Гомера, нашел и раскопал легендарную Трою.
Так почему же Снятой Грааль должен был находиться в Монсегюре, последнем оплоте катаров? Ран приводил несколько исторических фактов. Известно, что во время осады Монсегюра из замка удалось вырваться двум группам катаров. Первый раз это произошло на Рождество 1245 года. Тогда Монсегюр тайно покинули двое предводителей катаров — «совершенных». В ночь на 16 марта 1244 года из Монсегюра удалось скрыться еще четырем высокопоставленным катарам. Эти события не давали покоя на протяжении нескольких столетий романтикам и любителям приключений. Зачем высокопоставленным катарам покидать осажденный замок? Естественно, для того, чтобы спрятать свои несметные сокровища, которые так и не нашли крестоносцы. Ран подробно проследил путь этого бегства. С керосиновой лампой он облазил все окрестные пещеры Сабарте (по имени церкви Святого Сабарте, где, по преданию, Богоматерь предсказала Карлу Великому победу над сарацинами), где могли скрыться беглецы, и пришел к выводу, что катары вывезли вовсе не бесчисленные богатства. Они спасали куда более ценную вещь — Святой Грааль. Сама книга Рана, написанная большей частью под впечатлением от пережитого, должна была ответить на вопрос «Что такое Грааль?»
Грааль был почти неизменным мотивом в средневековой поэзии. В разных произведениях он представал в самых различных формах. Первоначально сага о Граале описывала его как чашу, которую использовал Христос во время последнего причастия, Тайной Вечери. Затем в нее была налита кровь Христа, распятого на кресте. Дохристианские источники содержали несколько изображений котла, в котором возродились мертвые. Ран придерживался другой трактовки. Подобно Вольфраму фон Эшенбаху, он говорил о камне, выпавшем из короны Люцифера. Казалось бы, между этими версиями нет ничего общего. Одна представляла Грааль как чисто языческий символ, другая изображала его как христианскую мистерию, как евхаристический сосуд. Вольфрам фон Эшенбах не воспринял ни одну из этих версий. Наряду с этими кельтскими языческими и эзотерическо-христианскими представлениями существовала еще одна версия об истории Грааля, представленная алхимиками.
Но во всех вариантах истории о Граале был один общий момент: эта святыня никогда не отделялась от ее поисков. Казалось, будто бы Грааль являлся людям многократно, с одной стороны, как зеркало наших страстей, с другой стороны — как совершенно реальный, даже исторический предмет. Католический Рим никогда официально не поддерживал идею о существование Грааля, впрочем, никогда и не опровергал. Начиная с первых упоминаний, духовенство хранило молчание об этом символе, который для Рана по своей сути являлся признаком одной из ересей. Речь шла о знакомых нам катарах.
