Маргарет Старберд - Миф о Марии Магдалине

Почему это имеет значение? Должно ли нас интересовать, что переписчик изменил название «Магадан» на «Магдала»? Да, это важно, поскольку в основе интерпретации имени Марии Магдалины как названия города лежит предположение, будто данный город существовал, что о нем говорится в Писании и его посещал Иисус. Если же город Магдала не существовал во времена Иисуса под этим именем и Иисус в нем никогда не был, а сам город получил это название уже позднее, то мы можем предположить: поселение в Галилее получило свое название от христиан, пытавшихся определить место рождения Марии, носившей титул Магдалины, а не наоборот. Я считаю, название дано городу, построенному на руинах Тарихеи, в попытке post facto дать объяснение необычному титулу этой женщины. Ревностные христиане, стремившиеся понять значение слова «Магдалина», возможно, искали город, носивший название с тем же корнем. По-видимому, их внимание привлекло место Магдала Нунайа, по преданию разрушенное за беззаконие, блуд и идолопоклонство, и они выбрали разрушенный город Магдала (Медждал), определив его, как место рождения Марии Магдалины. Современные туристы тоже собираются здесь, на Галилейском море, стремясь послушать о грешной жизни Марии Магдалины.

Но мог ли такой город быть местом рождения Марии Магдалины, которую отцы церкви Тертуллиан, Амброзий, Иероним, Августин, Бернард и Фома Аквинский в своих произведениях повсеместно называют сестрой Лазаря из Вифании?

Средневековые жития святых, отразившие церковные представления о дурной репутации этой женщины, зачастую утверждали — семья Марии Магдалины имела владения в обоих городах: и в Вифании, и в Магдале. По их мнению, таким образом наиболее логично решить вопрос о том, какой город признать местом ее рождения; а также это была попытка сгладить противоречия в описаниях сцены помазания у Луки и у Марка/Иоанна. Книга, названная «Rabanus de Vita Mariae Magdalenae» («Житие Марии Магдалины Рабануса»), датируемая 1408 годом, находится в библиотеке колледжа Магдалины в Оксфорде. Этот известный латинский текст, якобы принадлежавший перу архиепископа Майнца IX века Рабанусу Маурусу, писавшему проповеди о Марии Магдалине, делает следующее предположение. Как и многие другие средневековые авторы описаний жизни святых, автор книги, приписываемой Рабанусу, утверждает: Мария являлась сестрой Марфы и Лазаря, а также рассказывает историю о путешествии сестер в Галлию. Даже после Реформации на данном противоречии не заострялось внимание, хотя в середине XVI века литургию на день Марии Магдалины исключили из англиканского молитвенника. Большинство европейских художников продолжали изображать Марию Магдалину с алебастровой чашей в руке. Лучше бы они пересмотрели ее историю и отделили образ этой женщины от образа сестры Лазаря, помазавшей Иисуса (Ин. 12:3).

Правильное истолкование имени Магдалина представляется затруднительным по нескольким причинам. Если бы Мария была жительницей Магдалы, то скорее всего ее имя по-гречески писалось бы как h Magdalaia, суффикс «aia» указывает на то, что эта женщина из города Магдала. Суффикс «hnh» по-гречески может означать «дочь кого-то», а иногда и «жительница какого-то города» (например, Cyzikhnh, имеет значение «жительница Cyzikos»), так что традиционная интерпретация имени возможна. Некоторые ученые считают суффикс «ин» (по-гречески «hnh») латинизированной формой, что маловероятно, поскольку во всех четырех евангелиях титул Марии, η Μαγδαληυη, был греческим, а не латинским, ведь в то время греческий являлся lingua franca в восточных провинциях империи. Принимая во внимание, что сами евангелия были написаны по-гречески, а не на латыни, суффикс «hnh», вероятнее всего, был греческим. Но для чего нужно специально добавлять греческий суффикс к арамейскому названию города, в особенности если у города уже имелось греческое название? Марии можно было бы дать имя Тарихина или Тарихейа. Должно быть, какое-то значение в том, что имя Марии было связано с городом, названным Башней рыбаков. Зная перевод более позднего арамейского названия города, христиане, именовавшие Иисуса Рыбой, Ιχθυξ, могли посчитать его наиболее подходящим местом рождения для Марии, и, таким образом, родилась новая традиция, впоследствии увековеченная. Однако все эти рациональные объяснения, связанные с городом Магдала, по моему мнению, всего лишь предлог, чтобы поместить Марию Магдалину как можно дальше от Вифании и от Масличной горы и чтобы отождествить ее имя с городом, обладающим дурной репутацией, связанной с блудом, аморальностью и идолопоклонством.

Римско-католическая церковь продолжала настаивать на родстве Магдалины с Лазарем и Марфой из Вифании даже после того, как постреформистская библеистика, вслед за восточной ортодоксальной традицией, стала разделять образы двух Марий. Лишь в 1969 году в попытке (неверной, с моей точки зрения) принять более распространенную позицию, католическая церковь отделила Марию Магдалину от сестры Лазаря в официальных литургиях, приведя современных ученых к выводу — представление о Марии Магдалине и о Марии из Вифании как об одной женщине ошибочно.

Христиане, принадлежавшие к восточной ортодоксальной церкви, всегда разделяли образы Марии Магдалины и Марии, миропомазавшей Иисуса. Они приняли утверждение Ипполита Римского в его комментарии к песнопениям, что Мария Магдалина являлась апостолом: «Ева стала апостолом». Важно мнение и константинопольского архиепископа Иоанна Златоуста (347–407 гг.), родившегося в Антиохии. Последователь лидера христианской общины Сирии II в., утверждавшего, что Дева Мария была одной из трех женщин, принесших миро и благовония в сад и увидевших пустую гробницу, Иоанн Златоуст считал: Дева Мария стала непосредственной свидетельницей Воскресения, и восточная церковь исказила канонические евангелия, возвысив статус Девы Марии и понизив статус Марии Магдалины. Кульминацией этого стало дарование Деве Марии эпитетов «Феотокос» (Богородица) на Эфесском соборе в 431 году и «Пренепорочная» на Халкидонском соборе в 451 году. Тем временем христиане Западной Европы продолжали почитать Марию Магдалину как невесту, олицетворявшую Церковь. Могли ли представители восточного духовенства, в своем ревностном стремлении прославить Богоматерь, забыть о более важной роли Марии в евангелиях? Существует предание, не подтверждаемое евангелиями, где отразились их представления: Христос появился перед своей матерью в Святую Субботу, за день до того, как он явился Марии Магдалине в саду. Статус невесты постепенно понизился из-за отцов церкви, старавшихся исключить ее из истории христианства. Однако когда отрицается правда, последствия не заставляют себя ждать.

Я убеждена, ранние христиане считали Марию Магдалину и Марию из Вифании одной и той же женщиной — невестой и возлюбленной Мессии-еврея из рода Давида. Другое толкование необычного титула Марии не имеет никакого отношения к городу Магдала, разрушенному, так же как Содом и Гоморра, за грехи его жителей. Титул Марии может заключать в себе пророчество о том, что она невеста священного короля. К сожалению, толкователи Писания не использовали это объяснение, поскольку они никогда не видели в Марии Магдалине потерянную невесту из христианской мифологии. Ранние христиане говорили на койне, греческом диалекте, ставшем lingua franca в восточной части Римской империи, но они были евреями, и их основным языком был арамейский, так что, возможно, мы должны исследовать источники не на греческом, а на иврите и на арамейском языке, чтобы узнать значение титула Марии.

Среди священных текстов еврейской Библии, в книге пророка Михеи есть небольшой стих, обращение к осиротевшей невесте, олицетворяющей народ Иерусалима. Ее называют дочерью Сиона, а также Магдал-эдер — «Башней Стада», — и она оплакивает смерть своего короля:

Написанный в VIII веке до н. э. стих напоминает историю Марии Магдалины, тесно связанную с изгнанием ее народа, с диаспорой. Пророк Михея рассказывает о покинутой невесте, оплакивающей своего погибшего жениха-короля. Он пророчествует о ее изгнании и о внезапном возвращении, но он также говорит и о ее унизительном положении: «Да будет она осквернена». В одном из переводов стиха используется слово «нечистая», в другом — «оскверненная». Почему же исследователи Писания за два тысячелетия не смогли узнать в пророческом отрывке Марию Магдалину в роли дочери Сиона — униженную и оклеветанную невесту Иисуса, отправленную в изгнание? Почему она вопиет? Нет у нее царя? Ее рабби — учитель и наставник, ее советник — погиб?