Ознакомительная версия.
Высоту 246 покинули, и два зенитных орудия вернулись в свои батареи. Хотя все его части находились на фронте и не было резервов, полковник фон Дитфурш все еще верил, что удержит свои позиции даже ночью.
Но вскоре после восьми часов вечера поляки предприняли первую массированную атаку, и германский фронт был отброшен назад. Вражеские бронетанковые части пробились к Пилатке, а сам Дитфурш с винтовкой в руке был скошен пулеметной очередью, когда пытался защитить свой командный пост.
Отходя под вражеским артобстрелом, длившимся целый час, германская пехота в одиночку и группами просачивалась сквозь позиции зенитчиков. Но молодым офицерам люфтваффе удалось задержать многих из них и сформировать новую линию обороны между орудиями. Однако поляки их преследовали. И вдруг оказались здесь, прямо посреди позиций 5-й батареи! Размахивая револьвером, лейтенант Зайденат заставил вражеских солдат присоединиться к своим канонирам и развернуть пушки навстречу новой атаке с запада.
Как только успели это сделать, 20-миллиметровая зенитка каждым своим стволом извергла снаряды в наступавшего врага. Этой стрельбы прямой наводкой поляки не выдержали, и атака захлебнулась.
На этот раз зенитка удержала свою позицию. Но удастся ли ей защититься в темноте, если последуют новые атаки?
В 19.30 капитан Рехлер послал на 5-ю батарею дивизион прожекторов из колонны автомашин. К несчастью, ее маршрут совпал с направлением польской атаки вдоль дороги Ильза – Пилатка. Два прожектора были разбиты и оказались в общей суматохе отступления. Но два других уцелели, пробились сквозь волну наступления и добрались до позиций 5-й батареи уже после того, как противник уже обошел ее с фланга.
Для Зайдената два 60-сантиметровых прожектора оказались находкой. Он их тщательно установил так, чтобы они могли освещать окрестности батареи со всех сторон.
Ночь была черной, как чернила. Примерно в 23.30 прямо перед немецкими позициями послышались слова польских команд. От одной группы к другой шепотом передавался приказ приготовиться к открытию огня. Потом включился правый прожектор. Пока поляки увертывались от его луча, ударила зенитка. Через три секунды правый прожектор погас, а вместо него вспыхнул левый. И так они чередовались, меняя позиции в периоды выключения. Пока поляки целились из пулеметов в сверкающие круги, они уже исчезали.
Таким образом, после пятнадцатиминутного боя эта атака тоже была отбита. Последующие две оказались столь же безуспешными. К 5.30 5-я батарея наконец-то получила приказ незаметно оторваться от противника и соединиться с главными силами германской обороны, которая создавалась в пяти милях в тылу.
А в это время на обеих батареях (2-й и 3-й) 22-го зенитного полка событий было хоть отбавляй. С 3.00 превосходящие силы поляков стали просачиваться из лесов на юг в отчаянной попытке под покровом темноты прорваться на северо-восток к Висле.
Самая яростная атака началась в 4.10. Плотными группами поляки стали прорываться через отделявшие их от немцев невысокие холмы. Плечом к плечу, с примкнутыми штыками боевые расчеты защищали свои орудия. Потери немцев в офицерах и солдатах были ужасны. Среди павших были командир 22-го зенитного полка, майор Вайсер, и командир 3-й батареи капитан Яблонски.
Наконец, III взвод 20-миллиметровых пушек 5-й батареи открыл огонь по польскому флангу, и эта атака была отбита ценой большой крови. Пока враг пребывал в замешательстве, канониры выскочили из укрытия и, присоединившись к схватке, отбросили поляков на 800 метров туда, откуда они пришли.
Но эта «атака люфтваффе» еще не устранила опасность до конца. На позиции зенитчиков обрушился еще более мощный пулеметный огонь, и поляки опять пошли вперед. Старший лейтенант Рюквардт, сейчас самый старший по званию из всех, кто уцелел из личного состава 1-го батальона, уже дважды посылал своего адъютанта лейтенанта Хачиуса в штаб дивизии с просьбой о помощи.
Бой продолжался, а немцы с беспокойством подсчитывали оставшиеся боеприпасы, и тут по холмам до них дошли четыре немецких танка. Стреляя из пушек, они вступили в бой, и опять врагу пришлось бежать.
Танки прибыли в самое время. Под их защитой отряд зенитчиков отошел с позиций, оставив три 88-миллиметро-вых орудия 3-й батареи, чьи тягачи были уничтожены, но лишь после того, как привели пушки в негодность.
Уже начало светать, когда батареи на полной скорости мчались по дороге из Пилатки на восток. Но сейчас этой дорогой пользовался и противник. Пока немцы продвигались по ней, их обстреливали из придорожных канав. Дважды Рюквардт приказывал снимать с передков шедшую в авангарде 88-миллиметровую пушку для прикрытия огнем остальных. И через пять миль они добрались до германской линии обороны.
Закончилась ночь с 8 на 9 сентября – «ночь Ильзы». Это сражение, в котором солдаты люфтваффе не позволили частям 16-й польской дивизии выйти на Вислу, породило легендарную славу, которую войска ПВО люфтваффе завоевали на поле боя как сухопутное подразделение.
С наступлением дня полякам пришлось отступить под прикрытие своих лесов. К настоящему моменту германские войска завершили окружение. После 9.00 в результате нового наступления 3-й (легкой) дивизии район Ильзы был очищен от польских войск. А после этого люфтваффе с воздуха начало туже затягивать кольцо окружения. Все силы Рихтгофена, кроме «хеншелей», были брошены против полдюжины польских дивизий, попавших в окружение к югу от Радома. На бреющем полете они выискивали свои цели на дорогах, на тропах и в деревнях.
– Своими белыми крестами, нанесенными сзади, танки показывали нам дорогу, – докладывал полковник Шварцкопф из StG 77. – Куда бы они ни двигались, мы наталкивались на скопления польских войск, для которых наши стофунтовые осколочные бомбы были страшным оружием. После этого мы чуть ли не касались земли, поливая их из пулеметов. Замешательство было неописуемое.
В этот день 9 сентября Рихтгофен снова и снова посылал более 150 «Штук» вместе с одно– и двухмоторными истребителями против окруженных польских дивизий. А на земле клещи продолжали безжалостно сжиматься. 13 сентября сложило оружие последнее польское подразделение в лесах возле Ильзы.
И все равно окружение у Радома имело второстепенное значение. Боевые действия сместились на подступы к польской столице. 7 сентября две танковые дивизии XIV армейского корпуса прорвали последние бастионы противника по обе стороны от Пиотркува. На следующий день 1-я подошла к Висле у Гора-Кальвария, а 4-я – к магистрали к северо-востоку от Томашова, где стоял указатель: «До Варшавы – 125 километров».
Теперь стала приносить результаты массовая бомбежка люфтваффе железных дорог, станций и поездов. Поляки уже не могли перебросить новые подкрепления против немецкого бронированного клина. Мощным ударом днем 8 сентября при поддержке эскадрилий «хеншелей» из II/LG 2 4-я танковая дивизия достигла предместий Варшавы. В пять часов генерал фон Рейхенау приказал взять этот «открытый город» внезапным мощным ударом.
На следующее утро бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики 4-го воздушного флота должны были начать налеты на ключевые военные объекты в городе – если он будет обороняться. Люфтваффе было готово. Но возникал вопрос: собираются ли поляки превратить свою прекрасную столицу в поле битвы?
Глава 4
ВАРШАВА – «ОТКРЫТЫЙ ГОРОД»?
Имевшееся сравнительно ровное поле у конного завода в Вольборце по соседству с Томашовом стало боевым аэродромом для II/LG 2. Как и другие самолеты ближнего боя («Штуки» и истребители), «хеншели» после нескольких дней боевых действий дислоцировались на временных аэродромах, чтобы не прерывать поддержку своей «летающей артиллерии» быстро продвигающимся сухопутным войскам.
Взлетная полоса в Вольборце была выбрана проверенным способом. Если машина проходила по участку земли без особой тряски на скорости 45 километров в час, то он подойдет и для «хеншелей», им требовалось всего 200 метров с их «раз-два-три».
Но рано утром 9 сентября поднялся в воздух и направился на Варшаву лишь один самолет – «физелер-шторх». В нем летел майор Шпильфогель, который несколько дней назад сделал для себя правилом лично летать и изучать ситуацию на фронте. После этого его эскадрильи могли вступать в бой, имея четкие инструкции. Сегодня, когда танки сами вот-вот войдут в Варшаву, эта разведка представлялась тем более необходимой.
Держась главной магистрали, «шторх» долетел до города. Во время полета полковник Жигора сидел за штурвалом, чтобы дать Шпильфогелю возможность сосредоточиться на наблюдении за местностью. Вначале появилось море домов, среди которых были заметны широкие пространства с воронками от бомб и с разрушенными ангарами. Это аэродром Окече, арена столь многих налетов бомбардировщиков и пикировщиков в первые дни войны. Далее за ним в направлении районов Мокотов и Охота Шпильфогель увидел передовой отряд германских бронетанковых войск. Приказав Жигоре лететь туда, он начал выискивать перспективные цели для бомбежек: закамуфлированные орудийные позиции, очаги сопротивления или баррикады.
Ознакомительная версия.
