Владимир Миронов - Древняя Греция

Полководец фивян – Эпаминонд

Правление совета осталось, правда, олигархическим, ибо полноправные граждане определялись имущественным цензом. Но ведь так было почти всюду. К тому же вскоре (между 376 и 374 гг. до н.э.) лигу воссоздали на демократической основе. Правами были наделены все беотийцы без различия классов. В Фивах проводили всеобщее собрание беотийцев, которое решало и все важнейшие политические вопросы. Все чиновники федерации избирались на номовой основе, отчитываясь перед всеобщим собранием. Количество номов уменьшилось до семи, так как это заметно облегчало управление страной, да и сокращало чиновничий аппарат. В совете федеральных полководцев самым высоким авторитетом пользовались два фиванских полководца – Пелопид и Эпаминонд. Если Пелопид был знатного происхождения и богат, то Эпаминонд также происходил из знатного рода, но был беден. Оба они оказались прекрасными воинами. Эпаминонд к тому же не чужд был занятиям философией и часто беседовал с пифагорейцами. Большой удачей для Фив стало и то, что два этих выдающихся человека стали верными друзьями, ведь дружба так редка между политиками. «Высокое образование Эпаминонда, его скромность и воздержание, справедливость и возвышенный характер в соединении со свободою в обращении, патриотизмом, храбростью и военными дарованиями ставят его в один ряд с величайшими людьми эллинской эпохи. Пелопид и Эпаминонд были связаны узами крепкой дружбы, и единственным предметом их соперничества могло быть только величие их родины» (Беккер). Победе соратников способствовало государственное устройство Фив и Беотии, для того времени безусловно довольно прогрессивное.

К сожалению, как это часто случается в жизни, вчерашние друзья и союзники могут запросто стать соперниками или даже врагами. Когда беотийцы готовились перейти в наступление, расширяя их экспансию, Афины встревожились. Ведь Фивы вдобавок еще и прекратили выплату Совету союзников. Создание Беотийской лиги, покорение Платеи, нападение на Фокиду усиливали Фивы. Те могли стать главным центром притяжения в союзе, а этого Афины допустить никак не могли. Афины заключили мир со Спартой (374 г. до н.э.), который распространялся и на Фивы, но они претендовали на полное господство в рамках союза. Постоянные вмешательства Афин в дела греков вызывали у всех раздражение, а финансовое их положение оставляло желать лучшего. Чтобы выйти из провала, пришлось вводить налоги на капитал, особые налоги и даже (чтобы накормить войска и моряков) пришлось сдавать моряков внаем в Керкире (как рабочую силу). Все устали от войн, и на мирной конференции в Спарте (летом 371 г. до н.э.), на которую все враждующие стороны прислали своих депутатов, наконец-то, было решено заключить «вечный мир».

Кефисодот. Богиня мира Эйрена с Плутосом

Спарта предложила и условия, поддержанные Афинами и Персией. Условия были таковы: греческие государства получали независимость, все гарнизоны отзывались, приступали к всеобщему разоружению… Если бы вдруг какое-то из государств и нарушило условия мира, другие не имели обязательств вмешиваться. Но каждый из участников мог по усмотрению договора оказать помощь жертве агрессии. Спарта поклялась соблюдать мирный договор от имени себя и своего союза. Принесли клятвы и Афины с членами их союза, включая Фивы, каждый независимо друг от друга. Возникла уникальная возможность сохранить общий мир, ибо даже Персия признала за Спартанским и Афинским союзами право главных гарантов мира. Но уже на следующий день после принесения сей торжественной клятвы фиванцы попросили заменить в мирном договоре слово «фиванцы» на «беотийцы». Понятна и причина их просьбы: Фивы желали закрепления авторитета и мощи Беотийской лиги, тогда как Спарта и Афины, напротив, хотели воспротивиться этому любым способом. Поэтому Агесилай, говоривший от имени Спарты, отказал фиванцам в их просьбе, сказав: «Фивы должны соблюдать принесенную клятву, иначе их имя будет вычеркнуто из договора». Фиванские делегаты, во главе с Эпаминондом, предпочли быть вычеркнутыми. Так что не успели еще высохнуть и чернила на договоре, как стороны стали демонстрировать несогласие и подозрительность.

Смерть Эпаминонда

Правда, Афины выполнили условия договора, вернув в Спартанский союз все полисы, что откололись от него. Затем Афины и Спарта отозвали свои гарнизоны и вооруженные силы. Однако нрав и душу агрессора не переделаешь. «Царский мир» 371 года до н.э. оказался коротким, как и все слова о верности и их клятвы. И через три недели после заключения мира спартанский полководец Клеомброт во главе армии из 10 тысяч гоплитов и 1000 всадников напал на беотийцев (6 тысяч гоплитов и 600 всадников). Тогда в знаменитой битве при Левктре Пелопид во главе «Священного отряда» с Эпаминондом сумели наголову разбить войско спартанцев, уничтожив половину их воинов (400 спартанцев) и смертельно ранив Клеомброта. Вскоре Эпаминонд довершил разгром Спарты, подорвав ее экономическую мощь. Хотя его победы и привели к созданию очередной лиги, новые союзы не давали гарантий мира. Все стороны продолжали строить интриги друг против друга. Войны продолжались. Схватка за первенство между давними соперниками и конкурентами – Афинами и Спартой – закончилась тем, что более мощный и сильный хищник набросился на Грецию и поработил ее.

Война приносила всем участникам предприятия довольно значительные прибыли. Поэтому вожди греков, македонцев, персов, евреев, египтян и вели бесконечные войны. Двойную функцию войны определил Исократ: «Война эта единственная, она лучше мира, более похожа на зрелище, чем на поход, полезна обеим сторонам – как желающим иметь мир, так и желающим вести войну. Ибо одним можно безбоязненно пользоваться своею собственностью, а другим – приобрести большое богатство из чужого имущества». Эта идея была чрезвычайно популярной среди торгашей и военных. Ну а настроения мирных тружеников выразил еще Лукреций:

Тяжелые битвы греков против персов, но еще в большей мере Пелопоннесские войны (гражданские войны) нанесли огромный материальный и человеческий урон всему греческому миру. Единство греков было серьезнейшим образом подорвано, а с ним исчезли и все шансы одолеть столь серьезного противника, как Македония. Ведь та находилась в гораздо более удобном стратегическом положении, чем греки. Хаммонд пишет: «Главные сухопутные коммуникации Европы проходят в стороне от Греции. Таким образом, контроль за сухопутными коммуникациями на Балканах, а также за важнейшим выходом Балканских стран к морю находится в руках Македонии. Преимуществами ее положения воспользовались великие македонские цари и римляне периода республики. Македония находится в центре коммуникаций Греции с материком. Однако греческим государствам никогда не удавалось полностью покорить Македонию, и в итоге они так и не стали военной силой, способной доминировать на Балканском полуострове. Вместо этого они в поисках богатств и власти обратили свои взоры на море». Конечно, море и тогда, доставляя товары, являлось источником прибыли, но окончательно не решало судьбу войн.

Карта северной Эгеи с Македонией и ее соседями

Македонская агрессия против греков увенчалась успехом отнюдь не случайно… Причина не только в хитрости и мощи Филиппа. Ведь тот, как писал Плутарх, хотя и покорил ее силой оружия, не смог все же «принудить греков смириться и покорно нести свое бремя». Греки готовы были сопротивляться вторжениям оккупантов. Но македоняне нанесли удар в солнечное сплетение системы, в систему управления Греции. Филипп «перевернул и смешал там все, оставив страну в великом разброде и волнении, вызванном непривычным порядком вещей». К тому же, и в этом тайна их быстрых побед, интервенты обрели верных союзников в лице олигархической буржуазии полисов. Той давно было наплевать на родину, свой народ, на традиции и веру отцов. Богатство заменило им и то, и другое, и третье. Массовая безработица плодила бедняков в ужасающих размерах. Власть имущие и олигархи тут уж стали бояться собственный народ куда больше, чем даже самых ненавистных оккупантов.

Олимпиада, мать Александра. Барельеф

То, что не удалось сделать грекам (т.е. объединить греков), сделали македонцы – Филипп и Александр. Александр был достойным сыном своего отца. Он появился на свет от брака Филиппа и Олимпиады. Легенды доносят, что он был прямым потомком Ахилла, героя легендарной Троянской войны. Накануне той ночи, когда новобрачные уединились в покоях, Олимпиаде привиделось, что раздался удар грома и молния ударила ей в чрево, от этого удара вспыхнул огонь. Филиппу же привиделось, что он после соития запечатал чрево жены печатью, на которой был вырезан лев. Все эти сны истолковали так, что будущее дитя «будет обладать отважным, львиным характером». Говорили также, что видели змея, обвившегося вокруг тела спящей Олимпиады. Впоследствии возникли разного рода домыслы, будто бы сын ее родился от божественного змея. Говорили, сама мать открыла Александру тайну его рождения перед персидским походом. Известно, что Олимпиада ревностнее других была привержена всякого рода орфическим таинствам и оргиям в честь Диониса. В этих шествиях часто несли змей, что наводило неподдельный страх и на мужчин. Подобные увлечения охладили страсть Филиппа, что стал реже бывать в спальне жены. Его можно понять: ведь когда не знаешь, кого найдешь в постели (женщину или змею), даже самая пылкая страсть может улетучиться в мгновение ока… Александр появился на свет в тот день, когда был сожжен храм Артемиды Эфесской. Находившиеся в Эфесе маги сочли это величайшим несчастьем, они кричали, что «этот день породил горе и великое бедствие для Азии» (Плутарх).