Ознакомительная версия.
Хотела я на днях забраться на многоэтажное сгоревшее здание и прыгнуть оттуда с Тимой. Думала, скажу ему, что это – игра, а потом все будет хорошо. Шла туда с такими мыслями и встретила у рынка старуху. Она просила милостыню. Старуха была русской, в большом платке. Она остановила меня и спросила: “Куда ты идешь?” Я стала плакать. Оказалось, это моя бывшая учительница по русскому и литературе. Просто я ее не узнала.
И рассказала старуха, будто Рамзан Кадыров, сын покойного президента, как царь, беднякам помогает. Если кто упадет ему в ноги и попросит, то его сердце смягчается, и он щедро дает деньги больным детям и старикам. Попасть к нему нельзя – десятки охранников с оружием будут стрелять. Когда едет кортеж его машин, неизвестно, в какой из них находится он. Но ходит такая весть, будто на дороге в его родное с. Центорой есть место, где можно спрятаться и переждать.
И вот, благодаря этой старухе я передумала умирать. Я решила, что мы с сыном поедем на дорогу, ведущую в с. Центорой, спрячемся в кустах и будем ждать. Я возьму с собой старое одеяло – укрыть Тиму, ведь ночевать холодно. Говорят, Рамзан раз в несколько дней проезжает по тем местам. Мы выбежим перед кортежем его машин и упадем на колени. Вдруг нас не убьют?
Я ведь буду с ребенком. Мой ребенок болен! Мы станем кричать на чеченском языке: “Помоги нам! Помоги!” Вдруг он нас услышит? Тогда все наши проблемы решатся. А если нас убьют, открыв стрельбу из автоматов, проблемы тоже решатся. На все воля Аллаха!
От изумления ни я, ни мама не могли сказать ни слова. Отговаривать Зарган было бесполезно, она ухватилась за безумную идею, как за единственное спасение.
– Пойдемте и вы со мной, – предложила напоследок она. – Упадем на колени вместе!
Мы вежливо отказались, сославшись на то, что ее положение более страшное, чем наше обычное выживание.
– Береги сына. Удачи вам! – сказала моя мама, обняв ее.
И Зарган с Тимой мелькнули возле памятника Трем героям и пропали под зелеными кронами деревьев.
10.09.
Привет!
Была в родной “Молодости”. Свинячий дикий скандал не заставил себя ждать. В нем участвовали Моргана и Царица. Причем все события, касающиеся скандала, они же заранее и подстроили. Вначале Царица отправила меня с заданием в Международный комитет помощи. В тот самый, в котором помощи было не добиться – даже когда я голодным подростком приходила туда с директором своей школы.
Я брала интервью у администратора одного из филиалов, а он дал мне ложную информацию и брошюры. Поскольку интервью было путаное и неясное, пришлось за основу брать выданные им брошюры. Из-за этого в статье оказались неточности.
Моргана, 8 сентября громко заявив, что ее брат работает в пресс-службе данной организации, отдала туда мою статью для “разбирательства”. А друг ее брата и давал мне интервью! Ее брат из пресс-службы подтвердил, что я пишу неправду об их организации. Из чего Моргана и Царица сделали вывод, что теперь они точно выгонят меня из газеты и не будут позорить ее “поганой русской фамилией”.
Царица объявила, что сделает мне выговор с занесением в личное дело и выгонит вон! Они обе истошно визжали с пеной у рта на всю редакцию, как меня ненавидят. Я наругалась и ушла.
Вчера, 9 сентября, я поехала в Международный комитет помощи. И мама поехала со мной. В филиале организации мы устроили скандал главному администратору, тому самому, другу брата Морганы. На что данный тип стал уверять, что в брошюрах ошибка и неверно указано, что они помогают беженцам с загранпаспортами. Они помогают! Но не в Чечне, а в Африке!
Я была очень расстроена всеобщей подлостью.
– В таком случае и выпускайте эти брошюры в Африке! Почему вы дали их корреспонденту, сказав, что это деятельность организации в Чечне? За дезинформацию мы на вас в суд подадим! – сказала моя мама.
Молодой чеченец, администратор, попросил мою седую маму не сердиться и сообщил, что после работы свободен и может “загладить вину”. Маму это насмешило. Она назвала его нахалом, и мы ушли.
Я отправила с почты письмо с уведомлением в адрес руководства Международного комитета помощи с просьбой разобраться с данным персонажем. А в “Молодости” шеф потребовала от Международного комитета помощи письмо благодарности за то, что “остановила заведомо ложную статью в их адрес”.
Моя мама высказалась Моргане, что ее “брат” на самом деле – ей вовсе не “брат”. И снова все ругались и визжали. Еще мама заходила к Гапуру. Он взял ее к себе в газету “Народ” специальным корреспондентом. Она тоже пишет статьи и заметки.
P. S. Таня с рынка последнее время болела онкологией. Ей помог выздороветь старик-чеченец. Травник Алзур.
П.
13.09.
Была на днях у Байсари. Никакой помощи она мне не оказала. Тысячу рублей (переданных мне из музея Сахарова) не отдала.
А в квартире бабушки Лили, которой Байсари как раз помогла, появились новые люди. Нет вещей бабушки! Нет ее самой! Ее квартиру на первом этаже уже побелили и открыли там филиал фирмы “Орифлейм”.
– Где русская бабушка? Живая она? – спросила я людей в ее квартире.
– Какая бабушка? – удивились они. – Квартиру нам сдала хозяйка, почтенная чеченка.
Как мне найти бабушку Лилю?
14.09.
Директор Пух отпустил нас до понедельника, и я поплелась в “Трудягу” – с докладом о последних днях жизни.
Журналистка Айзан обрадовалась. Она удивленно хлопала в ладоши, и все время восклицала:
– Вот это да! Интриги, как в восточном дворце!
Она рассказала мне, что в их редакции прослушиваются все стационарные телефоны – власти установили “подслушку”. Даже когда не звонишь по телефону, а просто говоришь что-нибудь, “кому надо” слышно!
Также Айзан сообщила, что Профессор был взят к ним фотокорреспондентом, и по этому случаю устраивали за его счет банкет. Он щедро всех угощал и успел между делом подсунуть мои публикации в других газетах, где я писала про одни и те же события, меняя статью на 50 %. (я делала так, чтобы хоть что-то заработать на еду). Ведь платят сто или двести рублей за материал.
– По журналистской этике так делать нельзя! – пожурила меня Айзан, – Ай-ай-ай!
Я рассказала ей о ТВ, как все складываются по пятьсот и по тысяче рублей на посиделки. Реальной работы нет. Зарплату не платят, хоть и обещали. Потом я выдала Айзан историю про бабушку Лилю и участие в ее судьбе Байсари. Айзан в ответ сообщила, что у Байсари умерла мама, и мы пошли говорить соболезнования. Байсари внешне не выглядела расстроенной. Сказала:
– Слава богу! Мы обе отмучились!
Я, услышав такое, стала плакать, а незнакомая женщина, какая-то из подружек Айзан, начала меня утешать.
Бедная мать Байсари! Смерть приходит в одни дома как исчадие зла, а к другим как долгожданная гостья.
15.09.
Гори, гори, моя свеча!
Без крупного скандала в газете не обошлось. Едва я пришла с перерыва, в 14.00, Царица сказала:
– Зайдите ко мне в кабинет, Полина.
И я зашла. В кабинете за столом сидели зам шефа Совгат, Моргана и Цветочек. Едва я вошла в кабинет шефа, Царица, не предложив мне сесть, понесла околесицу о том, что я хожу по всем редакциям и обзываю ее не то “Кафиром” (на сленге радикальных мусульман “неверным”), не то “Кафкой” (писателем своеобразного толка). Поняв, что над этой выдумкой и глупостью трудились данные сотрудники с раннего утра, я спокойно ответила:
– Покажи мне хоть одного человека, который сказал это. Мы вместе заставим его поклясться на Коране, что он не врет.
Шеф, услыхав такой ответ, тут же заявила:
– Ну, это старая информация… Шестимесячной давности!
Я подумала, что сейчас они меня отпустят и все закончится, но не тут-то было. Царица, поняв, что первый пункт обвинения сшит белыми нитками, перешла ко второму. Вторым пунктом было оскорбление и попытка вывести меня из себя.
– Правильно, что тебя ранило ребенком на рынке! – громко завопила мой шеф. – Так тебе и надо! Жаль, не добили.
К ней подключились остальные доверенные лица: Совгат, Моргана и Цветочек. Они хором стали вопить, что я возомнила себя неизвестно кем, но на самом деле всего лишь “жалкая русская тварь”.
– Ты считаешь себя поэтом?!
– Ты считаешь себя философом?!
– Ты считаешь себя публицистом?! – кричали они на разные голоса, как кошки в марте.
Поняв, что уйти не удастся, я уселась без приглашения на стул и громко ответила, чтобы их позлить:
– Да. Да. Да. И режиссером. И сценаристом.
Все завизжали. Милый, вежливый Цветочек наконец сбросила маску лицемерия и заорала на всю редакцию:
– Вон, русская тварь! Убирайся!!! Мы русских ненавидим!
Я, ощущая внутри звенящую пустоту, думала: кинутся они драться или нет? На всякий случай решила защищаться ножками стула. Все что-то угрожали и вопили. Но Царица, зная, что я ходила на каратэ, потасовки не допустила. Громовым голосом она объявила, что подготовит “предупреждение” с занесением в мою трудовую книжку за ослушание старших коллег и за то, что я (?) говорила на свою газету “газетенка”, оскорбляя тем самым великие СМИ Чечни (!). Хотя, конечно, это – очередная ложь: слово “газетенка” говорила моя мама, когда ругалась с Морганой (та довела меня до истерики конфликтом с Международным комитетом помощи). Но это выражение почему-то приписали мне.
Ознакомительная версия.
