Председатель. — Подсудимый Риц, расскажите кратко свою биографию.
Риц. — Я родился в 1919 г. в городе Мариенвердер (Германия) в семье профессора. С 1925 г. я сначала три года посещал народную школу, а затем девять лет гуманитарный университет, который и окончил, сдав испытания. Затем семь месяцев я отбывал трудовую повинность, после чего поступил в Кенигсбергский университет, где изучал право, а также занимался музыкой. С 1939 года я был призван в германскую армию, по затем был отпущен в отпуск для того, чтобы в марте 1940 года сдать государственный экзамен. До октября 1940 года я числился в рядах армии, но затем был демобилизован в связи с болезнью желудка и занимался в первое время судебной деятельностью при оберпрезидиуме Восточной Пруссии в Кенигсберге. С апреля 1941 года по май 1943 года я работал в качестве юриста в Познани. В конце мая 1943 года по так называемой тотальной мобилизации я был призван в германскую армию и направлен на восточный фронт.
Председатель. — Какие вы занимали общественные посты, будучи членом союза гитлеровской молодежи?
Риц. — Будучи членом союза гитлеровской молодежи с 1933 года, я вначале занимал небольшие руководящие должности, но затем был в Познани председателем суда чести союза гитлеровской молодежи.
Председатель. — Подсудимый Риц, сколько времени вы находились в Таганроге?
Риц. — Я находился в Таганроге с 5 июня по 1 сентября 1943 года.
Председатель. — Вы со своей ротой производили карательные мероприятия не только в Таганроге, но и в окрестностях Таганрога?
Риц. — Рота производила расстрелы, как я показал ранее, в районе песчаных карьеров, расположенных северо-восточнее города Таганрога. Кроме того, рота осуществляла и другие карательные экспедиции.
Председатель. — Сами вы принимали участие в расстреле в песчаных карьерах?
Риц. — Да, принимал участие в расстрелах, произведенных в песчаных карьерах.
Председатель. — Какое количество людей было расстреляно в песчаных карьерах?
Риц. — Там было расстреляно до 60 человек.
Председатель. — Это за один раз?
Риц. — Да, за один раз.
Председатель. — А всего?
Риц. — В общем за два раза было расстреляно 120 человек, общее количество расстрелянных составляло примерно 2 000—3 000 человек.
Председатель. — Это по Таганрогу?
Риц. — По Таганрогу и его окрестностям.
Председатель. — Назовите должности и фамилии гестаповцев, которые принимали активное участие в расстрелах в Таганроге и его окрестностях.
Риц. — Начальником и лицом, который полностью был ответственным за проведение расстрелов, являлся руководитель зондеркоманды гаупштурмфюрер Эккер, непосредственным участником расстрела был фельдфебель Шульц. Помню также капитала Васбергер, лейтенанта Хейнтель и рядовых Майнгор и Речке.
Председатель. — Расскажите вы, лично, принимали участие в расстрелах в яме, в окрестностях Таганрога?
Риц. — Как и во многих других случаях, я получил приказ от руководителя зондеркоманды гаупштурмфюрера Эккер выделить команду для расстрела. Взялся за это я сам. Выслав команду, я выехал на место расстрела проверить, насколько точно проводится в жизнь мое указание.
Председатель. — Что вы видели на месте?
Риц. — Когда я прибыл па место, я увидел яму, примерно размером 50 X 50 метров, глубиной 4 метра. Там находилась группа лиц, подлежащих расстрелу, примерно 50 человек, и команда под руководством фельдфебеля Туркел. Арестованные были избиты и плохо одеты. Фельдфебель Туркел доложил мне о готовности начать расстрел. Я ответил: начинайте, после чего был открыт огонь. Сразу же после открытия огня в яме образовался клубок окровавленных тел, среди которых были еще недобитые люди. Тогда я предложил спуститься в яму двум рядовым и прикончить тех, кто остался в живых. Вслед за этими двумя эсэсовцами сошел в яму и я. Двух людей, которые, будучи ранеными, еще были живы, я пристрелил из пистолета. После того, как операция была закончена, я приказал двум рядовым остаться на месте в качестве охраны, а остальной части команды вернуться в Таганрог, куда отправился и сам для того, чтобы рапортовать Эккеру о выполнении задания.
Председатель. — Были ли там женщины и дети?
Риц. — Детей при этом я не видел, на что там были женщины — это я могу совершенно точно сказать.
Председатель. — В каких городах применялись газовые машины?
Риц. — Мне известно о применении «газовых автомобилей» в Харькове, о чем я уже подробно рассказывал. Дальше из разговоров с Эккером и офицерами зондеркоманды СД мне известно, что последнему рассказывал бывший заместитель начальника СД по Краснодару Раббе, что и там применялись «газовые машины».
Председатель. — Кого уничтожали в Краснодаре в «газовых машинах»?
Риц. — Мне известно, что в Краснодаре уничтожалось гражданское население. Кроме того, при помощи «газового автомобиля» были уничтожены больные, находившиеся в больнице.
Председатель. — То есть уничтожали женщин, детей и больных?
Риц. — Это правильно.
Председатель. — Сколько человек было уничтожено в Краснодаре?
Риц. — Там было уничтожено несколько тысяч.
Председатель. — Вы показали, что уничтожение населения путем «газовой машины» происходило в Варшаве и Риге. Кто руководил в Варшаве и Риге уничтожением людей путем применения «газовых машин»?
Риц. — Это происходило в указанных городах также под руководством гестапо.
Председатель. — А кто конкретно руководил?
Риц. — Это мне неизвестно.
Председатель. — От кого вам стало известно, что «газовая машина» применялась в Варшаве?
Риц. — Об этом мне рассказывал, как я показал уже выше, некий Рихтер, бывший руководящий работник окружного руководства национал-социалистской партии.
Председатель. — А о гор. Риге откуда вам стало известно?
Риц. — Об этом мне известно от инженера-строителя Деппе и от некоего майора, бывшего чиновника Рижского городского управления.
Председатель. — Есть ли у защиты вопросы к подсудимому?
Коммодов. — Скажите, остались ли вы верны идее национал-социалистской партии в настоящее время?
Риц. — Я не могу сказать, что я остался верен взглядам национал-социалистской партии, так как за время нахождения на Восточном фронте я имел возможность шаг за шагом убедиться в ложности тезисов национал-социалистской партии.
Коммодов. — Понимаете ли вы теперь, что германское правительство и национал-социалистская партия обманывают немецкий народ?
Риц. — Слово «обман» будет самым подходящим для этого определением.
Коммодов. — Разделял ли ваш отец профессор воззрения национал-социалистской партии?
Риц. — Мой отец, который до прихода Гитлера к власти был членом либеральной партии, в связи с тем, что он хотел сохранить свою должность, вступил в национал-социалистскую партию, стал ее членом. Однако я не могу сказать, что он полностью разделял взгляды национал-социалистской партии.
На этом допрос подсудимого Рица заканчивается.
По окончании допроса подсудимого Рица , после пятнадцатиминутного перерыва, утреннее заседание 16 декабря продолжается.
Допрашивается подсудимый Рецлав .
Прокурор. — Скажите, подсудимый Рецлав, из какой семьи вы происходите, какое имеете образование?
Рецлав. — Мой отец был служащим больничной страховой кассы. Я имею среднее образование.
Прокурор. — Чем вы занимались до войны?
Рецлав. — Я был заместителем начальника отдела по рассылке газет в редакции франкфуртской газеты.
Прокурор. — С какого времени вы служите в германской армии?
Рецлав. — С мая 1940 года.
Прокурор. — В качестве кого вы служили в германской армии?
Рецлав. — В начале мая 1940 года я получил подготовку в качестве радиста в артиллерийской части. Затем, совершив поход во Францию, я был переведён в охранный батальон, дислоцировавшийся вначале во Франции, а затем в Померании.
Прокурор. — Что это за охранный батальон?
Рецлав. — Этот батальон занимался охраной пленных, причём тогда мы охраняли французов и бельгийцев.
Прокурор. — Как вы попали в этот батальон?
