обшитые суда, они на первом этапе обладали худшими мореходными качествами. Ponto венетов, между прочим, было единственное океанское деревянное судно, которое использовалось в Атлантике до римских времен. Затем у римлян постепенно появились усовершенствованные деревянные суда, которые до IV и V вв. распространились к саксонцам и пиктам. Коракл, однако, продолжал использоваться у ирландских и саксонских берегов. Вместе с тем норвежцы и англы Восточной Британии под сильным влиянием деревянных кораблей не спешили принимать лучшие конструкции судов. Так было примерно до 600 г. Судно из Квалсунна являет собой перемену, достигшую норвежских берегов, или «брак» кожаной лодки с балтийской обшитой деревом лодкой. От этого «брака» родилась несущая мачту лодка викингов следующих столетий.
После 600 г. золотые монеты Галлии чеканились не на монетных дворах с государственным контролем, но в городах, резиденциях епископов, монастырях и даже на виллах. Возможно, тому причиной слабость государства Меровингов. Однако заметим, что абсолютно то же самое произошло в Галисии, где число мест, где чеканили монеты, в конце VI в. и в начале VII в. сильно увеличилось.
В это время в Лагоре были кузнецы, ремесленники, занимавшиеся металлообработкой, плотники, ткачи и кожевенных дел мастера. Все это подтвердили раскопки.
Согласно Беде, некий регент Иоанн отплыл в Британию прямо из Тура.
Сазерленд считает, что большинство sceattas имеют англосаксонское происхождение, за исключением типа, который он называет англофранцузским. По его мнению, последние чеканились частично в Галлии, а самые поздние – во Фризии. Другие авторы (P. Le Gentilhomme) полагают, что все монеты имеют фризское происхождение или как минимум скопированы фризами. Некоторые авторы (P. Boeles) напрочь отвергают фризское происхождение sceattas и только допускают, что самые поздние были скопированы фризами. Поскольку именно в Англии sceattas находили в самых больших количествах, аргументы P. Boeles представляются решающими.
Annales Pelavini, III.
Не исключено, что вино, которое, по утверждению Григория Турского, купцы приобретали в Туре, было частично отправлено в Нант для атлантической торговли.
Иммунитет, полученный монастырем в Корби, о котором пишет Пиренн, был дан позже.
Из золотых монет VII в., чеканенных до 700 г., которые были обнаружены во Фризии, 25 имеют местное происхождение, 27 – из Рейнской области, 10 – с Мааса и 3 – с Роны. Нет ни одной монеты из Англии, и только две с Сены, в то время как три монеты с Луары и одна с Гаронны могут обозначать след морской торговли, достигшей Фризии с Канала и из Западной Галлии. В целом эти монеты показывают то, к чему Boeles пришел на основании других свидетельств: фризы не были активными морскими торговцами до конца VIII в., и они не посещали ярмарку Сен-Дени до 753 г., когда впервые были упомянуты, как присутствовавшие на ней. Единственное упоминание о фризах в Англии до конца VIII в. встречается у Беды, которые писал о неком фризском работорговце в Лондоне в 679 г. Их schola в Риме датирована 799 г., то есть спустя семьдесят лет после установления там англосаксонской schola. Можно сделать вывод, что именно англосаксы были великими купцами на северных морях при Меровингах, а не фризы. Фризы как купцы были явлением Каролингов.
Вестготские solidi, очень редкие в Галлии того периода, чеканились в следующих местах: с востока – 1 из Нарбонны, 1 из Барселоны, 1 из Сарагоссы, 1 из Валенсии; с запада и юго-запада – 7 из Кордовы, 7 из Мериды, 6 из Севильи, 2 из Эльвиры (P. Le Gentilhomme). В отличие от этого современные монетные клады в Бюи в долине Роны не дают свидетельств контактов с Испанией, так же как с северным и западным побережьем Галлии. Он является практически локальным. Значит, мы можем утверждать, что к концу VII в. торговля в долине Роны велась далеко не так активно, как в долине Гаронны и на Атлантическом побережье. Интересно, что находки sceattas несколькими годами позже, о которых уже говорилось раньше, показывают то же самое. Торговые пути вели вдоль Атлантического побережья Галлии и долины Гаронны в Марсель. Но ни одной sceattas до сих пор не было обнаружено в Центральной Галлии и в долине Роны.
Относительно ярмарки ученые уже давно ведут ожесточенные споры. Сейчас большинство согласно, что ярмарка начала проводиться около 634 г. В VII в. ее посещали купцы с севера – саксонцы и выходцы из Руана и Квентовича, а также южане – из Италии, Прованса и Испании. Дагоберт, вероятно, основал эту ярмарку, чтобы привлечь купцов в Париж. Интересно, что нет вообще никаких записей о присутствовавших там когда-либо сирийцах, а также фризах до 753 г.
Ни одной монеты Меровингов или англосаксонских sceattas пока не было найдено в Ирландии. В Лагоре, к примеру, были найдены только гончарные изделия.
Среди находок золотые solidi, чеканенные Фокой и Ираклием, и даже одна монета Константа II. Все siliquae и demi-siliquae, однако, относятся скорее к VI, чем к VII в.
Есть несколько причин считать, что судно шло именно в Корунью, а не в Корнуолл. Во-первых, это было ближе к византийской Испании. Во-вторых, в добывающих регионах Галисии нужда в зерне, которое везло судно, была острее. А в-третьих, золото в тот период добывали в Галисии, а не в Корнуолле.
В более поздней версии речь идет о свинце и меди, а не о золоте и олове. Но эти металлы тоже добывались в этот период в Испании.
Клад 673–677 гг. в Бордо содержит семь монет из Мериды – самое большое число с какого-либо вестготского монетного двора, – где в это время жила колония греческих купцов.
После 700 г. имел место перерыв в византийском влиянии в Англии, причем несмотря на существование других путей, по которым византийские товары вполне могли попасть на английские берега.
Многие авторы датируют появление серебряных монет серединой VII в. Но некоторые считают, что это произошло немного раньше.
В современном источнике Vita Elegii упоминается о покрытии крыши свинцом в этот
