Утро 6.11.1942 года. Три с половиной тысячи евреев. В жилые кварталы бросали связки гранат. Днем и ночью. Пять евреев. Душераздирающее и расслабляющее переживание. Холодная ночь.
8.11.1942 года — Поставлены вне закона мать с ребенком на руках, убиты ударом приклада.
12.11.1942 года. Был в гетто, а потом на массовых могилах. Ограбление живых и мертвых. Четыре дня подряд нечеловеческое обращение с евреями. Давали нюхать уксус.
Женщин, которые только что разрешились от бремени, детей и стариков принуждали становиться на колени, еле живых, похожих на скелеты, вытаскивали и стреляли в них без разбора. В самых жестоких страданиях, каких еще не знало человечество, погибали люди. Дома опустошены. Трупы в течение шести дней лежали в домах. Раздеты как мужчины, так и женщины. Они производят жуткое впечатление. Несмотря на все это, я проникаю, крадучись, в дома. Я ищу тех, которых я бы хотел выстрелом избавить от мучений. Ни один солдат сам не заходит в это гетто. Двери и окна трещат.
20.11.1942 года. Сорок евреев вытащили из укрытий. Девушек не нашли.
4.12.1942 года. Кругом лежат мертвые. Старые дома сносятся. Вспыхнула эпидемия кровавого поноса и сыпного тифа.
10.12.1942 года — Партизан стрелял в нашего командира роты.
12.5.1943 года — Отправляемся на борьбу с партизанами.
4.6.1943 года — Борьба с бандитами в Замошье. Троицу провели в походе.
12.3.1943 года — Направлен в качестве охраны в Люблин.
11.12.1943 года — В опорном пункте Уланов.
16.1.44 года — В опорном пункте Краснихин.
5. Из показаний ефрейтора Христиана Фарбера
В прошлом году, перед тем как я попал в плен (3 ноября 1942 года), я был свидетелем страшного зверства, совершенного в одной большой деревне около Холма.
Одним эсэсовским подразделением жестоко было убито около трехсот человек — мужчин, женщин и детей, в большинстве евреев. Маленькими группками мужчины становились в один ряд перед ямой, которую они сами для себя рыли. Они уничтожались пулеметным огнем. Та же участь постигла и других. Кругом стоял страшный стон и крик, так как не каждый был смертельно задет пулеметной очередью. Эти тяжело раненые также были засыпаны землей, причем из эсэсовцев особенно отличился как убийца фельдфебель Иозеф Шмидт из Фрайбурга. Если кто-нибудь из мужчин или женщин пытался бежать, то за ними гнались и подстреливали их, как зайцев. Маленьких детей хватали за ножки и ударяли головой о стену.
Одна молодая девушка спряталась в сарае за балкой. Когда эсэсовцы ее там нашли, один из них влез туда, а остальные встали в кружок внизу с поднятыми штыками. Девушку кололи штыком наверху до тех пор, пока она не вынуждена была спрыгнуть вниз. Ее буквально пронзили штыками. Когда я спросил ответственного эсэсовского лейтенанта Карла Дер (из Людвигсгафена около Мангейма), почему делаются такие жуткие вещи, он ответил: ”Мы выбросили евреев из Германии, а теперь мы должны уничтожить их и здесь”. Под конец согнали весь скот из деревни и угнали его, а деревню сожгли до единого дома.
Христиан Фарбер, ефрейтор, сапожник, 3-я рота 347-й пех. полк (Швицинген около Мангейма)
Дело № 43, л. 231.
6. Выписка из протокола опроса военнопленного обер-ефрейтора Эриха Гойбаума из 1-й роты 173-го пехотного полка 87-й пехотой дивизии
Зверства над мирным населением
”В апреле 1942 года я прибыл в город Львов и работал там шофером. Моя машина обслуживала железнодорожное управление города Львова.
В мае-июне 1942 года во всех фашистских газетах Львова появились статьи, призывающие истребить оставшихся во Львове шестьдесят тысяч евреев. К тому времени девяносто тысяч евреев уже были увезены и расстреляны.
В июне был получен приказ истребить остатки еврейского населения. Сначала часть города выделили для гетто. Его огородили колючей проволокой и туда согнали всех евреев. Затем в лесочке возле железнодорожной станции был построен лагерь, куда водили из гетто большими партиями по тысяче человек на расстрел. Вначале из гетто в этот лагерь обреченных водили днем. Но так как это вызывало возмущение со стороны остального населения, а также со стороны некоторых солдат и офицеров армии, на расстрел начали водить по ночам. Тех, кто не мог ходить, больных, стариков, детей, сваливали на железнодорожные платформы и отвозили в лагерь. Ночью всех их расстреливали из пулеметов.
Многие из обреченных прятались в расположении гетто и не хотели выходить. Тогда эсэсовцы оцепили гетто и подожгли его. Я видел это. Видел, как люди, выбегали из горящих домов, бросались в окна. Все они расстреливались эсэсовцами из автоматов. Вся улица в триста метров длиной была завалена трупами. Мертвые лежали штабелями, один на другом.
Когда я увидел, как из окна горящего дома выпрыгнула молодая мать с маленьким ребенком на руках и как в нее начали стрелять, я отвернулся: мне стало жутко и я решил уйти домой...
После этого в городе несколько дней чувствовался запах сожженных трупов.
Кроме того, я видел, как истребляли мирных жителей с помощью газов. Я возил телефонистов к одному маленькому полустанку, расположенному в двадцати километрах от города Рава Русская. На этой станции в лесочке был выстроен подземный барак. Однажды, когда я был на полустанке, привезли партию евреев. Вагоны были закрыты и люди, простирая руки в окна, умоляли подать им воды, но к ним никого не допускали. Вечером этих людей погнали в лесок. Всех посторонних загнали в помещение станции. Лес был окружен отрядами СД.
Там этих людей, без различия пола и возраста, мужчин, женщин, стариков и детей, раздевали догола и загоняли в подземный барак. Через три четверти часа туда гнали мужчин другой партии, чтобы они вынесли трупы. Затем загоняли в барак следующую партию... Каждый вечер таким образом истребляли по триста человек.
Эту картину я наблюдал в течение восьми дней. О том, что там душили газами, мне рассказал эсэсовец Карл Горст из Саксонии. Он участвовал в этом. Руководил экзекуциями штурмбанфюрер Гербст из города Бреслау”.
Фонд №1, Д. 37, л. 7.
7. Из письменного показания военнопленного роттенфюрера 54-го саперного батальона танковой гренадерской дивизии СС ”Нидерланд” Михаэля Веннриха о зверствах немецко-фашистских захватчиков на Украине (с 6 декабря 1941 года по 18 марта 1942 года)
”В то время я служил в румынской армии, в жандармерии. Мы были приданы группе, состоявшей из роты полевой полиции и отряда по наведению порядка.
Нас направили в оккупированный район от Рыбницы на Днестре до Голты на Буге. Там до нас находились части, которые отправлялись на отдых, и мы должны были их сменить. Взвод под командованием лейтенанта был размещен в местечке Круты. Район действий взвода распространялся на населенные пункты Семеновка, Мойна, Лабушна, Францюшка, Кодыма, Александровка и другие.
Во всех этих местах еврейское население, включая женщин и детей, было выселено из своих квартир и помещено в бараки без окон и дверей. Все имущество у евреев было отобрано. Их не снабжали продовольствием, они голодали и многие умирали от голода.
От военных властей прибыл приказ отправить евреев пешком в другой район под строжайшей охраной. Стояли сильные морозы, а все теплые вещи и даже обувь у них отняли — большинство шло босиком.
Всего их было триста пятьдесят человек. Командовал конвоем румынский капрал Гаврила. Он хвастался тем, что замучит триста человек, после чего он сможет перейти на другую работу.
Матери шли по дороге, неся на руках детей. Когда они совсем выбивались из сил и не могли идти дальше, Гаврила их расстреливал. То же он делал со стариками и слабыми. На ночь евреев запирали в сараи. Как правило, наутро мы находили тридцать-сорок обмороженных людей. Они тут же расстреливались. Когда эшелон прибыл в Бирзули, в нем находилась едва ли не половина первоначального состава.
Так как на улицах деревень валялось много трупов, начался сыпной тиф. Был получен приказ не оставлять трупы на улицах, а зарывать их. Согнали русское население, которому было приказано рыть ямы, каждую на сто человек. В эти ямы сваливали расстрелянных евреев, причем часто вместе с мертвыми закапывались и живые люди. Одна из таких могил находится на дороге из деревни Круты в Будаи. Другая из известных мне могил находится у Кодыма...
Лично я расстрелял по приказу командира взвода одну женщину пятидесяти-шестидесяти лет. Причины расстрела мне были неизвестны.
Как мне известно, в районе действий нашего отряда из евреев не уцелел никто. Одни были расстреляны по месту жительства, другие в лагерях.
Роттенфюрер СС Михаэль Веннрих”
30 июля 1944 года.
8. Из показаний Вольфганга Янико 1/3-й роты 368-го пехотного полка 122-й пехотной дивизии (графический чертежник, город Лейпциг)
