Между тем солнце припекло, и смертельная жажда начала мучить Кутана. Язык распух во рту. Красные круги плыли перед глазами, голова кружилась.
Басмачи гнали лошадей. Тропинка то подымалась высоко на перевалы, то спускалась на дно пропастей и пересекала реки.
Жара стала нестерпимой. Рана на щеке Кутана открылась, и кровь текла по лицу. Мухи облепили рану. Кутан мотал головой, чтоб отогнать их. Язык так распух, что рот невозможно было закрыть. Кутан знал, что помощи ждать не от кого. Он не произносил ни слова, только тихо стонал. Наконец силы изменили ему. Он повалился на шею лошади и надолго потерял сознание.
Он не видел, как потемнело небо и тучи закрыли солнце.
Тропинка шла по склону горы в густых зарослях елей и берез. Басмачи гнали лошадей галопом. Внезапно налетел ветер, верхушки деревьев закачались, зашуршали осенние листья. Небо темнело все больше. Облака низко неслись, обволакивая вершины гор.
Пошел дождь. Сначала падали тяжелые, редкие капли. Потом вдруг сплошная пелена воды обрушилась с неба и стало совсем темно. Сверкнула молния, где-то треснуло дерево, глухо ударил гром, и эхо загрохотало в горах.
Кутан очнулся. Вода! Холодная вода текла по его лицу! Широко раскрыв рот, зажмурив глаза, он закинул голову, весь отклонясь назад, и пил, пил, захлебываясь, кашляя и беззвучно смеясь. Он пил, и с каждым глотком жизнь возвращалась к нему.
Буря ревела. Ручьи и реки мгновенно набухли, с шумом мчалась вода по каменистым руслам. Ветер свистел и выл в ущельях. Гром гремел все чаще. Молнии вспыхивали на черном небе, озаряя на секунду призрачным голубым светом мокрые камни, покрытые пеной потоки и согнутые, трепещущие деревья.
Обезумевшие лошади неслись, не разбирая дороги, скользя, спотыкаясь и обгоняя друг друга. Басмач, который вел лошадь Кутана, низко пригнулся в седле и отчаянно бил своего коня плетью и ногами. Он отстал. Остальные скакали далеко впереди. В темноте нельзя было разглядеть, где они.
Кутан изо всех сил рванул руки. Ремни свалились. Дрожа от нетерпения, скрежеща зубами и шепча проклятия, он развязал веревки на ногах. Все тело затекло и болело. Лошадь скакала неровным галопом. Кутан схватился за переднюю луку, высвободил ноги из стремян и бросился с седла на землю. Ноги поскользнулись на мокрых камнях. Кутан не удержался и покатился вниз по тропинке. Он летел сажени две и со всего размаха ударился плечом о ствол дерева.
Секунду Кутан лежал неподвижно. Через секунду вскочил и побежал по тропинке. Где-то за его спиной ударил выстрел. Согнувшись, вобрав голову в плечи и руки прижав к груди, Кутан несся над пропастью.
Еще два раза слышал он звуки выстрелов. Не оглядываясь, бежал дальше. На дне ущелья вброд перешел широкий поток. Вода дошла до груди. Скользя, цепляясь руками за камни, Кутан выбрался на берег. С тропы он сбился и бежал напрямик. Ветви хлестали его по лицу, разрывали одежду. Он не чувствовал боли. Как безумный, смеялся на бегу. Дождь хлестал не переставая. Весь мокрый, задыхающийся, еле держась на ногах, бежал Кутан.
7
Дождь кончился так же внезапно, как начался. Небо посветлело. Огромная радуга ярким мостом встала над горами. Ветер стих. Воздух дрожал, наполненный испарениями.
Кутан по крутой, каменистой осыпи спустился с невысокого перевала.
В кустах под перевалом извивалась тропинка. Ветки вздрагивали и обдавали Кутана дождем крупных брызг. Мокрая одежда дымилась.
Тропинка круто поворачивала, огибая подножие скалы, и выходила на небольшую каменистую равнину. Горы теснились вокруг.
Кутан вышел из-за поворота. Он шел медленно, едва переставляя ноги и опустив голову.
Вдруг совсем близко раздался топот копыт, и громкий голос крикнул: "Стой!"
Кутан вздрогнул и повернулся. Сбоку к нему скакали двое пограничников. Инстинктивным движением Кутан метнулся в сторону, но голова лошади мелькнула над ним и дуло винтовки уставилось в его грудь. Он остановился.
- Чего бежишь? Чего бежишь? Ну? - кричал пограничник, осаживая храпящего коня.
Подскакал второй. Он вел в поводу заводную лошадь.
- Подожди ты! - весело улыбаясь, сказал он. - Видишь, парень вовсе перепугался. Откуда идешь, джолдош?* - обратился он к Кутану.
_______________
* Д ж о л д о ш - товарищ.
Кутан молчал.
- Да ты не бойся. Говори: откуда шел.
- Басмач шел, - глухо сказал Кутан.
- Какой басмач? Что ты плетешь, друг? - насторожился пограничник.
- Басмач пришел... Голова бил... Рука, нога вязал... Белесм?* говорил Кутан.
_______________
* Б е л е с м - понимаешь.
- Ну, вот что, - сказал первый пограничник, - лезь на лошадь и удирать не пробуй. - Он внушительно потряс головой. Лицо у него было круглое, веснушчатое и добродушное, но он хмурил выцветшие редкие брови и грозно морщил лоб.
"Сердитый..." - подумал Кутан, садясь на лошадь.
Пограничники выехали на тропинку. Кутан ехал между ними. Повод его лошади держал передний кзыл-аскер. Задний положил свою винтовку поперек седла.
Поздно ночью они были в Караколе и по темным улицам проехали в комендатуру.
В окнах комендатуры был свет. Пограничники повели Кутана в дом. У входа они столкнулись с Винтовым. Винтов внимательно и серьезно посмотрел на Кутана. Кутан поздоровался, но Винтов не ответил и молча пошел следом за пограничниками. Мимо дежурного с шашкой Кутана провели в большую комнату, где за столом сидел начальник кзыл-аскеров, комендант.
Пограничники вытянулись и взяли под козырек. Один из них быстро стал что-то говорить. Комендант встал, слушал стоя.
Кутан хорошо разглядел его.
Комендант был высокого роста, сутуловат и костист. Широкое лицо его было темным от загара. Волосы выгорели, седина белела на висках. Глаза у коменданта были голубые, спокойные и ласковые, а брови мрачно хмурились, и лоб пересекали глубокие морщины. Небольшие усы скрывали верхнюю губу коменданта.
Потом пограничники ушли. В комнате остались Винтов, комендант и Кутан.
- Садись, Кутан Торгоев, - по-киргизски сказал комендант. - Садись и рассказывай все по порядку.
Винтов стоял в дальнем конце комнаты, спиной прислонясь к стене. Только одна лампа горела на столе, и в комнате было полутемно.
Сначала Кутану было трудно говорить. Он запинался, подолгу молчал. Но комендант внимательно, не перебивая, следил за каждым его словом, и Кутан говорил все свободнее, все скорее. Он рассказал про Алы, про ночной налет, про джигитов, которых Алы увел в горы, и про свой побег.
Когда он кончил, к столу подошел Винтов.
- Ты, Кутан, что-то врешь, - сказал он, не глядя на Кутана.
- Почему ты думаешь, что он врет? - спросил комендант.
Кутан молчал.
- А вот почему: пусть все было как он говорит. Пусть. Но почему, объясни, Кутан, почему Алы не убил тебя, не зарезал, скажем, когда ты отказался ехать? Зачем нужно было связывать тебя, тащить в горы и так далее? Что-то тут неладно...
Кутан молчал. Комендант пыхтел трубкой и ждал. Кутан не совсем хорошо понял, о чем говорил Винтов, но он ясно видел, что начальники не верят ему, требуют доказательств, а больше рассказывать было нечего. Он молчал и все ниже и ниже опускал голову.
- Так вот что, - заговорил комендант. Голос его был сердитый, и Кутан совсем испугался. - Вот что, Винтов: он нам все верно рассказал. Это понимать надо. Почему Алы не зарезал его? Почему увез с собой? А потому, товарищ уполномоченный, что Алы хитрее тебя. Да, да. Ты не горячись, а слушай. Если б Кутан не удрал от басмачей и не сидел бы сегодня здесь, когда бы ты узнал о визите Алы? Ну, скажи, скажи. Когда? Дня через три-четыре. Верно? А если бы Кутана убили, ты знал бы об этом через час. Так? Теперь дальше: мать и сестра Кутана остались в ауле. Так? Пока они знают, что Кутан в руках басмачей, они никому слова не скажут. Кутан вроде заложника. Вот в этом-то и дело. И Алы превосходно все это понимает. А ты, вместо того чтоб Кутана во лжи обвинять, подумал бы, как это так мы прохлопали приезд Алы. То-то...
Кутан исподлобья смотрел на Винтова. Комендант говорил по-русски. По-русски Кутан понимал очень плохо. Очевидно, комендант рассердился на Винтова, и Кутан думал о том, что теперь Винтов рассердится на него, Кутана.
Винтов хотел возразить коменданту, но задребезжал телефон, и комендант взял трубку.
- Да, да, - сказал он. - Комендант слушает.
Потом долго молчал. В комнате было так тихо, что слышно было, как кричал голос в телефонной трубке.
Винтов задумался и сосредоточенно чертил карандашом по бумаге, которой был покрыт стол.
Комендант положил трубку. С минуту он сидел молча. Потом встал, заговорил медленно и тихо:
- Так вот что. Басмачи обстреляли дозор у заставы Зындан... По всем данным, это и есть отряд, который вел Алы... Так что сведения Кутана, очевидно, верные. Это значит, что мир с Джантаем кончен.
Услышав имя Джантая, Кутан вздрогнул и сжал кулаки.
Комендант прошелся по комнате и остановился против Кутана.
