«Теперь Ледовитый океан заперт, но нельзя ли его открыть искусственным путем?» — задает вопрос Макаров и тут же отвечает на него утвердительно.
Лекция Макарова имела большой успех. Общественность была на стороне Макарова. Появились сочувственные статьи в газетах.
Макаров повторил свою лекцию в Географическом обществе и в Морском собрании в Кронштадте. Там она тоже нашла горячий отклик.
Макаров снова подал докладную записку в правительство. На этот, раз вопрос был решен положительно. Правительство согласилось отпустить средства на строительство первого в России мощного ледокола.
С осени Макаров во главе специально организованной комиссии принялся за проектирование ледокола.
Ледоколу решено было присвоить имя «Ермак», чтобы он так же смело проходил примыкающие к Сибири ледовые пространства, как некогда легендарный казак Ермак прошел Сибирь.
Миновал год, и детище адмирала Макарова, первый в мире мощный ледокол, сошел со стапелей судостроительной верфи в Англии и взял курс на Кронштадт.
Зима в этом году в Кронштадте стояла суровая. Толщина льда была свыше метра. Никто не верил, что «Ермак» пробьется сквозь такой толстый ледяной покров.
Вечером 28 февраля с ледокола увидели первый лед, а наутро «Ермак» вошел в сплошное ледяное поле. Макаров стоял на мостике и отдавал приказания. Могучий стальной нос «Ермака», взбираясь на лед, с глухим треском ломал его. Разбитые льдины уходили под корпус. За кормой тянулся широкий водный канал.
Из схватки «Ермака» со льдом «Ермак» выходил победителем!
На четвертый день ледового похода стали приближаться к Кронштадту. Вот показался Толбухин маяк. В Кронштадте заметили приближение «Ермака». Толпы народа стекались на набережную. Многие на лыжах, на санях и просто пешком двигались по льду навстречу «Ермаку». Отовсюду неслись крики «ура».
Подходя к Купеческим воротам, «Ермак» стал салютовать. То с правого, то с левого борта вылетали белые клубы порохового дыма и раздавался гром выстрелов. С фортов Кронштадта грянуло «ура», на судах, стоящих в гавани, заиграли встречный марш. Под звуки музыки и гром салюта, окруженный огромной толпой народа, «Ермак» вошел в гавань. Творец «Ермака», контр-адмирал Макаров, отдавал последние приказания.
Этот день, 4 марта 1899 года, Макаров считал одним из самых счастливых дней своей жизни. Он получил множество поздравительных телеграмм. Газеты были полны восторженных статей.
Вскоре Макарову было поручено освободить из ледового плена пароходы, застрявшие около Ревеля.[15] Пароходы и люди находились в опасности. «Ермак» отправился на помощь. На другой день «Ермак» входил в ревельскую гавань, а сзади него шли освобожденные им от льда двенадцать пароходов.
Затем Макаров получил предписание вести ледокол в Петербург. Это было не так-то легко — впервые такой мощный ледокол должен был пройти по Морскому каналу и войти в Неву. Но все обошлось благополучно.
Уже вечерело, когда «Ермак» подходил к Николаевскому мосту. Оба берега Невы были полны народа. Со всех сторон неслись крики «ура». Люди с восторгом и любовью встречали замечательный ледокол и его смелого создателя.
Три дня «Ермак» простоял в Петербурге. За это время на нем побывала масса народа. Все хотели осмотреть, как устроен ледокол. И, как тогда, в турецкую войну, газеты были полны описаниями подвигов лейтенанта Макарова, так теперь все газеты восхваляли адмирала Макарова — создателя первого в мире линейного ледокола.
За эту зиму «Ермак» освободил от льда около шестидесяти пароходов. Затем он ушел на север; в полярное плавание — померяться силами с арктическими льдами.
«ГЕНЕРАЛ-АДМИРАЛ АПРАКСИН»
Возвратившись из ледового похода, адмирал Макаров привез в Петербург массу интереснейших научных наблюдений.
Впервые в мире он применил для изучения работы ледокола последнюю техническую новинку — кинематограф.
Сейчас же по приезде адмирал Макаров передал кинематограммы Алексею Николаевичу Крылову. Он просил Алексея Николаевича изучить усилия, действующие на ледокол при прохождении сквозь льды, и высказать свои соображения о прочности ледокола.
К тому времени Степан Осипович и Алексей Николаевич вели между собой оживленную переписку. Она касалась различных вопросов военно-морского дела. Степан Осипович все больше убеждался в глубоких познаниях Алексея Николаевича, в оригинальности и независимости его суждений. В своем описании плавания «Ермака» Макаров писал об Алексее Николаевиче:
«В каждое дело, к которому он прикасается, он вносит научную постановку, и, таким образом, в его руках получаются надежные выводы даже из сравнительно слабых наблюдений».
Алексей Николаевич тщательно обработал данные, полученные Макаровым в полярном плавании. Он определил силы, действующие на носовую часть ледокола при ломке льда, и указал, как нужно укрепить ледокол для еще более успешной борьбы с тяжелым ледяным покровом. Кроме того, он произвел ряд опытов над моделью «Ермака», предоставленной в его распоряжение Макаровым.
Зима в 1899 году наступила рано. Сразу ударили сильные морозы. Встала Нева, и Финский залив быстро покрылся толстым слоем льда. Многие пароходы не успели войти в гавань и были затерты льдами. К «Ермаку», который стоял в Кронштадте, со всех сторон поступали призывы о помощи. Мощный стальной гигант спешил к пароходам на выручку, освобождая их из ледового плена.
Вьюжной зимней ночью, когда за снежной пургой ничего нельзя было разглядеть, броненосец береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», шедший из Гельсингфорса[16] в Петербург, с полного хода наскочил на камни у острова Гогланд.
Остров Гогланд расположен посредине Финского залива. Мрачный, часто окутанный туманом, весь из гранитных утесов, окруженный камнями, этот остров не раз служил причиной аварии судов.
Положение броненосца «Апраксин» было очень тяжелым. Он так глубоко врезался в камни, что снять его с них зимой представлялось весьма трудной, задачей, а весной, при вскрытии, напор льда на остров становился настолько сильным, что броненосец мог быть раздавлен.
Корабли, которые были посланы на помощь броненосцу, порвали самые толстые из имевшихся во флоте стальных тросов, а броненосец нисколько не сдвинулся с места.
Тогда к месту аварии был направлен ледокол «Ермак». Начались длительные спасательные работы. На борту «Ермака» организовали ремонтно-механическую мастерскую. «Ермак» курсировал между островом Гогланд и материком, доставляя все необходимое для спасения «Апраксина». Но все же эта связь была недостаточной. Иногда, нужно было срочно запросить министерство по тому или иному вопросу, а сделать это было невозможно. Телеграфной связи между Гогландом и материком не было, идти по льду было долго и опасно. Тогда Макаров вспомнил об опытах преподавателя Минного офицерского класса в Кронштадте — Александра Степановича Попова.
… Еще в 1895 году Попов изобрел первый в мире радиоприемник. Он демонстрировал его в Физико-химическом обществе в Петербурге, затем показывал действие прибора в Университете. Летом 1897 года Попов перенес свои опыты на Черное море. Впервые в истории корабли держали связь между собой не с помощью флажков или световых сигналов, а посредством радио. Правда, связь удалось тогда наладить не дальше как на пять километров, но все же это было огромным достижением в мировой технике. Однако Морское министерство, возглавляемое людьми, равнодушными к новшествам и не верившими в силу русской мысли, не придало большого значения опытам Попова. На расширение работы средств не отпускали.
Адмирал Макаров хорошо знал Александра Степановича Попова. Он видел приборы, созданные Поповым, присутствовал на демонстрации опытов и считал изобретение Попова величайшим достижением века.
Теперь, при аварии на острове Гогланд, Макаров напомнил в Морском министерстве об опытах преподавателя Минного офицерского класса. На сей раз Морское министерство согласилось призвать Попова, но, верное своим привычкам, отпустило очень маленькие средства. Однако это не смутило Попова. Он с увлечением берется за работу.
Нужно спешно соорудить две станции — на острове и на материке. По льду и глубокому снегу, расчищая дорогу ломами и лопатами, тащат рабочие огромную мачту. Они устанавливают ее на утесе вблизи «Апраксина». Рядом выстраивают маленький домик первой в мире радиостанции. Такая же радиостанция оборудуется на материке, возле города Котка.
24 января 1900 года в 2 часа дня удалось установить связь между двумя станциями.
И в этот же день первые в мире радиостанции оказали огромную услугу для спасения человеческих жизней.
Морское министерство получило сведения, что в Финском заливе, недалеко от берега, оторвало льдину с находившимися на ней рыбаками и унесло в открытое море. Необходимо было спасти рыбаков. «Ермак» в это время находился около Гогланда. Сейчас же по радио была передана на Гогланд телеграмма. Ее получили без всяких искажений.
