Страна, которую мы теперь зовем Австралией, а раньше называли Новой Голландией, была открыта капитаном Джеймсом Куком во время его научной экспедиции на "Индеворе" в апреле 1770 года. 19 апреля лейтенант Захари Хикс закричал: "Впереди земля!" "Индевор" направился вперед. В 8 часов, когда Кук был в 15 морских милях от этой земли, он изменил курс и поплыл вдоль берега. Он увидел юго-восточный выступ материка и назвал его Пойнт-Хикс. Это был своевременный жест, поскольку лейтенант, как и многие другие молодые люди на борту судна, умер до окончания следующего года. Спустя день можно было отчетливо разглядеть землю. Молодому Джозефу Бэнксу показалось, что она выглядит обнадеживающе: "Сегодня утром на берегу поднимались мягкие покатые склоны, которые выглядели довольно плодородными, холмы казались поросшими деревьями значительных размеров. Около полудня был замечен дымок поодаль от берега. Вечером снова в разных местах наблюдались столбики дыма".
Дым означал, что новая земля заселена. В конце концов был найден проход в скалах, и "Индевор" вошел в бухту, где стал на якорь. На берег вышли около дюжины аборигенов, которые, казалось, не обращали ни малейшего внимания на корабль длиной 106 футов с высокими мачтами и большими парусами. Некоторые аборигены-рыбаки на четырех каноэ проплыли мимо на расстоянии менее четверти мили, но, когда корабль с большим шумом бросил якорь, они вообще не смотрели в его сторону. Нагая женщина, несшая какое-то топливо, появилась на берегу в сопровождении трех детей.
"Она часто посматривала на корабль, - пишет Бэнкс, - но не выражала ни удивления, ни восхищения. Вскоре она разожгла костер, затем приплыли четыре каноэ с рыбной ловли, люди вышли на берег, вытащили лодки и стали готовить еду; судя по их поведению, они совершенно не интересовались нами".
Бэнкс и судовые офицеры не могли поверить, что эти миролюбивые аборигены не хотели доставлять им трудности, но вскоре им пришли в голову другие мысли. Когда после обеда на борту судна они отправились на берег на нескольких лодках, всего более тридцати человек, два аборигена погрозили им со скал длинными копьями: их вовсе не запугало появление множества белых людей. Так как их нельзя было убедить с помощью знаков и жестов, Кук взял ружье и выстрелил над их головами. Это также не заставило их удалиться. Поэтому Кук выстрелил еще раз, на этот раз по их ногам, так как хотел показать, что не желает причинить им никакого вреда - расстояние было более сорока метров. Единственный результат был, однако, тот, что один из аборигенов побежал к своей хижине за щитом, и, когда моряки вышли на берег, оба аборигена метнули в них копья. Пришлось еще дважды выстрелить, чтобы отогнать их прочь. Кук и Бэнкс вошли в одну из хижин, где они нашли полдюжины детей, которые вовсе не проявили к ним никакого интереса. Когда им подарили стеклянные бусы и ленты, эти вещи остались лежать нетронутыми на земле.
Во всем этом были некоторые интересные сюжеты для раздумья, пишет Аллан Мурхед в книге "Роковое воздействие". Вид "Индевора" не произвел, по-видимому, никакого впечатления на этих примитивных людей, потому что был слишком странным, слишком громадным, чтобы они могли это понять. Корабль появился без предупреждения, как грозное природное явление, как ураган или удар грома. Игнорируя его или притворяясь, что игнорируют, аборигены, несомненно, надеялись, что он исчезнет. Но когда от корабля отошли небольшие лодки, они внезапно поняли, что речь идет о людях, об ощутимой опасности, и, невзирая на их чужеземные одежды и бледные лица, а также на громогласные непостижимые стреляющие палки, оказали мужественное сопротивление.
Хотя англичанам не удалось наладить отношения с "индейцами", это была отличная высадка, и именно здесь Бэнкс сделал все свои ботанические наблюдения, которые дали повод для названия залива. Он впервые описал эвкалипт с длинными тонкими ароматными листьями и кустарник с крупными волосатыми орехами, который впоследствии получил название "банксия". Неделя прошла приятным образом и омрачилась лишь смертью от туберкулеза моряка по имени Форби Сазерленд. Он был первым белым человеком, похороненным на этом дальнем берегу. Затем корабль Кука уплыл к северу, и залив Ботани с одинокой могилой на берегу снова на два десятилетия остался аборигенам.
2
На этот раз белые люди приходят, чтобы остаться. Под командой капрала Джеффри Милстона и двух вооруженных морских пехотинцев моряки и Вильям Брайент отходят от берега, минуя утесы, к плато, поросшему приземистым кустарником. Здесь на расстоянии пятидесяти метров они замечают полдюжины укрытий от ветра, устроенных аборигенами. Увидев белых людей, женщины и дети исчезают в этих укрытиях, а семь-восемь мужчин с длинными копьями в руках угрожающе кричат: "Варавара! Варавара!"
Никто из людей с судна не сомневался в том, что слово "варавара" должно означать "убирайтесь". Милстон не может принять решение, надо ли наступать на аборигенов или повернуть назад. Капитан Гилберт велел проявлять дружелюбие к "индейцам" и применять против них оружие в целях защиты лишь в том случае, если люди с судна окажутся в крайней опасности. Капрал посылает одного из своих людей назад к берегу для получения дальнейших указаний от офицеров, которые тем временем на большой шлюпке подплывают в берегу. Теперь Вильям и моряки вполне могут рассмотреть коренных жителей страны. Они совершенно нагие, как мужчины, так и женщины, и, хотя они находятся довольно далеко, ветер доносит к европейцам неприятный суховатый запах, немного отдающий гарью. В последующие месяцы каждый, кто общается с аборигенами, научается узнавать этот запах как отличительный признак их присутствия. Он частично вмещает ароматы дыма костров и высушенных экскрементов. Последние смешиваются с илом и глиной. Комками этой смеси намазываются и мужчины, и женщины для защиты от москитов и слепней. Бэнкс еще при одной из первых встреч с коренными жителями Австралии отметил эту необычную привычку обмазываться глиной. Они такие грязные, пишет он, что ему пришлось смочить палец и потереть кожу одного из мужчин, чтобы убедиться в том, что естественный цвет этого человека шоколадно-коричневый.
Теперь аборигены начинают снова издавать крики "варавара", поворачивают носы назад, словно принюхиваясь к ветру, и отбегают на пару шагов ближе к источнику. У мужчин в носах продеты кости и более полные части тела обезображены шрамами, а кожа стерта, что связано с привычкой ползать группами вокруг костра ночью; в это время раскаленные угли выскакивают из костра на человеческие тела.
Наконец, к источнику приходят два офицера и шесть морских пехотинцев. Вильям видит, что первый из них - опирающийся на палку капитан Филлип. Губернатор сразу оценивает обстановку. "Вы поступили правильно, - говорит он собравшимся вокруг него. - Хорошо, что вы не атаковали дикарей".
С вытянутыми вперед руками в сопровождении солдат по обе стороны он осторожно направляется к размахивающим копьями аборигенам. Но этот жест не оказывает желаемого впечатления, так как они подходят еще чуть ближе к губернатору, и он распоряжается, чтобы из одного ружья выстрелили над их головами.
При грохоте выстрела они внезапно останавливаются, но лишь затем, чтобы снова приняться кричать "варавара" еще более угрожающе. Внезапно самый высокий из них устремляется вперед или, вернее, прыгает в сторону Филлипа и мечет в него копье. Вильям, находившийся в нескольких шагах от губернатора, бросается перед ним, и в результате длинное копье вонзается в его левую руку. Он ощущает резкую боль и падает, потеряв сознание.
Вильям снова приходит в себя в маленькой каюте на "Шарлотте". Над ним склоняется доктор Уайт. "Хорошо, что вы очнулись, Вильям, - участливо говорит врач. - Я беспокоился, что яд в острие копья вас погубит". Он вытаскивает из коробки остаток кости длиной около 10 сантиметров, оканчивающийся острием и снабженный ужасными крючками. "Я не вполне разобрался в том, что я вытащил из вашей руки, но меня не удивило бы, если бы это был отравленный наконечник, который, возможно, аборигены насаживает на острие копья".
У Уайта есть также радостные сообщения: "Я говорил с вашей любимой, Мэри Брод, и пастор Джонсон обещал обвенчать вас, когда мы высадимся на берег. Губернатор Филлип, жизнь которого вы, несомненно, спасли, просил меня передать свою благодарность. Я понял, что он возьмет вас и вашу молодую невесту под свою защиту".
Но ни Вильям Брайент, ни кто-либо другой из заключенных не поселились в Ботани-Бее. За несколько дней пребывания в этом районе Филлип, тщательно обследовав бухту и ее берега, пришел к заключению, что место не подходит для постоянного поселения. Якорная стоянка подвергается воздействию восточных ветров, огромные волны достигают берега и затрудняют высадку. Поэтому он вместе с несколькими офицерами отправляется на шлюпке за несколько морских миль вдоль берега в поисках отличной естественной гавани Порт-Джексон. Кук видел ее с моря двадцать лет назад и назвал в честь одного из секретарей адмиралтейства, который оказывал ему большую поддержку во многих случаях. Однако короткое пребывание в заливе Ботани способствовало тому, что его название остается символом каторжной колонии, хотя на самом деле она перенесена на несколько миль севернее, в Порт-Джексон.
