То есть в ельцинском окружении, под стать президенту, сложилось самое благодушное отношение к пьянству. Костиков рассказывает, как на церемонии подписания Договора об общественном согласии к президентскому столику рвался Жириновский с целым ящиком водки, а когда его не пустили, начал раздавать бутылки всем подряд. Пропрезидентские политики, наравне с оппозицией, с удовольствием расхватывали дармовую «огненную воду». Да и в прочих случаях рюмки, судя по книге Костикова, опрокидывались по любому поводу.
Костиков рассказывает как «рабочая группа» готовила послания президента. Было принято «вознаграждать себя небольшим застольем». «После нескольких рюмок водки человек становится откровеннее и разговорчивее. Да и, попросту говоря, надоело все время держать себя за язык». Холопы играли своих господ, распределяя между собой их роли и произнося от их имени тосты. Ельцин относился к этой братии именно как к холопам. Он практически никогда не благодарил за выполненную работу. Холопы ублажали себя сами – говорили друг другу приятные слова.
Словом, спиртное в мемуарах бывшего пресс-секретаря льется рекой. Вот Костиков пишет, как Ельцин и польский президент Валенса соревновались: кто кого перепьет, а дворня, наблюдающая за этим, переживала про себя: «Да закусывай же, закусывай, Борис Николаевич!» Потом Костиков признается, что в тяжелой ситуации «хочется по-шкиперски хватануть стакан рому. Но в России, как известно, в почете другие напитки…». Вот и получается: «Ельцин со стаканом, Ельцин с бутылкой, Ельцин «вприпляс», Ельцин с раздобревшим лицом после дегустации кумыса в Калмыкии…».
Не удивительно, что от нездорового питания и непомерного употребления алкоголя лицо у Ельцина оплывало. Психологи посоветовали не демонстрировать физиономию президента на телеэкране, заменяя телеобращения радиовыступлниями. К радиообращениям Ельцин перешел, но при этом не отказал себе в удовольствии нести в массы свой опойный образ. Поскольку самостоятельно удерживать определенную эмоциональную окраску своих выступлений он уже не мог, референты подчеркивали в листочках слово «улыбнуться» и делали дубли, когда он забывал состроить из останков своего лица нечто добродушное.
«Роман с президентом» однозначно свидетельствует: в Кремле царили политические интриги, и ничего не предпринималось ради судьбы страны, разрешения ее проблем.
Костиков пишет о том, как Ельцин без зазрения совести запускал руку в карман государства ради того, чтобы поднять свой авторитет среди чиновничества. В период первых своих поездок по стране уже в качестве президента России он брал с собой сотни миллионов рублей, чтобы «сделать подарок трудящимся». Ездил, как отмечает Костиков, все больше по «личным друзьям». Поездки эти проходили «по канонам «партхозактива». «Считалось, что в поездках он узнает много нового и интересного, слышит голос правды и голос России. Но это была совершеннейшая чепуха».
Практически исключив из повествования истории о принятии важных государственных решений, Костиков остановился разве что на том, как Ельцин торговался с японцами из-за островов. Японцы не хотели давать сто миллионов долларов, Ельцин не хотел отдавать острова даром – вот и вся игра, которой Костиков попытался придать вид психологического противостояния.
«Блестящая фраза», которую подкинул Костиков Ельцину для выступления перед американцами, симптоматична: «Сегодня свобода Америки защищается в России». То есть, прямым текстом говорилось, что Ельцин защищает интересы американцев. Прочувствовать смысл произнесенной Ельциным фразы ее автору не дано. Самому Ельцину – тем более.
Костиков вряд ли отдавал себе отчет, что описывал команду Ельцина с неприязнью. О шефе Министерства иностранных дел: «Козырев той поры был одной из “священных коров” на демократическом пастбище». Качество другого своего коллеги по «пастбищу» – тихого первого помощника В. В. Илюшина – оценены так: «Виктор Васильевич предпочитал не высказывать идей, не формулировать предложений. Как правило, он присоединялся к мнению президента». Про получившего одну из высших государственных наград режиссера Марка Захарова Костиков пишет, как этот представитель «творческой интеллигенции» на совещаниях президентского «мозгового центра» постоянно требовал «раздавить гадину» – Верховный Совет. Понятно, за что он получил орден из рук президента. Именно за это – за жажду крови, оказавшуюся столь заразительной.
Обострение политической ситуации, как выясняется из «романа», в тот период организовывали, помимо Костикова, еще Бурбулис, Полторанин, Чубайс и Козырев, которые «вынуждены были идти на нарочитый политический эпатаж, чтобы привлечь внимание к остроте ситуации» заявлениями о возможности государственного переворота. Начали они свой гадостный спектакль еще в октябре 1992 года. После пресс-конференции, рассчитанной исключительно на Ельцина, последний своим указом распустил оргкомитет ФНС, и этим противозаконным актом только подлил масла в огонь. Кстати, это был тот самый момент, когда Ельцин с Чубайсом и Гайдаром вывалили в народ море фальшивых свидетельств на право собственности – ваучеров.
Костиков выболтал подробности ельцинского путча 1993 года, фактически делая ценные для будущего следствия признания в том, что вооруженное свержение законной власти было заранее подготовлено и осуществлено при участии значительного числа представителей столичных СМИ и «творческой интеллигенции».
Отрадно и то, что ложь Костикова не вышла за пределы привычных журналистских штампов, повторяемых из года в год в оценках событий октября 1993 года. Значит, страх разоблачения остается, как остается и страх расплаты. Ведь не случайно мимоходом признана фальшивость власти «демократов»: «Если бы не контроль над силовыми структурами, который президент взял на себя после 1991 года, то, боюсь, политическую борьбу за власть демократы в 1992–1993 годах проиграли бы. Тот факт, что в октябре 1993 года президенту все-таки пришлось прибегнуть к “последнему доводу королей”, и вывести к Белому дому танки, в сущности, говорит о том, что политическую партию мы проиграли».
Вся книга бывшего пресс-секретаря представляет собой описание закулисной борьбы с конституционным строем и установление единоличной власти Ельцина – личности деградирующей, злобной, ставшей инструментом предельно бесстыдных и подлых людишек. Но что обиднее всего, книга подтверждает наше знание о том, что Ельцин – тряпка и трус, развалина в физическом, интеллектуальном и духовном отношении. Не победить его в политической схватке могли только совершенно неспособные к организации и дисциплине люди, не имеющие мировоззренческого стержня.
Уход Ельцина с поста президента в 1999 году был неожиданным. Здоровье его к этому моменту не ухудшалось, политическая ситуация была под контролем, публика души не чаяла в фаворите Ельцина Владимире Путине. Причин для отставки просто не было. Ельцину вовсе не требовался отдых. Он на своем посту прекрасно отдыхал, когда хотел и сколько хотел. Некоторые «проницательные наблюдатели» утверждают, что Ельцин просто умер. А вместо него исполнять роль вышел двойник. Точно такие же подозрения бытовали и в 1996 году после президентских выборов, когда Ельцин, действительно, был при смерти. Чуткие исследователи разглядывали на фотографиях рисунок ушной раковины, замечая, что он стал иным. Как известно, этот рисунок подобен отпечатку пальцев – у каждого уникальный.
Люди, подделавшие результаты президентских выборов, конечно же, могут подделать и президента. Но нас интересует другое: сущность той группировки, которая могла заниматься и этим, но главным образом вела разграбление России, какого не знала история ни одного государства.
Концентрированный итог деятельности Ельцина и его соратников был подведен в попытках начать процесс импичмента, который Госдума готовила несколько месяцев и с позором провалила в мае 1999 года.
Вот вкратце обвинения, которые специальная думская комиссия сформулировала в адрес Ельцина:
1) Организация заговора с целью захвата государственной власти, выразившаяся в заключении Беловежских соглашений, повлекших за собой расчленение страны вопреки действующему законодательству и воле народа, выраженной на референдуме 17 марта 1991 года. Соучастие в этом процессе других высших должностных лиц и, в частности Верховного Совета РСФСР, ничуть не умаляет вины самого Б. Ельцина.
2) Организация по сговору с другими лицами насильственного захвата власти в сентябре-октябре 1993 года, сопровождавшегося грубым попранием Конституции и гибелью сотен людей. Налицо заговор с целью захвата власти, превышение служебных полномочий с применением оружия и умышленные убийства при отягощающих обстоятельствах.
3) Грубое превышение должностных полномочий при принятии решения о применении вооруженных сил на территории Чечни, повлекшее за собой гибель сотен тысяч людей и тяжелые последствия для населения и для международного престижа страны. Необходимость подавления бандформирований, захвативших власть в республике, никоим образом не оправдывает произвол и применение негодных методов такого подавления. Тем более, что применению вооруженной силы предшествовал период явного пособничества бандитам, безнаказанно попиравшим права граждан и российский суверенитет в 1991–1994 гг.
