25 июня русская армия укрепилась у деревни Яковцы – в пяти километрах от Полтавы. Военный историк В. Панов писал:
“С тыла позиция примыкала к обрывистому берегу Ворсклы. С левого фланга – густой непроходимый лес почти до самой Полтавы. Перед фронтом – километра на два открытая равнина, которая оканчивалась отлогим спуском к лесу. Между лесами – ровный открытый промежуток около километра в ширину, наиболее удобный, при линейном построении боевого порядка того времени, плацдарм для наступления русских от Яковцев к Полтаве, и для шведов – от Полтавы к Яковцам.
Пётр проявил величайшую предусмотрительность при подготовке к генеральному сражению. Самое существенное и оригинальное в его плане боя – укрепить подступы к позиции особым расположением инженерных сооружений. После личного осмотра местности у Яковцев он решил: промежуток между лесами преградить шестью редутами на расстоянии ружейного выстрела один от другого и устрочить ещё четыре редута перпендикулярно к линии первых шести.
К вечеру 26 июня была закончена постройка восьми редутов – шести продольных и двух перпендикулярных; другие два редута так и не были закончены”.
21 и 22 июня шведы отчаянно штурмовали Полтаву, потеряв за два дня более двух тысяч солдат. Штурм опять закончился неудачей. Не имевший каменной крепости город выстоял перед всей шведской армией.
Турки и крымские татары держали нейтралитет, сторонники Станислава Лещинского были блокированы русским корпусом генерала Гольца и сторонниками Августа Второго, шведские подкрепления завязли недалеко от шведских границ. Карл решил атаковать на рассвете 27 июня, как всегда нарушив “джентльменское” соглашение фельдмаршалов Реншильда и Шереметева о битве 29 июня.
Пётр располагал 42000 воинов, у Карла было 32000. Впрочем, всей русской армии участвовать в битве не пришлось – “из нашей пехоты только одна линия, в которой десять тысяч обреталось, с неприятелем в бою была, а другая до того боя не дошла, ибо неприятелем, будучи от нашей правой линии опровергнуты, побежали и тако побиты”. Пётр даже не использовал своё численное превосходство. Многое решили пушки – у русских их было сто, у шведов – сорок.
Перед битвой Карл XII назначил своего генерала Спарра московским губернатором и приказал ему при вступлении в Москву разделить Россию на десять княжеств. Король-верхогляд конечно не знал русской пословицы про загад, который не бывает богат. Офицеров он пригласил на обед в шатры царской армии – “там приготовлено много еды, идите туда, где ждет вас слава”.
Приказ Петра Первого перед боем до сих пор знает почти каждый гражданин России:
“Ведало бы российское воинство, что оный час пришел, который всего Отечества состояние положил в руки их: или весьма пропасть, или в лучший вид возродиться России. И не помышляли бы воины быть за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ российский. О Петре бы ведали, что ему жизнь недорога, только бы жила Россия, и ее слава и благо.”
На просьбу генералов лично не участвовать в битве, Пётр ответил, “чтоб о том ему более не говорили”.
В три часа ночи шведская армия пошла на русскую и была остановлена встречным боем конницы А. Меншикова. Русские полки спокойно и организовано заняли позиции. Пётр приказал А. Меншикову отвести конницу на правый фланг. К пяти часам утра шведы и русские уже рубились на редутах. Взять удалось только два недостроенных, и Карл отдал приказ обойти их. Кавалерия А. Меншикова, ставшего после битвы фельдмаршалом, оттеснила шведские батальоны в лес, где после жаркого боя они были уничтожены. Генерал Шлиппенбах был взят в плен А. Меншиковым.
Карл XII отдал приказ, и шведы пошли на центр русской позиции между редутами – под убийственным артиллерийским и ружейным огнём русских. Остатки первой линии шведской армии с трудом отошли к лесу и попробовали перестроиться. Пётр вывел свои войска навстречу – в 7 часов утра русская и шведская армии встали друг против друга. Одновременно 6 драгунских полков, снятых с позиций, и украинские казаки гетмана И. Скоропадского блокировали дороги, по которым Карл мог увести свои войска вглубь Украины.
Шведы двинулись вперёд, теряя людей от плотного картечного огня русской артиллерии. В девятом часу началась рукопашная схватка по всему фронту. Шведы прорвались на узком участке фронта, и Пётр лично повёл в атаку второй батальон Новгородского полка, заполнив брешь.
Ожесточённый бой кипел по всей линии фронта. Драгуны А. Меншикова оттеснили шведскую конницу, обнажив правый фланг шведских полков. Резервов у Карла не было, и ударов с фронта и фланга правое крыло шведской армии не выдержало. Шведы начали отходить, сначала справа, потом по всему фронту. Вскоре отступление перешло в бегство. В 10 часов утра вся шведская армия бежала к лесу. Пётр с трудом остановил яростную русскую пехоту и начал её перестраивать. Преследованием шведов занялась конница. Бежавшие шведы были задержаны драгунами и казаками Скоропадского и повернули к своему лагерю, где началось их уничтожение. У шведов оставалась одна дорога – по правому берегу Ворсклы до Переволочны. Осаждавшие Полтаву шведские батальоны сдались без боя. На поле битвы подобрали 1400 убитых русских воинов и 8000 убитых шведских солдат.
Преодолев за два дня около ста километров, разбитая шведская армия добралась до Переволочны, но переправиться через Днепр не смогла – лодки были заранее уничтожены или перегнаны к Киеву. Сделанные плоты разметал Днепр – Славутич. В ночь на 30 июня “с великой трудностью на малом челне” через Днепр переправились Карл и Мазепа. Казаки бывшего гетмана пригнали несколько лодок – на другую сторону великой украинской реки ушло около двух тысяч шведов и мазепинцев.
Через три часа после переправы Карла к Переволочной подошла русская конница. 9000 драгун А. Меншикова без боя взяли в плен 16000 пленных во главе с генералом Левенгауптом, 28 пушек и 120 знамён. Шведская армия перестала существовать.
Вдогонку Карлу пошли драгуны генерала Г. Волконского, польскую границу блокировали русские полки генерала Гольца. Карл не смог соединиться со шведским отрядом Крассова, шедшим к нему из Польши, переправился через Буг и 7 июня прискакал в турецкий город Бендеры. Через месяц в Бендерах умер И. Мазепа. Бывший одним из богатейших людей Европы, семидесятилетний гетман оставил наследство не своим полковникам и запорожцам, шедшим с ним до конца и образовавшим в итоге первую украинскую эмиграцию, а никчёмному племяннику, целый год “успешно пропивавшему мазепинское золото”.
Шведская армия, вторгнувшаяся на территорию Российского государства, была разгромлена без остатка. Шведский солдат больше не вступал на российскую землю. Северная война 12 лет продолжалась только на неприятельской земле, блестяще подтверждая слова Петра: “Больше побеждает разум и искусство, нежели множество”. Пётр с поля боя написал письмо князю-кесарю Ф. Ромодановскому в Москву: “Ныне уже без сумнения желание вашего величества, яже резиденцию вам иметь в Петербурхе, совершилось через сей конечный упадок неприятеля”.
На смотре в честь Полтавской победы Пётр обратился к своей победоносной армии:
“Сыны Отечества, чада мои возлюбленные и вожделенные! Потом трудов родил я вас и как телу без души, так мне и государству без вас быть невозможно. Вы особенную имеете любовь к Отечеству, за целость его живота не имеете хранить и на тысячу смертей готовы. Какового подвига и любви никто не может показать более. Храбрые дела ваши будут вечно меня радовать”.
Все участники Полтавской битвы были награждены. Генералы и офицеры получили чины, звания, ордена и деревни, все солдаты и офицеры получили серебряные и золотые медали “За Полтавскую баталию”, а также денежные награды. С. Платонов писал:
“Предусмотрительность и осторожность до самой развязки, точное и чуткое определение момента для решительного удара, умелое руководство не только военными операциями, но всем тылом армии, всеми источниками ее довольствия и снабжения, – все это дело личного таланта и личного труда самого Петра. В нем Карл имеет соперника не равной стремительности и отваги, с одной стороны, но и не одинаковых духовных свойств, с другой. Петр по характеру сложнее Карла, его организаторские способности выше, круг его интересов шире. Карл великолепный тактик, Петр глубокий стратег и государственный хозяин. В период Полтавской операции Петр уже в полном расцвете своих громадных душевных сил”.
Родившийся в 1682 году шведский король Карл XII не был государственным деятелем, смыслом его деятельности была война для войны. Его генералы говорили и писали: “наш король ни о чем больше не думает, как о войне, он уже больше не слушает чужих советов; он принимает такой вид, что как будто Бог непосредственно внушает ему, что надо делать; если у него останется только 300 человек, то он и с ними вторгнется в Россию, не заботясь, чем будут питаться солдаты; если кого-нибудь из наших убивают, то это нисколько его не трогает”.
