Бессильная, раздробленная, обезглавленная лежала истощенная Россия у ног победителя. Природа не дала ей в помощь для ограды с юга ни гор, ни рек, ни даже камня, чтобы создавать себе укрепления. XIII и XIV века были веками уныния, духовного и физического оскудения. Но в народной глубине все же текли струи возрождения, и в 1380 году желанный день настал.
8 сентября 1380 года объединенные силы русских князей, под главенством московского великого князя, разбили на Куликовом поле (в пределах нынешней Тульской губ.) многочисленные полчища татарского царя Мамая. Куликовская битва — поворотная грань в истории монгольского ига: отныне перевес сил склоняется на сторону России. Победа эта — дело рук северной России, сумевшей за 150 лет, протекших с татарского нашествия, окрепнуть и объединиться вокруг юной Москвы. Юг России в этой борьбе не участвовал: он находился под иноземным господством татар,[73] Литвы[74] и Польши.[75] Ровно чрез 100 лет, в 1480 году, великий князь московский разрывает в присутствии послов татарского хана его грамоту: этим актом татарское иго официально объявлено свергнутым. В 1552 году Иван Грозный берет Казань, в 1554 Астрахань: две главные монгольские державы разрушены, — и вся Волга в московских руках. По-видимому, еще в XV веке приток азиатских сил с востока прекратился; но Азия нашла иной путь и наступает теперь с юга, из Константинополя. Турки овладевают древними греческими и генуэзскими колониями черноморского и азовского побережья и, в 1475 году, Крымом; крымские татары становятся авангардом Турции. Крым тех времен был разбойничьим гнездом: в течение всего XVI века из года в год его конница, к которой по пути присоединяются кочевники со всей степи, врывается в пограничные русские земли, грабит и жжет селения, ловит мирных людей, разбросанных по полям во время работ, похищает женщин и детей; Кафа, нынешняя Феодосия, становится рынком сбыта русских, польских и литовских женщин в страны Черного и Средиземного моря. Ежегодные столкновения Москвы с крымцами принимают временами размеры большой войны. В 1556 году московский отряд спустился по Днепру, разбил при его устье турко-татар и взял турецкий острог Очаков;[76] в 1559 году московское войско тем же путем выплыло в море, впервые вторглось в Крым и опустошило его. В 1571 и 1572 годах хан крымский дважды нападает на Москву с полчищами в 120 000 человек. Но нам важно лишь отметить постепенное отодвигание московской границы на юг.
Для ограждения своих южных пределов Московское государство создает оборонительные линии. Около 1500 года главная линия системы шла по нижней Оке до Рязани, сворачивала на Тулу и кончалась близ верхнего течения Оки (где уже начиналась территория Литвы); в ближайшем к Москве участке эта линия отстояла от нее всего только верст на 150 — так еще мал был размах неокрепшей Москвы. Но лет через 60, в царствование Ивана Грозного, создается вторая линия, верст на 150 южнее первой; она проходит через Орел. Наконец, на исходе XVI века возникает третья линия, много южнее; она состоит из группы укрепленных городов;[77] самые южные из них (Белгород и Валуйки) находятся на южной окраине нынешней Курской и Воронежской губ., так что около 1600 года московская оборонительная линия подошла почти вплотную к местам, где начинались татарские кочевья.[78] Это строительство новых городов и укрепление существующих продолжается в XVII веке; к середине его, еще до соединения с Малороссией (1654 год), Москва владеет Харьковом и другими, более южными поселениями.[79]
Южнее всего власть Московского государства проникла по Дону. Здесь донские казаки в 1637 году взяли у турок Азов. Казачество донское никогда не теряло связи с Москвой; сознавая свое бессилие удержать завоевание против могущественной Турции, донцы просили Московского царя взять город под свою высокую руку; царь Михаил Федорович созвал ad hoc земский собор (1642 год). Собор выразил готовность исполнить царскую волю, но указал на тяжелое внутреннее положение страны и царь не решился рисковать войной с Турцией; казаки обиделись и покинули город. Лишь Петр Великий вновь взял его (1696 год) при помощи созданной им азовской флотилии, и только в 1736 году Азов, еще раз взятый русскими войсками, вошел навсегда в русские пределы.
На прилагаемой схеме отметьте на реке Сейме точку верстах в 150-ти от Курска, ниже по течению; отсюда проведите дугу так, чтобы она, огибая Харьков, прошла верст на 50 западнее его; потом ведите черту на юго-восток к Донецкому угольному бассейну и далее на восток к Дону; наконец, спуститесь по Дону. Все, что останется севернее проведенной вами линии, составит площадь, отвоеванную от «степи» Москвой: это те приобретения, которые Московская Русь оставила здесь в наследство Российской Империи (1721 год).
Черноморского берега Москва приобрести оказалась не в силах, и это понятно: ведь, одновременно с беспрерывной борьбой с азиатскою «степью», Московская Русь была вынуждена вести на европейском фронте тяжелую борьбу с могущественными соседями — со Швецией и Ливонией за восточные берега Балтийского моря, с Литвой и Польшей за порабощенную Западную Русь. За 103 года с 1492 по 1595 год было 3 войны со Швецией и 7 войн с Литвой-Польшей и Ливонией; эти войны поглотили не менее 50 лет; следовательно, на западе мы круглым счетом год воевали и год отдыхали.[80]
Чтобы выдержать эту борьбу за существование потребовалось необычайное напряжение народных сил, потребовалось порабощение интересов и прав личности государственным всемогуществом и создание тяжелого, но для того времени спасительного, московского самодержавия. Вряд ли есть государство, рост которого дался ценою более тягостной вековой международной борьбы, чем рост государства московского.
Посмотрим теперь, что сделала для проникновения в татарские степи Западная Русь.
Роль левобережной Украйны
«Киев, поднимаясь после татарского разгрома, увидел себя пограничным степным городком чуждого государства[81] (Литовского). Переяславское княжество, в былое время прикрывавшее его с востока от степи, после монгольского нашествие перестало существовать; опустела также южная часть княжества Черниговского. Имена древних городов, лежавших между Днепром и Сулой, исчезают со страниц летописей на несколько столетий, а то место, где когда-то стоял Курск, с конца XII века поростает лесом.
Господство Литвы переносилось Западной и Южной Русью легко. Мы уже знаем, что в подчиненных Литве русских княжествах литовская власть не нарушала народной жизни; как быт, как уклад, она продолжала в киевской земле быть русской, но направление государственной жизни исходило из Вильны.
Под охраной литовской государственности и московских успехов в борьбе со степью, русский народ — но теперь уже под именем малороссов — начинает возвращаться из-за Днепра и вновь медленно заселяет покинутые им в скорбные годы земли между Днепром, Сеймом и Ворсклой.[82] С 1430 года в документах уже упоминается город Полтава; но крымские татары еще сильны, и в 1482 году хан их Менгли Гирей опустошает всю левобережную Украйну. Набеги крымцев ослабевают лишь с начала XVI века; жизнь в крае становится более безопасной; с севера возвращаются семьи беженцев, ушедших при нашествии Менгли Гирея; навстречу этому заселению из степи идет колонизация туранцев, сменяющих свою кочевую жизнь в степи на оседлую в Украйне; из-за Днестра приходят валахи. И все же заселение страны происходило за время господства Литвы так медленно, что самая южная литовская оборонительная линия пересекала Днепр у Черкасс, севернее устья Сулы, и не ограждала даже Посулья.[83] В общем выводе, можно считать, что в середине XVI века Киевская Русь — украйна Литовского государства — достигла вновь тех самых границ, которые независимая Киевская Русь заполняла в эпоху своего расцвета при Ярославе Мудром (1019–1054). Дальнейших земельных приобретений Украйна не сделала: малороссы, уходившие далее на восток, вступали уже в московскую территорию и притом не в качестве завоевателей, а как беглецы, спасавшиеся от польского владычества под крыло московского орла.[84]
Продвижение населения в степь и набеги крымцев породили в XV веке, в целях обороны, малороссийское (украинское) казачество. С XVI века казаки сами начали переходить в наступление против татар; но эта борьба не привела к территориальным приобретениям восточнее долины р. Ворсклы: со второй половины XVI века главное внимание казачества обращается совершенно в иную сторону.
Мы видели, что с 1569 года, после полного слияния Польши и Литвы, или, точнее, после поглощения литовской государственности польскою, Польша стала наследницей всех литовских земель. Киевское Приднепровье не избегло общей участи: с этого года до 1654, в течение 85 лет, левобережная Украйна находится под властью Польши.
