Итак, остров Рус, Руян, Буян, Рюген, главная святыня славянства. Что было логичнее для ильменских словен, чем воззвать именно к его обитателям из кровавого безвременья усобиц? Защищаясь от нечисти, их потомки и спустя тысячу лет обращались к силам, обитающим на священном острове. И подданные Гостомысла могли обратиться к ним, дабы изгнать со своей земли бесов смуты и братоубийства, и спастись от вовсе уж чудовищного порождения тьмы, подступавшегося к их землям с юго-востока.
На их призыв откликнулись. Но кто? Кто он, вождь пришельцев, основатель державы и родоначальник государей, семь веков правивших ею?
5. Сокол прилетает из-за моря
Сверкала железная воля
В очах ослепительно-синих.
Так Русь, открыватель и воин
Ступил в березняк и осинник.
А.Широпаев «Русь»
Сейчас очень и очень многие авторы ставят у истоков русского княжьего рода Рорика Ютландского. Стоит здесь пересказать его биографию, объективности ради — в изложении большого приверженца этой версии, Г. В. Вернадского:
Отец Рорика, «из клана Скъелдунгов, был изгнан из Ютландии и принял вассальную зависимость от Карла Великого, от которого получил около 782 года Фрисланд в ленное владение. Рорик родился около 8000 года. Его детство прошло в беспокойном окружении, поскольку отец, а после его смерти — старший брат, постоянно вели войну с правителями, захватившими власть в Ютландии. В 826 году или около того старший брат Рорика Харальд, которому удалось захватить часть Ютландии (но позднее он был изгнан оттуда), принял покровительство Людовика Благочестивого и был окрещен в Ингульгейме, возле Майнца.
После обращения Харальда император даровал ему в ленное владение район Рустринген во Фрисланде. Рорик имел в нем свою долю, а после смерти Харальда стал владыкой всего лена. Еще при жизни Харальда оба брата яростно воевали, чтобы защитить свои земли от нападений со стороны короля Дании, а после смерти Людовика положение Рорика стало довольно ненадежным. Согласно Верденскому договору (843 г.), Фрисланд был включен в долю империи, доставшуюся Лотарю, и получилось так, что Рорик утратил свой лен. На протяжении следующих нескольких лет Рорик вел жизнь искателя приключений, участвуя в набегах как на континент, так и на Англию. В хрониках тех лет он стал известен, как «язва христианства». В 845 году его корабли поднялись вверх по Эльбе, и в том же году он совершил набег на Северную Францию. В 850 г. Рорик спустил на воду флот в триста пятьдесят кораблей, с которым он грабил прибережные районы Англии. В последующие годы он направил свое внимание на устье Рейна и Фрисланд. Лотарь был вынужден пойти на компромисс, и возвратил Фрисланд Рорику на том условии, что он будет защищать побережье империи от других викингов». В 854 году непостоянный сюзерен Рорика вновь отнял у вассала Фрисланд, даровав взамен другой лен в Ютландии. В 869 году Рорик неудачно пытается вновь отнять Фрисланд с помощью датчан, в 869 году, после смерти Лотаря, отправляется к его брату Карлу Смелому, и обещает поддержку в назревающей междоусобице (небезвозмездно, разумеется). В 873 году Рорик получает назад свой вожделенный Фрисланд, и с тех пор исчезает со страниц Франкских хроник.
Я привел эту длинную и малоинтересную биографию единственно для того, чтобы спросить читателя — что, кроме созвучного имени и эпохи, может связывать этого персонажа с основателем русского княжьего рода? Прежде всего, просто непонятно, когда он мог бы найти время и силы для княжения в Ладоге? Обратите внимание, с каким цепким упорством он сражается за земли, уступающие по размерам самой маленькой пятине Новгорода. Неужели владыке Ладоги, Изборска и Белоозера, князю, чьи наместники сидели в Полоцке, Ростове, Муроме, Суздале, человеку, контролировавшему земли, не уступавшие по площади самой державе Лотаря («земля наша велика и обильна»), была бы так нужна крохотная Фрисландия? А если была нужна — неужели ему было бы так трудно ее взять? Знаменитый Рагнар Кожаные Штаны, правивший сравнительно небольшим островом Зеландией, брал приступом Париж и раздавал сыновьям земли в Англии. Что мог бы вождь вроде Рагнара, за спиной которого стоял бы не каменистый остров, а «земля велика и обильна» на Волжском торговом пути — трудно себе представить. Он взял бы Фрисландию, как срывают с ветки спелую грушу.
Кроме того, что в этой теории может привлечь норманниста? Ведь Рорик — дан, дан до мозга костей, дан, начиная с имени. Имя это принадлежит исключительно роду Скъелдунгов. Оно такое же датское, как Стоян — болгарское, а Болеслав — польское. Шведских конунгов с таким именем просто не было. А значит — прощай, финское «Роотси» и послы «народа Рос» из рода свеонов. Рвется вообще тонехонькая ниточка, которой русов привязывают к Скандинавии. Да ведь Рорика с братом лично знал тот самый Людовик Благочестивый, что принимал тех послов! В 839 году Рорик с братом смирнехонько сидит в Фрисландии да отбивается от датчан — а «каган» «народа Рос» рассылает посольства по дворам Византии и Франкской империи.
Где братья Рюрика? У Рорика лишь один брат, к тому же старший. Летописи же единодушно называют Рюрика старшим из трех братьев. Правда, норманнисты, и старые, и «новые», этих братьев очень не любят. Уж больно у них имена не скандинавские — что у Трувора, что, в особенности, у Синеуса. Поэтому еще Байер в XVIII веке придумал «объяснение», которое безоговорочно принял и повторил без изменений маститый советский «борец с норманнизмом» Б.А.Рыбаков: мол, имена братьев Рюрика есть скандинавские фразы «sine huse» — свой дом — и «tru var» — верная дружина. «В летопись попал пересказ какого-то скандинавского сказания о деятельности Рюрика, а летописец, плохо знавший шведский, принял традиционное окружение конунга за имена его братьев», писал Борис Александрович. Так и хочется спросить — какого еще сказания? Где оно, это сказание, если буквально все саги хранят мертвое молчание о восточноевропейской Руси до времен Владимира (рискну предположить — только в это время скандинавы, по проторенной вендами-варягами дорожке, начали проникать на Русь)? И почему сказание — шведское, если Рюрик — датчанин? И почему летописец не смог перевести именно эти, не такие уж сложные, слова из неведомого «сказания» — и в то же время пишет, что братья пришли «со своими родами и взяли с собой дружину», то есть переводит-таки якобы непонятые им слова? И с каких это пор «var» (обет, клятва) означает дружину?
О многом хотелось бы спросить покойного академика. Но не будем — варяжский вопрос не был его сильной стороной. Другие же официальные «антинорманнисты» были ничуть не лучше. Так и хочется сказать — именно благодаря такой «борьбе» норманнизм и существует до наших дней!
Нельзя пренебречь и тем соображением, что северные славяне, по летописи, хотели найти князя, «иже бе владел нами и рядил ны по праву». Это «по праву» очень важно. У изгоя-наемника Рорика Ютландского не было, и не могло быть никаких прав на власть над вендскими колонистами в Восточной Европе.
А был ли Рюрик? Сейчас так ставят вопрос не противники норманнизма, а иные его сторонники. То есть нельзя доказать, что Рюрик скандинав — заявим, что его вовсе не было. Но что тогда остается от всей варяжской легенды? Что вероятнее — приписывание реальному герою того, что он никогда не совершал, или обвинение в имевшем место происшествии вымышленного персонажа? Конечно, маленькая девочка может приписать ночной скрип половиц в коридоре страшному буке; но маленькие девочки обыкновенно не пишут летописи. Взрослые же люди чаще приписывают реальному лицу дела, которые он не делал — плохие (клевета), хорошие (лесть) или нейтральные (вранье). Проще говоря, если не верить в Рюрика — во что в этой истории вообще верить? Если Рюрик выдумка, то с тем же и даже большим успехом можно обратить в выдумку и сам приход русов (кто бы они ни были) с Варяжского моря. И тогда от норманнизма опять-таки ничего не остается.
Поэтому будем все-таки исходить из того, что летопись писал печерский чернец, а не барон Мюнхгаузен. Но даже в этом случае мы немного сможем извлечь из нее сведений о конкретной родине братьев-варягов, не говоря уж про их биографии. Вот разве что имена…
Имена младших братьев Рюрика тут нам не помощники. Во-первых, одно из них — явное славянское прозвище, и прозвище взрослого человека. Кстати, прозвище это не так уж фантастично, как может показаться. И дело даже не в сказочном герцоге Синяя Борода, и не в реальном викинге Торире с тем же прозвищем. В древнерусском языке слово «синий» обозначало совсем не тот цвет, что сейчас. Вспомните «синие молнии» и «синее вино» «Слова о полку…». Второе, наоборот, слишком непонятно, чуждо и славянским, и скандо-германским корням. Можно, конечно, сблизить его с названием древнего племени треверов в Средней Европе, или с именем краинца Трубера (в некоторых летописях брата Рюрика зовут Трубор), но ясности это не внесет.
