против слишком влиятельных и выдающихся личностей в представлении афинских граждан в целом. Эта последняя мысль подчеркивается всеми авторами, как ранними (Thuc., VI, 73, 3; Arist. Ath. Pol., 23, 3), так и поздними (Diod., XI, 53, 3; Plut. Them., 22, 4-5). Поэтому когда античная традиция с этих позиций объясняет остракизм Аристида и Фемистокла завистью и ненавистью граждан из-за их возвышения над ними, то в этом едва ли нужно видеть наивность античных писателей. Полис — это самоуправляющийся коллектив граждан (ή κοινωνία ή πολιτική — Arist. Pol., I, 1, 1, p. 1255 a 5), строго следящий за тем, чтобы в гражданской общине принцип равенства не нарушался. По мнению Аристотеля (Arist. Pol., III, 8, 1—2, p. 1284 a 20), «граждане, стремясь к всеобщему равенству, время от времени подвергали остракизму и изгоняли на определенный срок тех, кто отличался от остальной массы избытком добродетелей, чрезмерной политической активностью, выдавался своим могуществом, опираясь либо на богатство, либо на друзей, либо на какую-нибудь иную силу в государстве». Все это имело непосредственное отношение к Фемистоклу.
Его изгнание, по-видимому, имело место незадолго перед 473/2 г. до н. э. [74] Покинув Афины, Фемистокл поселился в Аргосе и способствовал активизации антиспартанского демократического движения в Пелопоннесе (Thuc., I, 135, 3). Поэтому Спарта прилагала максимум усилий к тому, чтобы расправиться с Фемистоклом. Его контакт с Павсанием и с персами, а также осуществляемая им антиспартанская политика в Пелопоннесе, хотя Спарта оставалась союзником Афин, давали повод к объединению его политических противников в Афинах с лакедемонянами и выдвижению против него серьезных обвинений в государственной измене. Таким образом, окончательно Фемистокл пал жертвой заговора, составленного лакедемонянами и афинскими консервативными кругами. Обвинение, выдвинутое Леоботом, сыном Алкмеона, и другими его врагами из числа граждан и поддержанное Спартой, достигло цели (Thuc., 1, 135, 2—3; Diod., XI, 55, 4-8; ср.: Diod., XI, 54, 2-5; Plut. Moral, p. 605 с, 805 с, 855; Them., 21, 5-7; Arist, 25, 10; Nep. Them., 8; Crater, fr. 11). Народное собрание приняло решение вызвать Фемистокла на суд. Боясь расправы, он вынужден был покинуть Элладу и искать убежище в Персии. Вскоре после изгнания Фемистокла исчезает с политической сцены и Аристид.
Подводя итог исследованию античной традиции о Фемистокле и Аристиде, необходимо отметить, что с их именами связан важный этап афинской демократии. Фемистокл выступал как энергичный и решительный политический деятель, способный преодолеть некоторые традиционные обычаи и устои, ставшие преградой для дальнейшего развития афинского полиса. Вместе с тем, преступив границы дозволенного, он становился опасным для гражданской общины политиком. В действиях Фемистокла все более намечался разрыв с идеей общеэллинского единства и утверждалась антиспартанская направленность. В достижении своих целей он стал тяготиться принципами и нормами полисной жизни. Гениальность Фемистокла, как ее определял Фукидид, заключалась в том, что он шел впереди своего времени. Поэтому консервативные круги считали его злейшим врагом, и, как только представился случай, они с ним расправились.
Среди консервативно настроенных лидеров в 80— 70-е гг. V в. до н. э. выделялся Аристид, политические позиции которого в рамках рассматриваемого времени претерпели серьезную эволюцию от откровенно враждебного отношения к морской программе Фемистокла к признанию роли флота как важнейшего условия для укрепления афинского могущества при сохранении общеэллинского единства и союзных отношений со Спартой. Однако, как показали дальнейшие события, эта политика могла иметь лишь временный успех.
5. Борьба консервативных и радикальных тенденций в афинской демократии первой половины V в. до н. э. Кимон и Эфиальт
Победа консервативных сил в Афинах в начале 70-х гг. V в. до н. э. в значительной степени была обусловлена изменением социально-политической ситуации. Во время Греко-персидских войн окреп авторитет знатных семей, многие представители которых храбро сражались в битвах. Учтя опыт знаменитой остракофории 488—480 гг. до н. э., когда, будучи разобщенными и враждуя друг с другом, многие представители аристократических фамилий подверглись остракизму, аристократы, отчасти восстановив свое влияние, теперь стремились не потерять поддержку демоса и объединились в целях сохранения достигнутого положения (Plut. Cim., 4, 8, 10; 16, 1; Arist., 25, 6; Athen., XIII, 589; ср.: Plut. Arist., 23, 2; Nep. Cim., 1). Этому способствовало также возросшее значение Ареопага (Hdt., VIII, 41; Arist. Ath. Pol., 23, 1; ср.: Arist. Pol., V, 3, 5, p. 1304 a 20; Plut. Them., 10; ML, № 23). Как уже отмечалось, после битвы при Саламине активизировалась гоплитская часть гражданского населения, в среде которой и были распространены консервативные настроения. Этим можно объяснить наметившееся оживление идеи общеэллинского единства, которая стала было терять свое значение в период наивысшей активности Фемистокла.
В такой ситуации и появляется впервые на политической арене Кимон, сначала как член афинского посольства в Спарту 479 г. до н. э. (Hdt., IX, 6; Plut. Arist., 10, 9—10), а с 478 г. до н. э. как стратег. С 477/6 г. до н. э. Кимон начал военные действия во Фракии. Его политическая деятельность протекала под лозунгом борьбы с персами ради спасения общего дела эллинов и умножения славы афинян (Plut. Cim., 7; Andoc, III, 183—185). Этот лозунг, подтверждая сохранение преемственности традиций Эллинской лиги и будучи направленным против Фемистокла, стремившегося эти традиции нарушить, обеспечил Кимону поддержку основной массы афинских граждан, как гоплитов, так и корабельных ϋπήρετοα καΐ κυβερνηται. В противоположность Фемистоклу Кимон, демонстрируя свою приверженность традиционным консервативным нормам полисной морали, добился наивысшего авторитета у граждан.
В работах ряда западных исследователей подчеркивается, что социально-экономические факторы не играли существенной роли в общественно-политической жизни Афин и, в частности, в деятельности Кимона. Однако данные источников о его политике опровергают это утверждение. Так, его победы в начале 70-х гг. V в. до н. э. доставили немалые выгоды средним (торгово-ремесленным) и беднейшим слоям гражданского населения Афин, ибо он очистил Эгейское море от пиратов (Plut. Cim., 8, 3—5). После Писистрата Кимон возобновил основание колоний, в которых беднейшие афиняне получали земельные наделы (Thuc., I, 98, 2; Diod., XI, 60, 2; Plut. Cim., 8, 2; Schol. in. Aeschin., II, 34).
Еще более важным в этой связи можно считать единодушное сообщение источников о невероятной щедрости Кимона (Theop., FGH 115 с F 89, 135; Arist. Ath. Pol., 27, 3; Athen., VII, 532 f—533 с; Plut. Cim., 10, 1-5; Per., 9; Nep. Cim., 4). Источниками богатства Кимона были его родство с фракийским царем Олором, под контролем которого находились золотые прииски (Thuc., I, 101, 3; ср.: Thuc., IV, 105, 1) и военная добыча.
