14. 1—6.
Ib. aed. 4, 7, p. 292—293.
Novella LXV.
Procop. b. g. 3, 14, 31—36.
Ib. 3, 13, 24—25.
Ib. 3, 29, 1—3.
Ib, 3, 38.
Ib, 3, 40, 1—7.
Ib. 3, 40, 31—45. — Имя Астики носила приморская область между городами Гераклеей на Пропонтиде и Аполлонией на Черном море. Позднее это имя распространяли на область между Адрианополем и Филиппополем.
Procop. b. g. 4, 5. — Прокопий, производя имена племен от эпонимов, делает их братьями.
См. 1 том.
Jordan. Get. 37.
См. выше, стр. 56.
Marc. Com. s. а. (Chr. min. Π 103).
Malala, 451; Theoph. 219. — У Малалы событие отнесено к консульству Декия, т. е. 529 году.
Marc. Сот. s. а.
Точная дата этого нашествия гуннов не сохранена преданием. Хотя Прокопий в своем кратком рассказе — b. р. 2, 4 — выставляет это нашествие чрезвычайно грозным, но в летопись оно не было занесено. Прокопий помещает это вторжение варваров немедленно вслед за упоминанием о появлении большой кометы, которая была видна в течение 40 дней и вызвала толки об угрожающих миру бедствиях. Так как весною следующего года сделал свое страшное нашествие в Сирию Хосров, то ясно, что многие, и в том числе Иоанн Лидиец, уверовали в зловещее значение кометы (De ostentis с. 1, р. 273 Bon.). О времени появления кометы Прокопий не оговаривает, но в Эдесской хронике дана точная дата: 5 октября 13 года правления Юстиниана, т. е. от 1 апреля 539 года до 31 марта 540 (Edessenische Chronik, N° 96, p. 131, H allier).
Так как Прокопий, помянув о комете, говорит, что немедленно после ее появления (εύδύς ) гуннские полчища наводнили Фракию, то правильно будет заключить, что нашествие случилось осенью, а не весною следующего года, 540, как я полагал вместе с Муральтом. (Клинтон не отметил этого события в своих Фастах.) Если бы нашествие произошло весною 540 года, то Велизарий на обратном пути из Италии имел бы случай ведаться с врагом, так как оказался бы на его пути. Но возвращение Велизария совершилось вполне благополучно, без всяких помех и затруднений. В подтверждение приурочения нашествия к 539 году, хотя бы и поздней осенью, говорит и то обстоятельство, что с бедствиями, которые тогда постигли Грецию, связаны те мероприятия, которые предпринял Юстиниан в отношении охраны Фермопил. Отправлявшийся в Италию Александр Псалидий, получивший пост начальника финансового управления отвоеванной от готов страны, посетил по пути Фермопилы, очевидно, уже после гуннского погрома, и по его инициативе охрана этого прохода подверглась существенным изменениям. До сих пор она лежала на обязанности местного сельского населения. Форсирование прохода гуннами доказало несостоятельность старого способа охраны, и в Фермопилах был поставлен отряд войска в две тысячи человек. Одновременно с этим существовавшие там укрепления были усилены. Таково сообщение Прокопия в его сочинении De aedificiis, 4, 2, p. 269—271. О том же событии, которое в этом сочинении выставлено как забота Юстиниана об общественной безопасности, Прокопий писал раньше, в своей «Тайной истории» — с. 26, 31—34, — в ином тоне, а именно: в осуждение Юстиниана за то, что на содержание охраны пошли общественные средства провинциальных городов, вследствие чего прекратилась возможность давать игры, и даже город Афины, родина театра, остался без сценических представлений.
Так как Александр был назначен в Италию до вступления Велизария в Равенну, то очевидно, его назначение и отъезд, также и посещение Фермопил относятся к концу 439 года. Таким образом, и гуннское нашествие будет правильнее отнести к поздней осени 539 года, после появления кометы, а не к весне 540 года.
Procop. b. р. 2, 4.
Ib. b. g. 4, 21.
Синнион со своими людьми был поселен внутри страны, на юге от гор, на пути в Иллирик. Это следует из описания эпизода с Ильдигисклом, Procop. b. g. 4, 29, 10. — Во время своего бегства из столицы в Иллирик Ильдигискл разгромил гуннов Синниона.
Procop. b. g. 4, 19 — речь послов Сандильха.
Theoph. 233, 4 — Οὔννοι καί Σκλάβοι.
Подробный рассказ о нашествии Забергана см. Agath. 5, 12—15; краткое, но интересное и точное изложение того же события Theoph. 233, 4—234, 18. — Агафий рассказывает, что Юстиниан отомстил кутургурам, подняв против них Сандильха с его утургурами, и начавшаяся междоусобная война затянулась на несколько лет. Но тут мы можем поправить Агафия. Не утургуры отмстили за нашествие кутургурам, а новые союзники империи — авары.
От Агафия почерпнул это сведение Иоанн Антиохийский, Johan. Antioch. 217, p. 621—622 М.
Procop. h. а. 18, 21.
Поход Забергана ошибочно назван последним. Феофан — Chron. 236—237, 1 — сохранил сведение о нашествии гуннов в 562 году ранней весной. Гунны разбили выступившие против них из столицы войска, в марте взяли город Обасиполь (?), а в апреле с моря Анастасиополь в Родопе. О положении Анастасиополя см. Procop. aed. 4, 11, р. 303, 24—304. 8. — Быть может, это вторжение стояло в связи с передвижением аваров на запад.
Radloff, Die alttürkischen Inschriften der Mongolei. Neue Folge. 1897. стр. 131.
Theoph. Sim. 7,7—8.
Chauannes, Documents sur les turcs occidentaux. 1903 (Сборник Трудов Орхонской экспедиции. VI) стр. 219—229.
У Табари — Singibu.
