с женами и детьми. Многие несли кресты и иконы, доставленные из столицы.
Михаил и Марфа вышли навстречу из монастырских ворот и, получив благословение у архиепископа, вместе со всеми направились в Троицкий собор. Этого требовал обычай. В соборе Феодорит вручил Михаилу грамоту от Земского собора, в которой сообщалось об избрании его царем. По мере чтения все присутствующие видели, как мрачнело лицо будущего государя. Наконец, с гневом и плачем он бросил писание на пол и крикнул: «Не собираюсь я быть вашим царем!» Более спокойная Марфа Ивановна пояснила, что у ее юного сына и в мыслях нет править столь великим и славным царством. Нет у него прав на это. После этого мать и сын попытались покинуть собор, чтобы ни с кем больше не разговаривать. Но Феодорит и боярин Шереметев твердо помнили наказ Собора и не собирались отступать. Вновь и вновь убеждали они Марфу и Михаила в том, что все русские люди готовы служить только им, что избрание продиктовано свыше, что многие города уже поцеловали крест нареченному царю.
Тогда Марфа стала приводить свои аргументы: «Московские люди измалодушествовались и перестали быть верны своему слову. Сын ее слишком молод и не способен править огромной державой. Страна разорена до конца. Прежние царские сокровища, собранные за много веков, вывезены в Польшу, дворцовые земли розданы служилым людям и запустошены, воинским людям платить нечем, а значит, и нет возможности оборонять государство от многочисленных недругов». В заключение старица добавила, что не желает благословлять сына на верную гибель.
На эти слова Марфы трудно было возразить. Поэтому послы упали на колени и со слезами стали говорить, что в случае отказа страна вновь ввергнется в пучину еще более жестокого междоусобия и окончательно погибнет. Ведь только кандидатура Михаила Романовича устраивала и бояр, и дворян, и казаков, и различных воинских людей, и простых горожан, и черносошных крестьян. Последним категориям выборщиков импонировало то, что Михаил с детских лет подвергался гонениям и много пережил невзгод за свою короткую жизнь. Они надеялись, что, став царем, он будет лучше понимать страдания бедных людей.
Боярин Федор Шереметев стал горячо уверять Марфу и Михаила, что имя будущего царя было названо на соборе далеко не сразу. Лучшие люди страны долго обсуждали этот вопрос, потом молили Бога, чтобы тот помог им принять правильное решение. Только 21 февраля собравшиеся в Успенском соборе выборщики пришли к единодушному мнению: «По изволению Божию и по избранию всех чинов быть царем и государем всея Руси Михаилу Федоровичу Романову». Но Марфа и Михаил стояли на своем и слушать никого не желали. Много часов подряд члены посольства со слезами и плачем просили их смилостивиться над бедными и горемычными русскими людьми, пришедшими «в последнюю скудость» от распрей и междоусобия.
Наконец троицкий келарь Авраамий Палицын взял в руки икону Федоровской Богоматери и сказал, что Михаил должен стать царем по велению самого Бога. Отказ вызовет Божий гнев, а кровь всех невинно убиенных в ходе нового междоусобия падет на головы Марфы Ивановны и ее сына. Последние слова заставили нашу героиню глубоко задуматься. Она была очень религиозной женщиной и хорошо знала положение в стране. Действительно, если Михаил откажется от престола, думала она, придется искать другого кандидата. Но до сих пор он не был найден. В ходе споров могут возникнуть новые вооруженные конфликты, и снова будут гибнуть люди. Этим воспользуется король Сигизмунд и окончательно поработит страну. О его планах относительно православной веры Марфа была наслышана от Филарета. Получалось, что ради спасения веры и Отечества следовало дать согласие и благословить сына на царство. Но что ждало его на престоле? Об этом Марфа даже не хотела думать, поскольку сразу же страх и тревожное беспокойство сжимали материнское сердце.
Долго со слезами на глазах молилась старица около иконы Богородицы, прося ее взять Михаила под свою защиту. Наконец она вытерла слезы и сказала: «Ради заступницы христианской пречистой Богородицы и ради чудотворного ее образа и московских чудотворцев Петра, Алексея и Ионы, надеясь на праведные и непостижимые Божие судьбы, благословляю сына моего Михаила на Владимирское и Московское государства государем царем и великим князем всея Руси».
После слов матери и Михаил был вынужден дать свое согласие. Все присутствующие тут же возрадовались, и все вместе воздали хвалу Богу за то, что дал государству нового законного царя. Тут же в соборе Феодорит благословил Михаила на царство и вручил ему скипетр — символ монаршей власти. После этого в Москву поскакали гонцы с радостным известием. Страна начала присягать новому государю: «служить и прямить без всякой хитрости, со всеми неприятелями, польскими и литовскими людьми, немцами и изменниками биться до самой смерти».
Вскоре пришел ответ. Московские бояре настоятельно просили, чтобы новый царь поскорее приехал в столицу. Они обещали по обычаю торжественно встретить его с крестами, чудотворными иконам и хлебом-солью. Однако Марфа рассудила, что торопиться не стоит. Ей было хорошо известно, что царский дворец лежит в руинах, Казна пуста, средств на царский обиход нет. Кроме того, в городе стояло два войска ополченцев, подчиняющихся другим претендентам на трон: Трубецкому и Пожарскому. В этих условиях Михаил мог оказаться у них в заложниках. Ведь своих сил для обеспечения безопасности у него не было.
Только 19 марта новый государь и его мать выехали из Костромы, но не в Москву, а в Ярославль. В столицу был отправлен стольник Троекуров с царской грамотой. В ней от имени Михаила и Марфы писалось: «А вам бы, боярам нашим, и всяким людям, крепко стоять на том, на чем нам крест целовали и души свои дали. Вам следует безо всякого колебания нам служить, прямить, воров царским именем не называть, ворам не служить, грабежей бы у вас и убийств на Москве и в городах и по дорогам не было. Быть бы вам между собой в соединении и любви. На чем вы нам души свои дали и крест целовали, на том бы и стояли. А мы вас за вашу правду и службу рады жаловать».
Марфу и Михаила волновало, готово ли хоть что-нибудь к их приезду. «Есть ли во дворце запасы продовольствия? Посланы ли сборщики его собирать? Кому раздали государевы села? Где взять средства, чтобы наполнить казну? Откуда взять деньги для выплаты жалованья атаманам и казакам? Почему на дорогах продолжаются грабежи и разбои, и почему служилые люди разбегаются из столицы без государева позволения?» На все эти вопросы временное правительство с трудом находило ответы. Михаил с
