-- Берегись! -- крикнул старший офицер. Два семидесятифутовых каноэ, переполненных людьми и грузом, отчалили от кормы и понеслись на всех парусах. Одно из них сразу же направилось к пристани, а другое притиснуло баркас к барже. Лодочник успел вовремя поднять весла, но его маленькое суденышко затрещало и, казалось, вот-вот будет раздавлено. Вскочив на ноги, он в коротких, но сильных выражениях послал проклятие всем находившимся в каноэ и на барже. Какой-то человек свесился через борт баржи и ответил ему не менее красноречиво, между тем как находящиеся в каноэ белые и индейцы залились насмешливым хохотом.
-- Эй ты, маргаритка!--закричал один из них.-- Отчего ты не научился грести?
Кулак лодочника попал насмешнику прямо в подбородок и, оглушив, отбросил его на кучу сваленных товаров. Не довольствуясь столь кратким ответом, лодочник собрался было действовать и дальше. Однако ближайший к нему старатель схватился за револьвер, который, к счастью, застрял в новой кожаной кобуре. Его товарищи-золотоискатели, смеясь, ожидали исхода стычки. Но каноэ двинулось вперед, и индеец-рулевой, ударив лодочника концом своего весла в грудь, опрокинул его на дно баркаса.
Когда разразившаяся буря проклятий и богохульств, казалось, неминуемо приведет к жестокой драке или даже к убийству, старший офицер украдкой взглянул на девушку, стоявшую с ним рядом. Он ожидал увидеть на ее лице испуг и смятение и совсем не был подготовлен к тому, что представилось его глазам. Девушка была, по-видимому, возбуждена и глубоко заинтересована. -Прошу прощения,-- начал он.
Но она прервала его, как будто недовольная его вмешательством:
-- Нет, нет. Не за что. Мне очень весело. Все же я довольна, что револьвер этого человека застрял в кобуре. Если бы этого не произошло...
-- Наша высадка задержалась бы.-- Старший офицер засмеялся, обнаруживая свою тактичность.
-- Этот человек -- просто грабитель,-- продолжал он, указывая -на лодочника, направлявшегося в это время к ним.-- Он взял двадцать долларов за то, чтобы доставить вас на берег. И сказал при этом, что, будь вы мужчиной, он взял бы двадцать пять. Он пират, поверьте мне, и когда-нибудь ему не миновать виселицы. Двадцать долларов за получасовую работу! Подумайте только!
-- Эй, вы! Полегче на поворотах! -- угрожающе крикнул тот, о ком шла речь, неуклюже причаливая и опуская в воду одно весло.-- По какому праву вы ругаетесь? -- добавил он вызывающе, выжимая мокрый рукав своей рубашки.
-- У вас недурной слух...-- начал старший офицер. -- И крепкий кулак,-перебил тот. -- И язык у вас тоже хорошо подвешен. -- В моем деле без этого не обойдешься. С вами, акулами, иначе пропадешь. Так это я, стало быть, пират? Кто же тогда вы с вашей гурьбой пассажиров, стиснутых как селедки в бочке? Берете с них двойную цену первого класса, кормите той же пищей, что и палубных пассажиров, и сваливаете их в кучу, хуже чем свиней! Это я-то пират?!
Какой-то краснолицый человек, свесив голову через перила верхней палубы, дико завопил:
-- Я требую, чтобы мой багаж был доставлен на берег! Поднимитесь сюда, мистер Терстон! Сейчас же! Немедленно! Пятьдесят моих пони перегрызут друг другу горло в этой вашей грязной конуре, и вам плохо придется, если вы моментально не переправите их на берег! Каждый день задержки обходится мне в тысячу долларов, и я не хочу больше терпеть это! Слышите? Не хочу! С тех пор, как мы вышли из Сиэтла, вы обобрали меня как липку. Клянусь адом, с меня довольно. Не будь я Тэд Фергюсон, если я не разнесу эту пароходную компанию! Слышите, что я говорю? Я -- Тэд Фергюсон, и вам не поздоровится, если вы немедленно не явитесь сюда! Слышите?
-- Это я-то пират? -- продолжал бормотать лодочник.-- Кто пират? Я?
Мистер Терстон успокаивающе помахал рукой краснолицему человеку и обернулся к девушке:
-- Мне бы очень хотелось самому доставить вас на берег и проводить до склада, но вы сами видите, сколько у нас хлопот. До свидания, счастливого пути. Я отряжу сейчас двух человек, чтобы отвезти ваш багаж. Вы получите его на складе завтра рано утром.
Фрона легко оперлась на его руку и спустилась в лодку. Под тяжестью ее тела утлое суденышко неожиданно накренилось и зачерпнуло воды, которая доверху залила ее ботинки; но она отнеслась к этому довольно спокойно и, усевшись на корме, подобрала под себя ноги.
-- Подождите! -- крикнул офицер.-- Так не годится, мисс Уэлз. Вернитесь обратно, и я постараюсь раздобыть для вас одну из наших шлюпок.
-- Сперва я увижу вас на небесах,-- возразил лодочник, отчаливая...--Пустите!--крикнул он угрожающе.
Мистер Терстон крепко ухватился за руль и в награду за свое рыцарство получил сильный удар веслом по пальцам. Забыв все правила приличия, а заодно и мисс Уэлз, он злобно выругался.
-- По-моему, мы могли бы проститься иначе! -- крикнула Фрона и звонко расхохоталась.
-- О господи! -- пробормотал он, вежливо снимая фуражку.-- Вот это женщина!-- И совершенно неожиданно его охватило неодолимое желание всегда смотреть в серые глаза Фроны Уэлз. Он не был способен к анализу и не понимал причины своего желания, но он знал, что мог бы пойти за ней на край света. Он почувствовал отвращение к своей профессии, и искушение бросить все и отправиться вслед за ней в Клондайк охватило его. Взглянув на борт парохода и увидев красную физиономию Тэда Фергюсона, он забыл о своей мимолетной мечте.
"Фюйть!" -- Брызги воды от весла лодочника, с усилием рассекавшего волны, попали на лицо Фроны.
-- Надеюсь, вы не сердитесь, мисс,-- извинился он,--я стараюсь изо всех сил, а это очень немного. -- Похоже, что так,-- ответила она добродушно. -Не могу сказать, чтобы я любил море,-- огорченно заметил он,-- но мне нужно каким-то честным путем сколотить немного денег, и мне кажется, что я выбрал наилучший способ. Я бы уже давно был в Клондайке, если бы мне хоть капельку везло. Я вам скажу, в чем тут дело. На полпути, у Пустого Рукава, я потерял свое снаряжение, когда уже было перетащил его через Ущелье...
"Фюйть! Фюйть!" -- Фрона вытерла лицо, дрожа от холодной струи, катившейся по ее спине.
-- Вы молодчина,-- подбодрил он ее,-- вполне подходите для жизни здесь. Направляетесь дальше? Она весело кивнула.
-- Ну что ж? Вам можно. Так вот, когда я потерял свое снаряжение, мне пришлось вернуться на берег; надо было торопиться приобрести новое. Потому-то я и запрашиваю так много. Надеюсь, что вас это не огорчит. Уверяю вас, мисс, я не хуже других. Мне пришлось отдать сотню за эту старую лохань, которой в Штатах красная цена десять долларов. Тут на все такие цены. Дальше, к Скагуэю, гвозди для подков стоят четверть доллара за штуку. Идешь в бар, заказываешь себе виски-- тоже полдоллара. Ничего не поделаешь. Пьешь свое виски, бросаешь на стойку пару гвоздей для подков--и все в порядке. Никто не возражает. Гвозди для подков заменяют там разменную монету.
-- Вы смелый человек, если после такого урока снова решаетесь отправиться в путь. Как вас зовут? Мы можем встретиться в Клондайке.
-- Кого? Меня? О, мое имя-- Дэл Бишоп, я -- старатель! И если мы когда-нибудь встретимся, помните, что я поделюсь с вами последней рубашкой, то есть я хочу сказать, что отдам вам мой последний кусок хлеба.
-- Благодарю вас,-- ответила она, ласково улыбаясь. Эта девушка ценила все, что шло от чистого сердца.
Перестав грести, он нашел на дне лодки старый роговой черпак.
-- Не мешало бы вам немного вычерпать воду,-- заметил он, перебрасывая ей черпак.-- Лодка стала течь еще больше после того, как ее так сдавили.
Улыбнувшись про себя, Фрона подоткнула юбки и принялась за работу. Каждый раз, как лодка ныряла в воду, на горизонте, подобно огромным волнам, поднимались и опускались покрытые ледниками горы. Время от времени давая отдых своей спине, она смотрела на кишащий людьми берег, к которому они приближались, и на врезающийся в землю морской канал, где стояло на якоре около двадцати больших пароходов. Между ними и берегом беспрестанно сновали большие плоскодонные лодки, баркасы, каноэ и еще множество других более мелких суденышек. Человек -- неустанный труженик, вечный борец с враждебной средой, думала Фрона, вспоминая учителей, к чьей мудрости она приобщилась на лекциях и в часы ночных занятий. Она была дитя своего века и отлично понимала, что такое материальный мир и его проявления. И она любила этот мир и глубоко почитала его.
Некоторое время их молчание нарушалось только плеском воды под веслами Дэла Бишопа; вдруг он что-то вспомнил.
-- Вы не сказали мне вашего имени,-- заметил он со снисходительной деликатностью.
-- Мое имя -- Уэлза -- ответила она.-- Фрона Уэлз.
Его лицо отразило глубочайшее благоговение. -- Вы Фрона Уэлз?--медленно произнес он.--Ваш отец Джекоб Уэлз?
-- Да, я дочь Джекоба Уэлза, к вашим услугам. Он понимающе свистнул и перестал грести. -- Ну, тогда отправляйтесь обратно на корму и подберите ноги, а то они у вас совсем промокнут,-- распорядился он.-- И бросьте мне этот черпак.
