Карния
В восточной части земли Venetia, возле города Aquileia (соврем. Аквилея) в современной Фриули римляне создали в 181 году до н. э. мощный военный лагерь. В этой области в результате встречи культур Эста и Гальштат сформировалась новая культурная общность и соответственно народность карнов, именуемая в исторических источниках Carni. Отсюда происходит название Карния — Carnia, пословенски, относящееся к территории современного северного Фриули и Карнийским Альпам. От этого названия, совершенно очевидно, происходит название Carniola (словен. Kranjska, нем. Krain), возможно также Крас (Crasus) и далее Carantania (Карантания, а также Коротан и Коротка; нем. Karantanien, Karnten), может быть, также Гореньска. Ученый Ян Коллар66 возводит название народа Carni к слову «gorni», т. е. горцы, жители гор.
Ландшафт в нижнем Фриули был тогда еще болотистый, лесистый. Как свидетельствуют исторические записи, карны рассеялись по окраинным холмам и горным долинам. Жили они в нижней Каринтии, Гореньской и на Красе. Города Оглей (Aquileia, соврем. Аквилея), Градеж (соврем. Градо) и Триест (Tergeste, Trieste от венетского Terg, т. е. «торг») были их торговыми центрами. Карнийскими были также Чедад (соврем. Чивидале), римский Forum Julii, от которого происходит название нынешнего Фриули, и город Concordia (близ области Портогруаро). В северной части наиболее значительным центром карнов был Julium Carnicum (сейчас это Цульо близ города Тольмеццо). Знаменательно, что Плиний Старший отождествляет карнов с таврисками и позднейшими норичанами (Nat. Hist. III. 133).
То, что карны, как и норичане, были выходцами из народа венетов и состояли в родстве с другими венетскими народностями, подтверждает, между прочим, и то обстоятельство, что всеми ими почиталось одно и то же божество — бог солнца Белин (Велен, Веленус), которого отождествляли с Аполлоном — он был общим для всех.
Карнийский, он же норикский бог Белин был покровителем города Оглей (Аквилея), из чего мы можем сделать вывод, что город этот, вопреки римскому военному присутствию, оставался еще в значительной степени карнийским, хотя в повседневной жизни несомненно преобладал латинский язык.
Римский писатель Тертуллиан определяет Велина как норикского бога (Noricus Belenus — Apol. adv. gent. 24.7. ad nationes II. 8). Сохранившиеся надписи Belino sacr нa каринтийском замке Ойстровица и Belino Aug. sacr. в предместье Целовца (Клагенфурта) Циголе (Ziggulln) свидетельствуют, что Белина в Норике действительно почитали. В городе Julium Carnicum бог этот имел свой храм, посвященные ему надписи найдены также в старых городах Concordia, Altinum и в Венеции. Следовательно, почитали его в провинциях Норикум и в Венеции.
Правда, надписи в честь Белина мы находим и в областях Римини, Тиволи и в Риме, то есть в Лациуме, в связи с которыми Плиний старший упоминает венетов, а также вблизи города Бурдигала (Бордо) в Галлии и на некоторых галльских монетах (Belenos).67
Имя Белин, или Беленус, несомненно указывает на венетское, то есть славянское происхождение. В нем ощущается связь со старым Белбогом, праславянским божеством солнца и света.
Белин (Белен, Беленус) — бог солнца карнов и норичан. Ниже: надпись на алтаре римского периода в Оглее (Аквилее), посвященная Белину
Имя его появляется везде, где мы находим венетов — в Лациуме, по свидетельству Плиния Старшего (111,69), в Галлии и в Арморике, где венеты во время прихода римлян проживали еще компактно. Только от них могли перенять Белина некоторые роды кельтов.
На территории Фриули почти нет латенских археологических находок, и сохранившиеся местные топонимы не свидетельствуют о существовании здесь кельтских поселений накануне прихода римлян, хотя современные фриульские патриоты стараются обосновать самостоятельность фриульцев присутствием здесь в древние времена кельтов, искусственно возводят многие фриульские топонимы к кельтским. Но почти все названия, как и многочисленные «Sclavons» на этой территории, где, по убеждению историков, словенцев вообще не должно было быть,68 говорят о венетских, то есть славянских карнах в предримскую эпоху. Значительная доля словенских слов во фриульском говоре69 также хотя бы в некоторой мере должна восходить еще к старым карнам, а не только являться результатом соседства с современными словенцами.
Знаменательно также, что Фриули, по сравнению с Венецией, еще долгое время после завоевания римлянами не был романизирован. В городах, торговле и среди воинства преобладал латинский язык, то есть язык официальный, а не народный романский говор.70 Лишь с приходом христианства латинский язык стал распространяться, проникая в христианскую среду. И только в эпоху позднего средневековья в селах возобладал новолатинский язык, то есть нынешний фриульский говор.71
Во многих случаях словенские элементы в фриульском говоре открывают нам ту стародавнюю крестьянскую культуру, какой ее отражают именно словенские предания. Извлекая материал из фриульского атласа (G.G. Corbanese, 1983), мы находим в фриульской лексике не только слово scuete (словен. skuta — творог), но и molec (от словен. mlecen — молочный, также молочно-восковой спелости) в значении «мягкий», «покорный»; и далее govet (от словен. govedo — крупный рогатый скот) в значении «откормленный теленок», cjmat (словен. komat — хомут) в значении «конь» и т. д. Название tamar (словен. tamar — загон, овчарня) в значении «огороженный пастушеский загон» указывает на древнее пастушество, которое проявляется также в названиях Pasian или Passons (от словен. pasnik — пастбище). А словенское слово bajta — хижина, лачуга — почти в первоначальном виде сохранилось в фриульском говоре как pojata. С культурой славянского дома и поля связаны слова ranizze (словен. oranica — пахотная земля) и pustot (словен. pustota — пустошь); что касается садовых фруктов, то здесь характерно слово ceregne (словен. сеsnjа, cresnja — черешня) и особенно cespe (словен. cespa — слива), которое распространилось почти во все романские языки (Meyer-Lubke), есть там также vuising (от словен. visnja — вишня) в значении «дикая слива». Из огородных растений — cren (hren — хрен). В таких названиях как Patocco отражается слово «поток» (словен. Potok — река). Moleca (Salix alba L.) не может быть ничем иным кроме словенского maleka (верба). В реке может быть save (zaba — жаба, лягушка), по воде может плавать razze (гаса — утка), а также madrac (словен. modras — гадюка). Известен также zoc (словен. сок — пень, колода). Из еды — mulis (словен. mulica — сорт кровяной колбасы), colaz (словен. kola; — пирог) и т. д. И у фриульцев бытует слово clanz (словен. klanec — дорога в гору). Мы приводим лишь несколько примеров, говорящих о первобытной крестьянской культуре, которая является доисторической. Фриульский народ мог лишь сохранить ее лексические выражения, а не перенять от якобы недавно переселившихся соседей. От народа, который будто бы пришел сюда из болотистой местности по ту сторону Карпат, фриульские соседи могли позаимствовать разве что слова для обозначения жабы, змеи, утки, вербы и т. д.
Обширное пространство Центральных Альп, прежде всего, современный Тироль и швейцарский Гризун (Граубюнден) до захвата их римлянами относились к культуре Мелаун. Впервые жителей этой области — ретов — упоминает Полибий (у Страбона IV, 209), говоря о том, что один из четырех перевалов через Альпы проходит по их территории — dia Raiton.
Но название страны как таковой, Raetia, впервые упоминает лишь Веллей (11.39.104) во время правления Тиберия примерно в 30 году н. э.72 Народность ретов составляли многочисленные группы населения в альпийских долинах. Соответствующие названия были высечены на памятнике победы Tropaeum Alpium от 7 года до н. э., и Плиний-старший приводит их как gentes Alpinae (III, 136 si). Среди перечисленных есть и такие, чье первоначальное венетское название в несколько измененной форме сохранилось до наших дней, например, Venostes из долины Винтшгау (Val Venosta) и Venonetes в долине Вальтеллина. При Плинии Старшем (III 47,134) в горной долине реки Стура, то есть еще на территории культуры Голасекка, жили венены. Тут и сейчай есть еще район с названием Винадио (область Кунео).73 По верхнему Тицину (Val Lepontina) жили лепонтийцы, а в долине Аоста — салашане, или Salassi, которых Катон (у Плиния Ст. Ill, 134) называет Tauriscae gentis. На основании этого наименования мы можем сделать заключение об их родстве с таврисками в Восточных Альпах, которые были идентичны норичанам и карнам. Это родство подтверждается также местными топонимами. Распространенные венетские названия этих народностей, хотя и сохранившиеся в различных формах, также делают совершенно очевидным то, что эти группы были остатками некогда единого народа (H. Hirt).74
Во время прихода римлян все эти народы не были ни кельтскими, ни подвергшимися кельтской ассимиляции. Римский писатель Ливий (V, 33) сообщает нам также, что реты происходят от этрусков и что они сохранили также этруский язык, хотя и не очень правильный. Подобного мнения придерживается также Плиний Старший (III, 133), а также Помпей Трог (при Юстиниане, XX 5), которые сами были выходцами из близлежащих областей. Как этрусский, так и ретский языки восходили к древнему языку венетов, к праславянскому языку. Вследствие этого нас не удивляет, что А. Берлот смог расшифровать многие как этрусские, так и ретийские надписи, начертанные оригинальными венетскими или, что то же самое, этрусскими письменами на основе лексики современных славянских языков.75 Как уже указывалось вначале, на всей этой территории появляются также многочисленные локальные топонимы, значение которых нам понятно прежде всего при обращении к словенскому и другим славянским языкам. Большое число археологических находок также подтверждает присутствие на обширных пространствах докельтских культур и тогда, когда уже наступила римская эпоха.
