Теперь мы ехали по предгорьям Сьерра-Мадре. Выше в горах склоны были покрыты сосновым лесом, а здесь пышно разрослись тополя, можжевельник, дуб и ива с густым подлеском. Часто попадались маленькие ручейки.
Каким-то образом, скорее случайно, нам удалось скинуть индейцев со следа, однако мы слишком хорошо знали индейцев, чтобы расслабиться. На нашей стороне была внезапность, но индейцы в конце концов опомнятся, найдут наши следы и постараются догнать.
Мы перевели лошадей на рысь, часто оглядываясь и обводя взглядом окрестные гребни холмов. Мы пересекали относительно открытое пространство с небольшими рощицами и ручьями, берега которых зеленели деревьями. После проливных дождей пыли почти не было, а копыта коней глухо, негромко стучали по траве.
Дважды мы переправлялись через небольшие речушки и три раза ехали вверх или вниз по течению, чтобы скрыть следы.
Когда мы остановились в тени огромного раскидистого дерева, чтобы дать отдохнуть и напиться лошадям, я рассказал о Дорсет Бинни и мальчике.
- Если со мной что-нибудь случится, найдите их и вывезите отсюда.
Дети, испуганные и голодные, ехали тихо. Если бы мы были без них, то ни в коем случае не остановились бы, чтобы перекусить, но дети проголодались, и скоро мы нашли подходящее местечко. Рокка вышел охранять лагерь, Испанец готовил еду, а мы с Бэттлсом улеглись вздремнуть под деревом. Кажется, прошла вечность с тех пор, как мне удалось нормально выспался.
Я проснулся с пересохшим ртом, сел и огляделся. Стояла тишина, такая тишина, которая бывает только в лесу. Где-то вдалеке ветер шумел верхушками сосен - чудесный, ласкающий слух звук. Ближе звенела вода в ручье, огибая камни, и негромко перекликались птицы. Спокойная, приятная тишина.
Ко мне подошли Тампико Рокка с Испанцем. Бэттлс охранял лагерь, спрятавшись на скалы, откуда мог осматривать окрестности. Дети спали.
- Ты имеешь представление, где мы находимся? - спросил я Рокку.
- Я уже думал над этим. - Он нарисовал на песке волнистую линию. - Это Бависпе, - сказал он и указал на запад. - Она течет вон там. Если переправимся через реку, можем встретить ранчо. Не стоит рассчитывать на то, что там будут люди, но кто его знает. Апачи большинство перебили или сожгли, или заставили уехать. Но даже на брошенном ранчо можно разбить хороший лагерь. Там есть остатки стен, вода и трава. А дальше направимся к Санта-Маргаритас. Я знаю в тех краях старый старательский поселок, оттуда двинем в Чинапу, что на Сонора-ривер.
- Звучит неплохо.
Испанец жевал травинку.
- Факт остается фактом, - сказал он. - Мы не сделали то, за чем ехали: не освободили твоего племянника.
Рокка внимательно смотрел на меня.
- Дети ничего не знают об этом мальчике... А они знали бы, если он был бы у индейцев.
- Женщинам нельзя верить, - сказал Испанец. - Не хочу тебя обидеть, но ты когда-нибудь... То есть, ты с женой брата...
Я посмотрел прямо ему в глаза.
- Ты меня не обидел, Испанец, ведь ты мне помогал. До того, как встретить ее Тусоне, я о ней не слыхал. Мы с братом давно не виделись и не говорили о его делах. Да и когда встречались, разговаривали о старых добрых денечках и старых знакомых. - Я обвел друзей взглядом. - Дома мне почти не приходилось бывать. Бродяжничал...
Некоторое время царило молчание. Появившийся из кустов Бэттлс сказал:
- По-моему, тебе соврали, Сакетт.
- С какой стати?
- Может она хотела, чтобы тебя убили? Ты же понимаешь, что отсюда немногие возвращались. И даже мы не знаем, вернемся ли.
- Дети не слышали об этом мальчике, - повторил Рокка, - а они бы знали. И Гарри Брук бы знал. Он хорошо говорит на апачском, а на индейских стоянках всегда обсуждаются последние вести.
Ладно, сейчас не время и не место задумываться над этим. Нам нужно еще проехать много долгих миль. Я так и сказал. Мы оседлали коней и тронулись вниз по ручью.
Рокка постоянно оглядывался. Я хочу сказать, что ему было не по себе. И правильно: если на земле апачей видишь их, значит есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.
Когда по равнине начали тянуться тени холмов, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. Подъезжая к нему, мы растянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, мои глаза рыскали из-под низко надвинутой шляпы в поисках подозрительного движения, подозрительного тени.
Дыма не видно. Движения тоже. Где-то закричала голубая сойка, где-то подала голос перепелка, ей ответила другая. Больше не слышалось ни звука.
Мы молча въехали во двор - Бэттлс через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.
Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сожрал огонь, а каменные стены обвалились. Окна напоминали незрячие глаза, уставившиеся в пустоту. Вместо сараев на раскиданных камнях фундамента лежали обгорелые бревна. Корали заросли мескитовым кустарником.
Но деревья все еще стояли во дворе, закрывая его тенью, и вода сбегала из железной трубы в резервуар. В открытое окно забралась ветка дуба. Во внутреннем дворике на несколько дюймов проросла сикамора, раздвинув покрывавшие землю каменные плиты.
Когда-то это ранчо было чудесным местом, когда-то здесь зеленели поля, работали, жили и любили люди.
По густой траве мы проехали по двору и натянули поводья. Слышался только ветер и стук капель, падающих в резервуар.
Джон Джей Бэттлс медленно огляделся и ничего не сказал, Испанец Мэрфи некоторое время сидел молча.
- Это то место, о котором можно мечтать, когда едешь по длинной и пыльной тропе или когда забрел далеко в пустыню и оказался без воды, произнес он.
- Надо осмотреть ранчо, - сказал я. - Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты останешься с детьми.
Мы принялись исследовать ранчо. Во дворе почти у меня из-под ног выпрыгнул заяц и скачками помчался прочь. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли, совсем ничего.
В углу двора стояла смотровая башня, но теперь она была наполовину скрыта деревьями. Я отправился на охрану, а Бэттлс взялся готовить еду.
Солнце, хотя и заходило, но светило тепло и ярко, но я беспокоился, потому что из-за его блеска открытое пространство к западу просматривалась плохо. Индейцы должны прийти с востока, но будьте уверены - при атаке апачи обязательно используют слепящий блеск солнца в глаза. Однако оно спокойно зашло за горы, и я принялся еще внимательнее исследовать местность, но не обнаружил ничего тревожного.
Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали тем путем, который предложил я, то должны быть недалеко, поскольку мы ехали, сворачивая то направо, то налево, но держались общего направления на запад.
Со смотровой башни я мог как следует оглядеть округу. Место для ранчо было выбрано с умом: местность хорошо простреливалось со всех сторон, должно быть, в прежние времена его легко было защищать, и тем не менее индейцы захватили его, сожгли и скорее всего убили всех, кто здесь жил.
По моим подсчетам для надежной обороны ранчо нужно было человек пятнадцать-двадцать. Может тут было мало народа, когда напали апачи?
В последние минуты дня я заметил их - два всадника трусили рысью на расстоянии в полмили.
Я тихо позвал Мэрфи, который был ближе всех. Он стоял на колене у пролома в стене, приготовившись стрелять.
Когда они приблизились, я удостоверился, что это она, хотя не сомневался в этом ни на секунду.
Выпрямившись на башне, я позвал:
- Дорсет! Дорсет Бинни! Заезжайте к нам!
Глава десятая
Лаура Приттс Сакетт была безупречной женщиной. Она была холодной и отчужденной, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безучастности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая только ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрасстная молодая женщина, она очень рано поняла, что видимость бурлящих эмоций под спокойной внешностью - грозное оружие, и она умело им пользовалась.
Ее безудержное восхищение отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом ему противостоять.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и она стала беспокоиться. Допустим, апачи не убили Телля Сакетта? Допустим, он вернется, и ее ложь раскроется? О последнем она беспокоилась меньше: у нее так или иначе не было намерения оставаться в Тусоне.
Она знала Сакеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из казалось бы безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она уедет из Тусона и незамедлительно вернется на восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре могли вообще не прийти. У ее отца была на востоке кое-какая собственность, пора вернуться и привести ее в порядок. Но прежде она предпримет последний шаг.
Лаура Сакетт сидела в "Мухобойке", когда у нее родился этот план. Она, как и все, знала о перестрелке в салуне "Кварцевая скала" и видела Хэдденов в городе. Она также слышала разговоры Хэдденов о том, что они сделают с Теллем Сакеттом и Тампикой Рокка, если снова их встретят.
