Эти издания от лица представляемых ими организаций вели полемику со сторонниками воссоздания единой России после падения большевизма. Наиболее показательным в этом отношении является доклад Шамба Балинова, прочитанный на собрании Общества ревнителей Казачества в Париже. Журнал «Ковыльные волны» опубликовал доклад отдельной брошюрой, снабдив его предисловием: «…Они (эмигранты-оборонцы – Ю. Ц.) пытаются доказать наличие политической эволюции большевиков, говорят о национальном перерождении Сталина. Для усиления своей пропаганды, везде и всюду пишут и говорят о 160-ти миллионном русском народе, стараясь выставить его как единый монолит, «забывая» то, что добрую половину этих 160-ти миллионов составляют нерусские народы, охваченные идеей национальной независимости и не желающие иметь никакого дела не только с русскими большевиками, но и вообще с Москвою…» {{ К казакам // Балинов Ш. Русское «оборончество» и казачье «пораженчество». — Париж: Ковыльные волны, 1936. — С. 3.}} .
Вся логика доклада Балинова свидетельствует о том, что автор, представляющий Союз Казаков-Националистов, считает казачество особым народом, задачей которого является обретение в ходе войны национальной и государственной независимости. Балинов заявил, что в СССР под красным флагом «осуществляется старый русский империализм» {{ Балинов Ш. Указ. соч. — С. 11.}} . Стремление эмиграции отстаивать целостность страны он рассматривал исключительно как «борьбу с освободительным движением угнетенных народов» {{ Там же, — С. 24-25.}} .
Наибольшую активность в отстаивании идей сепаратизма проявило Казачье Национально-Освободительное Движение (КНОД), возглавляемое В. Г. Глазковым. Центральное Правление КНОД находилось в Праге, там же издавался печатный орган – журнал «Казачий вестник».
После нападения Германии на СССР, Центральное Правление КНОД направило приветственную телеграмму на имя Гитлера, Геринга, фон Риббентроппа и фон Нейрата {{ Казачий вестник. — 22 августа 1941. — № 1, — С. 1.}} .
28 июня 1941 года в Праге состоялось «манифестационное собрание», на котором была принята резолюция, приветствовавшая германское вторжение. 29 июня эта резолюция была принята собранием, организованным активистами КНОД в Берлине. На собрании присутствовал и поддержал резолюцию представитель П. П. Скоропадского полковник Мурашко. Скоропадский, бывший генерал-лейтенант Русской Императорской Армии, поддержал после февральской революции 1917 года отделение Украины от России и переименовал вверенный ему 34-й армейский корпус в 1-й Украинский. В 1918 году, будучи гетманом Украины пользовался поддержкой германских оккупационных властей. После капитуляции Германии и перехода Украины под контроль С. Петлюры, Скоропадский эмигрировал.
Председательствовавший на собрании Глазков заявил, что из Протектората Чехия и Моравия, Силезии, Болгарии и Генерал-Губернаторства (Польша) уже вышли готовые казачьи группы, чтобы вместе с немцами воевать против большевиков {{ Из письма генерал-лейтенанта Е.И.Балабина станичникам. 22 июля 1941. — ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 5, Л. 223.}} , что не соответствовало действительности. Самостийники призвали всех казаков вступать в свои ряды, так как, якобы, только они могут рассчитывать на возвращение в родные края {{ Там же, — Л. 227.}} .
Резолюция была одобрена представительствами КНОД в Вестмарке (Эльзас и Лотарингия), Генерал-Губернаторстве, Словакии, Венгрии, Болгарии и Франции. Вслед за этим последовали распоряжения Глазкова относительно подготовки казаков, учета казачьих сил, создания национального казачьего фонда {{ Казачий вестник. — 22 августа 1941. — № 1, — С. 7-8.}} .
Глазков издал несколько персональных обращений к казакам в эмиграции, по поводу вторжения Германии на территорию СССР, и, спустя четыре месяца, в связи с вступлением немецкой армии на казачьи земли. Эти обращения не отличались по смыслу от уже имевшихся резолюций КНОД {{ Казачий вестник. — 22 августа 1941. — № 1, — С. 2-3; Там же, — 15 октября 1941. — № 2, — С. 1-2.}} .
В коллективных и персональных документах сепаратистов проявилось стремление к окончательному размежеванию с наиболее видными представителями русской военной эмиграции – «бывшими». Тем самым сепаратисты стремились переманить на свою сторону по возможности максимальное количество рядовых эмигрантов. Одновременно тон воззваний и обращений сепаратистов стал доходить до неприличия. Любое упоминание о Гитлере самостийники превращали в панегирик, чего русская военная аристократия себе все-таки не позволяла: «От него (Гитлера – Ю. Ц.) бегут, как черт от Бога, или зарываются вглубь, как крот от света, и наши «бывшие». По свойственной им природе они не пристали к нему, как не пристает пыль и ржа к золоту. Но подобно тому, как все живое, ярко зеленое и пышно цветущее, клонится к Солнцу, так и казачьи националисты пошли с Адольфом Гитлером» {{ Там же, — 15 ноября 1941. — № 4, — С. 2.}} .
12 июля 1941 года Глазков сообщил представителю Центрального Правления КНОД в Болгарии И. М. Евсикову о своем признании правительством Рейха в качестве руководителя КНОД. Евсиков воспринял это сообщение как свидетельство того, что Рейх предоставил возможность казакам-эмигрантам активно участвовать в борьбе с коммунизмом и пригласил их «строить Новую Жизнь в Родных Краях».
Специальным распоряжением от 12 июля 1941 года Евсиков обязал все станицы, хутора, группы казаков и отдельных представителей казачьей эмиграции, проживающих в Болгарии, немедленно прислать ему свои постановления или отдельные заявления о готовности принять участие в «общеказачьем национальном освободительном деле». Указывалась форма, в которой должны были составляться эти документы. Евсиков сообщал, что все анкеты, заполненные казаками ранее, то есть по призыву «единонеделимцев», для него, как представителя КНОД, являются недействительными. До получения нового предписания казаки должны были оставаться на своих местах и «спокойно заниматься своим делом», но быть готовыми по первому же приказу явиться на место, которое будет указано. Все заботы о семьях казаков руководство КНОД обязалось взять на себя. Евсиков обещал своё покровительство казакам, которые состояли в организациях, выражавших «антигерманские настроения», соглашаясь считать их введёнными в заблуждение руководством соответствующих организаций {{ Распоряжение представителя ОКНОД в Болгарии И.М. Евсикова. 12 июля 1941 года. София. — ГАРФ. — Ф. 5762, Оп. 1, Д. 2, Л. 8. }} .
Как видно, распоряжение Евсикова было направлено против «единонеделимцев». Но и реакция самостийников на появление этого документа не была однозначной. Первый отклик на распоряжение датируется уже следующим днём – 13 июля 1941 года: «Ваше долгожданное распоряжение мы получили вчера (12 июля). В тот же день приступили к исполнению всех заданий. Как только соберем необходимые сведения, сейчас же их вам вышлем». Однако тут же говорилось: «Было бы хорошо, если бы вы нам прислали официальную бумагу (или приказ) о назначении представителем КНОДвижения в Болгарии И. М. Евсикова…» {{ ГАРФ. — Ф. 5762, Оп. 1, Д. 2, Л. 11.}}
По вопросу об объединении всего казачества, проживающего в Болгарии, авторы послания не сообщали ничего утешительного: «П. К. Харламов ходил даже к граббовскому окружному атаману (абрамовец* {{* Очевидно – сторонник генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова, не разделявшего идей казачьего сепаратизма.}} ) дьякону Я. Никитину, уговаривал этого сукиного сына, в присутствии 6 казаков 4 часа, уговаривал, но… дьякон пошёл на другой день к Абрамову и тот дело развалил, дьякон от объединения окончательно отказался. Уговаривал П. К. Харламов и Д. Д. Нежевова «представителя донского атамана», уговаривал эту сволочь три битых часа в присутствии 5 казаков, призывал к объединению, он также сукин сын отказался, говоря, что будет ждать инструкций от «атамана», ждет до сих пор. Вы понимаете, станичники, хотелось всё устроить по-хорошему, но что с такой сволочью делать!» {{ Там же.}}
18 июля 1941 года последовала реакция со стороны Центрального Правления Союза Казаков в Болгарии, председателем которого был упомянутый Я. Никитин: «… последнее время… как ядовитые грибы после дождя появились и повылезли из тёмных щелей всякого рода «вожди» и «руководители» казачества,… о которых до сих пор никто не слыхал, а если и слыхал, то только как о лицах, состоящих в организации, работавшей на польские, чешские и советские деньги по разложению эмиграции» {{ «Информационный Бюллетень» Центрального Правления Союза Казаков в Болгарии № 8/20. Протокол № 8. — ГАРФ. — Ф. 5762, Оп. 1, Д. 2, Л. 14.}} .
19 июля был издан документ, адресованный начальникам казачьих частей и групп, к атаманам казачьих станиц и хуторов в Болгарии. Документ был подписан представителями Войсковых атаманов: Дона – генерал-лейтенантом Ф. Ф. Абрамовым, Кубани – полковником Милашевичем, Терека – Цыгулиевым и председателем Союза Казаков в Болгарии Никитиным. В тексте говорилось о том, что Правление КНОД, и самого Глазкова никто не выбирал. Правление и Представительство в Болгарии были созданы без ведома Войсковых атаманов, и, следовательно, они являются самозванными, а их распоряжения – фальшивками, не подлежащими исполнению. Далее сообщалось, что Евсиков является членом «Национальной казачьей организации», основанной Павлом Кудиновым, который в 1938 году вместе со всей своей организацией был уличен как платный агент советских спецслужб в Болгарии {{ ГАРФ. — Ф. 5762, Оп. 1, Д. 2, Л. 15; Там же. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 5, Л. 249.}} .
