На различных памятниках хеттский царь чаще всего изображен наполняющим функции жреца. В Аладжа — Хююке (см. фото 2 в галерее) мы видим его молящимся, с руками, воздетыми в приветствии перед изображением быка символом бога Грозы, а в Малатье — совершающим розлияния перед самим великим богом грозы Хатти. На этих и на всех других памятниках он изображен в особам длинном одеянии, доходящем до лодыжек; поверх него царь облачен в замысловатую накидку, проходящую под одной рукой и перекинутую через другую; конец накидки свободно свисает спереди; на голове у царя, видимо, надета плотно сидящая шапочка, а в руках длинных посох, напоминающий литуус римских авгуров (см. фото 2, 13; рис. 3, 64). Таково было облачение бога Солнца.
Другая своеобразная черта хеттской монархии заключается в чрезвычайно независимом положении царицы. Ее титул таваннанна, образованный от имени ее прародительницы — жены царя Лабарны, наследовался только после смерти ее предшественницы. Поэтому до тех пор, пока царица — мать здравствовала, жена царствующего монарха могла называться только «жена царя».
Хеттские царицы представляются, как правило, сильными и не всегда приятными личностями. В этом смысле особенно отличилась вдова царя Суппилулиумы, которая причинила так много неприятностей своему сыну Мурсили II, что тот вынужден был изгнать ее из дворца, и это послужило причиной ее смерти. Это было таким скандальным делом, что даже почти полвека спустя оно все еще лежало бременем на совести Хаттусили III. Жена его, царица Пудухепа, играла выдающуюся роль в делах государства и постоянно упоминается вместе с мужем во всех государственных документах. Она даже вела самостоятельную переписку с царицей Египта. Мы ее видим совершающей жертвоприношение великой хеттской богине в Фыракдыне; текст договора с Египтом свидетельствует, что у нее была собственная официальная печать, на которой она изображена в объятиях той же богини.
Нам известно, что хеттский царь периода Древнего царства дважды собирал своих сограждан для того, чтобы сделать важное сообщение: для объявления Мурсили I наследником престола и для обнародования указа Телепииу, касающегося закона о престолонаследовании и реформы судебной системы. Эти два царских обращения дают нам драгоценную информацию о структуре хеттского общества в древнейшие времена.
Становится ясно, что царские родственники, именовавшиеся «великим родам», обладали особыми привилегиями, которыми они постоянно злоупотребляли. Им предоставлялись обычно высшие государственные должности. Они носили важные титулы: главный телохранитель, главный придворный, главный кравчий, главный казначей, главный над скипетроносцами, главный над тысячниками, «отец дома». Большинство этих чиновников, судя по их обозначениям, выбиралось из дворцового штата, и если мы установим, что занятию этих должностей часто сопутствовало назначение на высокие военные посты, то станет очевидно, что хетты имели давнюю традицию устоявшейся придворной жизни и что их военная экспансия была относительно позднего происхождения. Действительно, мы знаем, что цари и дворцы уже существовали во многих анатолийских городах еще во времена ассирийских торговцев, и представляется вероятным, что порядки, сложившиеся в раннем царстве, Хаттусы, были в свое время воспроизведены в других местах.
Дворцовые службы, возглавлявшиеся сановниками, видимо, имели свой собственный персонал, хотя не всегда удается сопоставить каждый класс должностных лиц, упоминаемых в тексте, с их соответствующим начальником. Этих подчиненных царь Телепину называет «придворные, телохранители, чашники, стольники, повара, жезлоносцы, тысячники и казначеи»; для обозначения всех их в целом он пользуется специальным словом панкус, что в данном контексте, по-видимому, означает «все сообщество». Поэтому когда собрание, созванное Хаттусили, описывается как воины павкуса и сановники, а далее как «воины, слуги и знать», то становится очевидным, что и там и тут имеются в виду одни и те же классы и что эти классы составляют все сообщество, во всяком случае в той мере, в которой оно участвует в государственных делах.
Впрочем, в ходе речи Хаттусили мы наталкиваемся на место, из которого узнаем, что большая часть население страны рассматривалась как не входящая в это сообщество. Действительно, обращаясь к своему сыну, Хаттусили говорит: «Старейшины Хатти не должны говорить с тобой, и ни человек из…, ни человек из Хеммувы, ни человек из Тамалкии, ни человек из… и вообще никто из народа страны не должен говорить с тобой». Ясно, что все эти люди не присутствуют в собрании. Особенно поражает упоминание о старейшинах, ибо старейшины управляют городом, составляя городской совет, с которым правители провинций, приезжая в город, обязаны сотрудничать в судебных и иных делах. Вывод представляется ясным: хеттское государство было создано привилегированным классом, доминировавшим над коренным населением страны, первоначально рыхло организованным в ряд независимых городских поселений, каждое из которых управлялось группой старейшин. Этот вывод хорошо согласуется с лингвистическими данными, согласно которым группа индоевропейских пришельцев стала доминировать над хаттами (этот вывод представляется весьма сомнительным и ни в коей мере не вытекает из лингвистических и исторических данных — Примеч. ред.).
Это собрание «всех граждан», по-видимому, выполняло в раннехеттском государстве судебные функции, ибо Телепину ссылается на дело трех младших придворных, которые были приговорены панкусом к смерти за убийство двух предыдущих царей и исполнение приговора над которыми он приказал отсрочить. Оказывается, эти люди действовали по приказу вышестоящих лиц, и Телепину, озабоченный стремлением подавить могущество знати, повелел панкусу на будущее наказывать самого подстрекателя, будь то высокопоставленный сановник или даже сам царь. Неясно, означает ли это сознательное расширение власти паикуса, или же царь просто напоминает собранию о правах и обязанностях, которые оно имело всегда, но зачастую боялось реализовать.
После времени правления Телепину мы больше ничего не слышали об этом собрании. Правда, мы не располагаем никакими текстами, относящимися к периоду, непосредственно следующему за его царствованием. Однако для последних двух веков империи мы располагаем обширной документацией, и полное отсутствие в ней упоминаний о панкусе вряд ли можно считать случайностью. Возможно, что сфера деятельности панкуса сузилась, перестала охватывать важные дела по мере того, как царство стабилизировалось и город — государство перерос в империю, и в конце концов панкус стал отмирать. С исчезновением этого крайне типичного для хеттов института поздняя империя стала все больше походить, на обычную для Востока абсолютную монархию, управляемую должностными лицами, назначаемыми царем. Возможно, хотя и не обязательно, что класс, из которого набирались эти лица, постепенно терял свою исключительность. Знать, однако, до конца оставалась выделенным классом. Многие знатные люди были владельцами обширных поместий, полученных от царя в ленное пользование. Нет сомнения, что именно они поставляли колесницы, которые в такой высокой степени определяли мощь хеттской армии; в самом деле, только состоятельные люди могли располагать столь дорогостоящим вооружением.
О простых людях мы знаем сравнительно мало. Это были главным образом земледельцы; но существовал четко очерченный класс ремесленников, живших в основном в городах; видимо, их называли «люди орудия». Строители, ткачи, шорники, гончары и кузнецы именуются особо. В некоторых больших поместьях, подробные реестры которых сохранились, как земледельцы, так и ремесленники считались зависимыми, прикрепленными к земле; но такие случаи были, вероятно, исключениями. Рядовой гражданин был свободным, хотя и мог в любое время быть привлечен к принудительным работам (по-хеттски lizzi), а ремесленники, во всяком случае как правило, владели землей и другой собственностью.
Положение слуг в домах достаточно богатых граждан представляется не совсем ясным. В обществах эпохи античности, а также в Вавилоне раб был движимым имуществом, собственностью его хозяина и мог быть куплен и продан, как любой другой товар. Положение хеттского слуги довольно полно описано в двух фрагментах, разъясняющих отношения между человеком и богами:
Различаются ли нравы людей и богов? Отнюдь нет! Может быть, хоть немного? Нет! Их нрав совершенно одинаков. Когда слуга предстает перед своим хозяином, он умыт и на нем чистая одежда; и он подносит хозяину или что-нибудь поесть, или что-нибудь Попить. И он, хозяин, ест и пьет что-нибудь и отдыхает душой и расположен доброжелательно к слуге. Если, однако, слуга нерасторопен (?) или невнимателен (?), тогда отношение к слуге меняется. И если слуге случится рассердить хозяина, то его или убивают, или калечат ему нос, или глаза, или уши; или же он (хозяин) призывает слугу к ответу, [а также] его жену, его сыновей, его брата, его сестру, его родственников по браку и его семью — все равно, будь слуга мужского или женского пола Затем его поносят публично и обращаются с ним как с ничтожеством А если он умирает, то умирает не один, а вместе с семьей Ну а если кто-нибудь рассердит бога, то наказывает ли бог за это его одного? Разве он не наказывает его жену, его детей, его потомство, его семью, его рабов мужского и женского пола, его скот, его овец и его урожай за это; разве бог не уничтожает его дотла?
