Обладание Мессенией сделало Спарту значительным государством на Пелопоннесе. Однако притесняемые мессенцы мечтали сбросить оковы рабства. Восстание илотов около середины VII века поставило Лакедемон на грань гибели и привело ко второй Мессенской войне, где он смог одержать победу лишь через тридцать лет (650–620): военные элегии поэта Тиртея способствовали поднятию боевого духа лакедемонских воинов. Благодаря этому возвращается тактика фаланги, и военная дисциплина позволяет одержать верх над мятежниками и союзниками из Аргоса и Аркадии. Необходимость удержать Мессению имела решающее значение для дальнейшей судьбы Лакедемона. Чтобы быть готовыми в любой момент встретиться с угрозой, спартанцы отныне придерживались правил, обусловленных требованиями войны: подчинение, общинный образ жизни, постоянные упражнения, сосредоточение командования в руках узкого круга лиц. Эта строгая система должна была логически привести к еще большей суровости: после блестящего периода, последовавшего за второй Мессенской войной, цивилизация Спарты быстро угасает к середине VI века. Прекрасная керамика, экспортируемая на Самос, в Кирену, Тарент или Этрурию и конкурировавшая с керамикой Коринфа, полностью исчезает. Город закрывается для ионийских мастеров, таких как Бафикл из Магнесии, создавший знаменитый Трон Аполлона в Амиклах во второй половине VI века. В его церемониях больше не участвуют знаменитые чужеземные поэты, такие как Алкман из Сард или Терпандр с Лесбоса в VII веке. Безусловно, Лакедемон становится грозной державой, чье преимущество в Греции было неоспоримо. Весь Пелопоннес, Аргос и Ахейя вступают в систему альянсов, где Спарта играет ведущую роль, что иллюстрируется часто встречающейся формулой: «лакедемоняне и их союзники». Однако эта сила не участвовала в большой политике. Спарта не стремилась к новым завоеваниям, довольствуясь тем, что она уже имела, и гордилась своими военными заслугами и славой мужественных предков среди других греческих городов.
За пределами Пелопоннеса вооруженные конфликты происходили не реже. Два города Эвбеи, Халкида и Эретрия, с самого начала принявшие активное участие в колонизации, вступают друг с другом в конфликт в конце VIII века из-за долины реки Лелантин, находившейся между двумя городами. В этой Лелантинской войне, где Эретрия проиграла, участвовало, по словам Фукидида, большинство греческих городов. Другой информации у нас нет, однако из этой ремарки можно сделать вывод, как легко в греческом микрокосме малейшее разногласие могло перерасти в крупный конфликт. Начало VI века известно войнами между Мегарой и Афинами за остров Саламин: Солон, а затем Писистрат многое сделали для победы Афин. Местный конфликт между двумя городами Фокиды, Дельфами и Криссой, имел серьезные последствия, поскольку в Дельфах находился оракул Аполлона и Амфиктионии, объединявшей двенадцать народов северо-восточной Греции. Этот союз вмешался и объявил Криссе первую священную войну (600–590). Побежденная Крисса была разрушена, а ее территория посвящена Аполлону. Немного позже, в 582 году, впервые праздновались Пифийские игры. Это подняло престиж Дельф, и фессалийцы, которые руководили военными действиями против Криссы, долгое время играли первые роли в Амфиктионии.
Итак, войны между городами архаической Греции вспыхивали часто и были их постоянным и основным занятием. Однако при прочих благоприятных обстоятельствах они нисколько не мешали экономическому развитию. В этой связи наиболее репрезентативен пример Коринфа: обосновавшись на перешейке с двумя своими портами — одним на западе, рядом с городом, и другим на востоке, в Сароническом заливе, — Коринф занимал привилегированное положение, находясь на пути торговцев, плывших из Эгейского моря в Ионическое. Город сумел воспользоваться этим сначала при Вакхиадах, затем при тиранах Кипселе и Периандре. Мы уже наблюдали, как он участвовал в колонизации востока и Халкидики. На своей земле коринфяне безуспешно пытались перекопать перешеек, чтобы соединить два моря, затем они построили мощеную дорогу, диолкос, по которой волоком тянули судна с одного конца перешейка на другой. Коринф был не только важным транзитным пунктом, но еще и крупным ремесленным центром. Его керамика, появившаяся в геометрическую эпоху, производилась в больших количествах и была распространена по всему греческому миру, в особенности на востоке. Четко просматривающаяся эволюция ее стиля (протокоринфский — до последней четверти VII века; коринфский — до конца VI века) дает археологам точную датировку при раскопках. Некоторые весьма распространенные типы сосудов, например флаконы для благовоний, никогда не перевозились пустыми: в них экспортировали продукцию, производимую в Коринфе. Другим источником доходов была металлургия: оружие, зеркала, бронзовые вазы в огромных количествах выходили из его мастерских. Чтобы обезопасить торговлю, Коринф создает сильный военный флот: именно ему Фукидид приписывает изобретение триер — судов с тремя рядами гребцов, сменивших пентеконторы. Ремесленники, флот и торговля сделали Коринф самым процветающим городом материковой Греции в первой половине VI века.
Развитие торговли еще более ускорилось с началом чеканки серебряной монеты. Античная традиция приписывает лидийцам, на чьей территории имелись залежи элекрума, природного сплава серебра и золота, инициативу в использовании его как денежной единицы. В Греции единственным металлом, годным для этого, было серебро. Царь Аргоса Фидон в середине VII века отчеканил первые серебряные монеты и почти в то же время ввел систему мер и весов. Отныне греки имели в своем распоряжении более удобный инструмент для обмена, чем железные прутья, или оболы, первоначально игравшие эту роль.
Главные полисы быстро ввели в обращение свои собственные монеты, ставшие особой эмблемой: «черепахи» Эгины, «жеребята» Коринфа, «совы» Афин. Метрическая система Фидона, которую также называют эгинетической, впрочем, конкурировала с другими системами, в особенности эвбейской, принятой Коринфом и затем Афинами. Отсюда возникли сложности, которые греки так и не смогли полностью разрешить. Но тем не менее обращение монеты дало заметный импульс торговле.
Нельзя сказать, что с чеканкой монеты в начале VI века Афины начинают активно участвовать в экономической жизни. Любопытно, что Аттика, прославившаяся блестящей цивилизацией микенской и геометрической эпох, переживала своего рода упадок в VII веке. Не потому, что творческие способности ее обитателей иссякли (протоатическая керамика, которую оставила нам эта эпоха, сегодня оценена по достоинству), однако внешнее процветание ограничивалось ближайшими соседними регионами — верный знак внутреннего ослабления, которое исторические свидетельства, какими бы неясными они ни были, весьма отчетливо подтверждают. Афины переживали такой же общественно-политический кризис, что и другие греческие города: чрезвычайные полномочия, сконцентрированные в руках крупных семейств, или геносов, непосильные долги крестьянства, плохая работа правосудия, всецело находящегося в руках аристократии, распространение практики кровной мести. Некоторые попытки реформ, слишком нерешительные, потерпели неудачу, и властолюбивый юноша Килон попытался установить тиранию. Реакция знати, подчинявшейся роду Алкмеонидов и его главе Мегаклу, помешала ему: эта попытка была жестоко подавлена, некоторые сторонники Килона, укрывшиеся в храмах, были убиты, несмотря на право убежища. Проклятье за это святотатство долго не сходило с рода Алкмеонидов, которые были изгнаны вместе со своим главой: два века спустя Перикла укоряли тем, что по материнской линии он принадлежал этому роду, запятнавшему себя массовым убийством сторонников Килона. Критянин Эпименид очистил этот город от скверны (632).
После всего этого афинскому законодателю Дракону было доверено реформировать судебную систему: он составил кодекс весьма жестоких законов, названный его именем. Впервые составив письменный свод аттического права, он заменил обычай кровной мести специальной процедурой в государственном трибунале. При этом, разведя предумышленное и непредумышленное убийство, он уточнил понятие личной ответственности. Произвол и всемогущество родовой аристократии было сильно подорвано.
Но тем не менее социальный кризис не был преодолен. Это произойдет при мудреце Солоне, поэте, политике и торговце, который в 594–593 годах был избран первым архонтом и получил широкие полномочия в сфере установления законов. Он начал с отмены долгов, освободив от них людей и их имущество. Долговое рабство было объявлено вне закона. Различные юридические меры ослабляли тираническую силу родовых связей внутри геноса. Законы против роскоши и чрезмерных расходов запрещали проведение пышных похорон, дававших родовой аристократии возможность продемонстрировать свое богатство и могущество. Был проведен ряд экономических реформ для развития сельского хозяйства и торговли. Солон реформировал систему мер и весов, ввел эвбейскую монету: это ослабило экономическое влияние Эгины с ее фидонской системой на афинян. Благодаря добыче серебра на государственных копях Лавриона, на юге Аттики, монета Солона вскоре получила признание на международном рынке.
