Казалось, если бы Германия собиралась высадить крупный морской десант на Британские острова, она бы строила мощный десант – флот, ибо перебросить 35-40 дивизий с танками и артиллерией за короткий срок без специальных десантных судов просто невозможно.
Заявление «историков» Резуна, Бунича и К° о готовящейся высадке гитлеровских дивизий в Англии и намерении Сталина нанести в этот момент мощный удар по Германии с глубоким проникновением войск Красной Армии на немецкую территорию – очередная ложь. [90]
* * *
В 1940 г. Сталин ввел генеральские и адмиральские звания. Сам по себе этот факт сегодня для нас – совсем ненужная подробность. Однако если его увязать с остальным контекстом тогдашнего времени, то он весьма существенен. Факт этот свидетельствует о том, что СССР вскоре примет участие во второй мировой войне и у него будут военные союзники, для чего и унифицировались с общеевропейскими воинские звания высших должностных лиц (комбриги, комдивы, комкоры, командармы, флагманы и т. д.) Офицерские звания унифицировались еще раньше, как и звания младшего офицерского комсостава (введены сержантские звания). А в январе 1943 г. унифицировались и знаки различия – Красная Армия надела погоны, т. к. стало ясно, что Красная Армия вскоре войдет на территорию европейских государств, где «беспогонная» армия будет восприниматься как революционная орда.
Резун, разумеется, скажет, что таковым был Сталин. Что ж, примем его версию и попробуем проверить ее фактами.
* * *
Уж коли Резун, повторяя версию Гитлера и его окружения, пытавшихся оправдать свою агрессию, апеллирует к советским военным источникам, резонно будет обратиться и к западным. Генерал-фельдмаршал фон Рунштедт, генерал фон Браухич, немецкий историк, профессор Боннского университета Ханс-Адольф Якобсен свидетельствуют, что перед войной «группировка сил Красной Армии имела ярко выраженный оборонительный характер». Причем Якобсен «из многочисленных архивных материалов и личных бесед с самим Гитлером… [91] вынес убеждение, что Гитлер вовсе не исходил из того, что русские окажут немцам любезность, напав первыми».
Генерал-фельдмаршал фон Рунштедт на Нюрнбергском процессе показал: «В марте 1941 года я не имел ни малейшего представления о будто бы проводимых (со стороны СССР) военных приготовлениях». Он и другие генералы на инструктаже у Гитлера были удивлены, услыхав, что «русские вооружаются весьма сильно и сейчас развертывают войска с целью напасть на нас». По словам генерала фон Браухича, во время посещения 17-й армии в июне 1941 г. он убедился, что «группировка сил Красной Армии имела ярко выраженный оборонительный характер». О том же пишет немецкий историк Г.Якобсен.
Гитлер верховному комиссару Лиги Наций Буркхарду в августе 1939-го: «Все, что я предпринимаю, направлено против России. Если Запад слишком глуп, чтобы понять это, я буду вынужден добиться соглашения с Россией, разбить Запад, а затем, после его поражения, собрав все силы, двинуться на Россию».
Материалы совещания высших военных чинов третьего рейха (август 1938-го года) гласят: «Германии нужны колонии, но не в Африке, а на востоке Европы, ей нужна зерновая житница – Украина».
Германский посол в Москве фон Шуленбург в беседе с Гитлером: «Я не могу поверить, что Россия когда-либо нападет на Германию». Согласившись с этим, Гитлер, по словам Шуленбурга, выразил недовольство тем, что Советский Союз невозможно даже «спровоцировать на нападение».
Гальдер в своем дневнике 22 марта 1941 г. записал: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских». [92]
Из дневников министра пропаганды «третьего рейха» Геббельса за 14 и 16 июня 1941 г.:
«Наша кампания против России подготовлена настолько, насколько это вообще возможно… Наши военачальники подготовили все наилучшим образом. В Восточной Пруссии у нас все так сконцентрировано, что превентивный удар русской авиации нанес бы нам тяжелые потери. Но им не хватит решимости». Сосредоточение советских войск у границ не пугало Геббельса: «Это благоприятнейший случай для нас. Более опасно, если бы русские эшелонировали войска в глубину своей территории. У русских 180-200 дивизий, приблизительно столько же, сколько и у нас. По своему личному составу и материальному обеспечению они не идут ни в какое сравнение с вермахтом».
Генерал К. Типпельскирх, возглавлявший в 1941 г. разведслужбу генштаба сухопутных сил Германии:
«Начало военных приготовлений можно проследить с лета 1940 г. Для Гитлера не подлежало ни малейшему сомнению, что для разгрома Советского Союза достаточно одной кампании. Он был так твердо в этом убежден, что еще до начала военных действий против СССР установил сроки операций, которые должны были начаться осенью 1941 г. после «Барбароссы».
Кстати, выдергивая цитаты из трудов английского военного историка Б.Лиддел-Гарта, автор «Ледокола» сознательно пропускает такие, как эта:
«Своих генералов Гитлер пичкал сообщениями, будто русские готовятся к нападению, которое необходимо срочно упредить. После перехода границы немецкие генералы убедились, как далеки были русские от агрессивных намерений, и поняли, что фюрер обманул их». [93]
Немецкие историки Ф. Круммахер и Г. Линге убеждены:
«Для него (Гитлера), как и для немецкого генерального штаба, понятие о непосредственной опасности со стороны Красной Армии не существовало, по очень обоснованной причине они рассматривали эту самую Красную Армию как противника, с которым удастся покончить без особых затруднений. Летом 1941 г., по имеющимся данным, Красная Армия была не готова даже к обороне, а не то что к наступлению. Сталин не мог строить таких планов, был просто не в состоянии это сделать, об этом неопровержимо свидетельствуют факты, которые не вызывают сомнений у серьезных историков».
Немецкий историк Иоганнес Цукерторт справедливо отмечал, что «гитлеровская выдумка о превентивной войне преследовала две цели: во-первых, придать нападению на Советский Союз хоть какую-то видимость морального оправдания, во-вторых, спекулируя на антикоммунизме, попытаться привлечь на свою сторону западные державы в качестве союзников для разбойничьего похода на Восток». К аналогичному выводу пришел и Г. Городецкий в своей книге «Миф ледокола».
* * *
Известно, что 31 июля 1940 г. Гитлер сообщил немецким генералам о своем решении начать войну против Советского Союза. С этой целью 18 декабря 1940 г. он подписал «Директиву 21 (План Барбаросса)». Данный план предусматривал крупнейшее в истории наступление. Гитлер считал, что вермахт победит еще до начала зимы 1941 г.: «Достаточно стукнуть в дверь, и весь этот прогнивший дворец рассыплется». [94]
Об этом документе мировая общественность хорошо осведомлена: после войны его значение было полностью раскрыто на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками.
Но мало известно, что у «плана Барбаросса» был предшественник, носивший название «план Отто». Его содержание подробно осветил в своей статье М. Подключников.
С конца мая 1940 г., когда стала определяться германская победа над Францией, разработкой «плана Отто» занимался начальник гитлеровского генерального штаба генерал-полковник Гальдер.
Одновременно с ним Гиммлер в 1940 году разработал совершенно секретный документ: программу полного уничтожения славянства. Он предлагал такое обращение с «не немецким населением на Востоке»: «расово пригодную» часть германизировать, остальных либо уничтожить, либо превратить в рабов, умеющих считать до 50, писать свое имя и подчиняться немцам. На «освобождающихся» землях предлагалось создать немецкие военные поселения. «Вы не можете понять, как я счастлив, – заявил Гиммлер своему врачу Керстену весной 1940 года, вернувшись с очередного приема у Гитлера, на котором докладывал свой план, – Фюрер не только меня выслушал, но и одобрил то, что я ему доложил. Это самый счастливый день в моей жизни…».
В 1933 году, став главой правительства, Гитлер поставил перед немецкими генералами цель «завоевания жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации». Как показал текст доклада Гальдера, найденный в архиве чуть более трех лет назад, уже в 1939 году, за несколько месяцев до нападения на Польшу, начальник генерального штаба мечтал о том, что после завершения [95] польской «кампании» будет существовать немецкая «победоносная армия, воодушевленная выигранными грандиозными битвами» и готовая «выступить против большевизма».
Резун в очередной раз соврал, написав, что до 21 июля 1940 года «никаких планов войны против Советского Союза и даже теоретических разработок германские генералы не имели».
