Резун в очередной раз соврал, написав, что до 21 июля 1940 года «никаких планов войны против Советского Союза и даже теоретических разработок германские генералы не имели».
16 июня 1940 года главнокомандующий сухопутными войсками вермахта Браухич и его начальник штаба Гальдер уже обсуждали обстоятельства переброски к границам Советского Союза 15 дивизий (Ф. Гальдер. Военный дневник, т. 2, 1969 г. с. 61).
До конца июня на восток были переброшены 24 дивизии вермахта, из них 6 танковых. 3 июля после проведения ряда мероприятий по усилению группировки войск вермахта на востоке Гальдер определил основные задачи своим непосредственным подчиненным: «Нанести решительный удар России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».
4 июля Гальдер провел инструктаж командующего 18-й армией генерала Кюхлера и его начальника штаба генерала Маркса по стратегическому развертыванию войск на востоке и разработке плана выдвижения 6 армейских корпусов к границам Советского Союза.
«План «Отто» предусматривал, что осенью 1940 г. вермахт силой 80 дивизий, имея, кроме того, 400 000 человек в резерве, молниеносно ударит по Советскому Союзу. План не остался только на бумаге. По приказу Гальдера сразу после заключения перемирия с Францией с Запада на Восток была переброшена 18-я немецкая армия, самая большая в составе вермахта. Она насчитывала 15 испытанных боевых дивизий. Кроме того, начальник генерального [96] штаба решил первыми отправить в их «родные казармы» 15 активных дивизий, принадлежавших к восточным военным округам. Так что боевой состав 18-й армии можно было в любое время удвоить. В глубоком тылу в качестве готового к действию резерва Гальдер предусматривал девять мобильных дивизий, принадлежавших к танковой группе генерал-полковника Гудериана. Ей при нападении на Советский Союз отводилась особая роль. Два ее корпуса находились в тылу в состоянии готовности. По приказу они могли появиться на боевом рубеже за 72 часа.
К концу июля приказ Гудериана в соответствии с планом «Отто» был готов. Цели операций генерал поставил так: прорыв до Киева, оттуда продвижение вдоль Днепра до Одессы.
13 июля 1940 года Гитлер определил цель похода на восток: «Уничтожение Красной Армии и занятие такой территории Советского Союза, которая позволила бы германской авиации разрушить советскую индустрию за Уралом и вместе с тем обезопасить рейх от налетов советских бомбардировщиков».
18 июля началась переброска танковых дивизий на Восток.
21 июля 1940 г. в рейхсканцелярии Гитлера состоялось совещание, на котором присутствовали главнокомандующие: сухопутных войск фон Браухич, военно-морского флота Редер и военно-воздушных сил Геринг.
Фельдмаршал Браухич доложил Гитлеру и всем участникам совещания высших руководителей войск и военной промышленности расчеты стратегической операции на Востоке: развертывание войск и переброска авиации продлится 4-6 недель; [97] для разгрома 50-75 советских дивизий первого эшелона (приграничного базирования) потребуется 80-100 дивизий вермахта.
Браухич не исключал возможности начала операции на Востоке осенью 1940 года. Сроки войны определялись в четыре-шесть недель. Вермахт еще до начала осенней распутицы мог бы захватить Москву, Ленинград и Харьков.
В тот же день командование 18-й армии было переименовано в Главное командование вермахта на Востоке.
Однако через десять дней Гитлер на очередном совещании военной верхушки сообщил, что ближайшей осенью наступления не будет. В качестве самого раннего срока начала войны против СССР он назвал май 1941 г. Кроме того, фюрер потребовал подготовить для боевых действий не 100 дивизий, намеченных Гальдером, а 140.
План «Отто» был уточнен, проверен в ходе штабных игр и приведен в соответствие с новыми идеями штаб-квартиры фюрера. Для этой работы Гальдер сделал своим заместителем в генеральном штабе офицера-танкиста, будущего генерал-фельдмаршала Паулюса.
* * *
Гальдер тщательно засекретил «план «Отто». Во всех связанных с ним приказах говорилось о якобы оборонительном характере предстоящих боев, которые лишь затем должны были превратиться в наступательные. Однако истинное назначение плана скрыть было трудно. Шило то и дело показывалось из мешка. Начальник генерального штаба приказывал своим подчиненным проверить, «как можно нанести военный удар по России, чтобы [98] вынудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».
Браухич и Гитлер в оперативном проекте от 5 августа 1940 г. исходили из предпосылки, что «русские не окажут нам любезность совершить на нас нападение». Саперные части получили приказ о «создании предмостных укреплений как плацдарма для наступления». Главное командование вермахта 6 сентября 1940 года требовало маскировать, «что мы готовим наступление». Когда в Польше передовые отряды не могли найти карт СССР, генеральный штаб их утешал: «Карты командование 18-й армии доставит с собой».
23 ноября 1940 г. Гитлер в беседе с болгарским посланником в Германии заявил: «Русская армия вряд ли существует, кроме как по названию».
В то же время Гальдер пытался закладывать фундамент в основание легенды о том, что Советский Союз якобы готовит нападение на Германию. Тайные приготовления генерал подкреплял «страшными сообщениями» с Востока о будто бы происходящей подготовке к агрессии. Начальнику генерального штаба был на руку любой сценарий военной угрозы, который, как казалось, мог бы оправдать разрыв пакта о ненападении между Германией и СССР. Недаром Гитлер провозглашал: «Договоры соблюдаются… только до тех пор, пока они целесообразны».
Информацию о том, что об агрессии со стороны Советского Союза не может быть и речи, Гитлер и его «политбюро» не желали и слушать.
Отдел штаб-квартиры вермахта «Иностранные армии на Востоке» предупреждал:
«Советскому Союзу на годы, если не на десятилетия вперед, нужны возможности спокойного строительства. Его внешняя политика определяется волей к нейтралитету и к избежанию конфликта…». [98]
Из немецкого посольства в Москве дипломаты сообщали: Советский Союз «ни в коем случае не решит начать агрессивную войну».
Посол Германии в СССР граф фон Шуленбург в беседе с Гитлером категорически оспаривал агрессивные намерения СССР.
Отдел «Иностранные армии на Востоке» 20 мая 1941 г. подчеркивал, что советское наступление невероятно ни с военной, ни с политической точки зрения.
Тем не менее нацеленная на подготовку нападения на Советский Союз немецкая военная машина требовала все новых сообщений о якобы предстоящей советской агрессии. Приближенные Гитлера генералы Кейтель и Йодль снабжали служащих министерства иностранных дел драматически нарастающими сообщениями о «русских провокациях» и продвижении советских войск, которое представлялось как «приготовления к наступательным мероприятиям широких масштабов».
Кейтель сообщал правительству рейха, что массированное сосредоточение советских войск, «соединенное с волей к уничтожению Германии, прививаемой в Красной Армии», указывает на непосредственно предстоящее нападение. 20 июня 1941 года он заявил, что безопасность рейха требует «немедленной ликвидации этой угрозы».
Позже в ходе застольных разговоров со своими приближенными Гитлер дал понять, что ни о какой угрозе 22 июня 1941 года не было и речи. Он нанес удар, потому что полагал, что «в следующие 10 лет… в СССР возникнет группа промышленных центров, которые сделают его неуязвимым и дадут Советам прямо-таки невообразимое вооружение». Лучшего свидетеля обвинения в вопросе о развязывании агрессивной войны против Советского Союза трудно себе представить. [100]
* * *
Поклонник Резуна историк Данилов пишет:
«Конечно же, не может быть и речи о виновности СССР в развязывании войны с Германией, тем более второй мировой войны. Однако у Гитлера был повод преподнести свою агрессию против нашей Родины как превентивные меры на якобы готовящуюся агрессию против Германии» (См. «Независимое военное обозрение», 1998, № 2).
При этом он в упор не замечает, что даже упоминания о каких-то «поводах» чаще всего используются для того, чтобы оправдать фашистскую Германию и обвинить Советский Союз.
В действительности все документы, исторические факты и логика развития событий того времени полностью опровергают утверждения о том, что нацисты были вынуждены начать войну.
Во-первых, Гитлер и военное командование Германии не ждали никакого нападения со стороны СССР. Гитлер на секретном совещании в узком кругу руководящего состава вермахта 14 августа 1939 г. заявил, что «Россия не собирается таскать каштаны из огня для Англии и уклонится от войны».
