Генерал в очках со свирепым видом грозит полковнику кулаком из открытого генштабовского окна:
— Тамлаев, ко мне!
Полковнику сейчас достанется за нарушение приказа…
Погомонили, пошумели, разошлись.
…Со стены старого здания Генштаба за всем этим балаганом наблюдает Георгий Константинович Жуков. Его бронзовый бюст обращен лицом к переулку. У груди маршала увядает запыленная красная гвоздика. Когда она совсем засохнет, придет махонькая старушенция с палочкой и попросит кого-нибудь из офицеров положить свежий цветок на место старого. Этот ритуал повторяется уже лет десять.
…На другой день пришли женщины в черных платках с огромным белым транспарантом, на котором черными буквами было написано: «Грачев, где наши дети?» Матери погибших солдат — самые тяжелые пикетчики. К ним страшновато даже выходить. Слезы, крики, проклятия. На беседу с ними снаряжаются самые стойкие офицеры: даже если им будут плевать в лицо — бровью не поведут. Но что может сказать матери погибшего в Чечне солдата простой полковник Генштаба?
Я смотрю из окна своего кабинета на моего мужественного сослуживца и думаю: «Сюда бы сейчас Ельцина или Грачева. Пусть бы отвечали матерям, где их дети».
Среди черных платков замелькало еще штук пять офицерских фуражек. Это полковники из Главного управления воспитательной работы. Им тоже достался черный хлеб — утешать разгневанных женщин. Но нет в природе таких слов, которые могли быть успокоить мать погибшего солдата или офицера. Тем более — на «ошибочной войне»…
…Под окнами Генштаба выросла большая красная клумба — пришли коммунисты.
— Коммунисты разные носят флаги красные! — напевает кто-то из наших, глядя в окно.
Коммунистов много, к ним идут работать наши лучшие гвардейские силы. Среди серьезных лозунгов типа «Долой оккупационный режим!» или «Армия, спаси Россию!» и вот этот: «Вместо Борьки пьяного — изберем Зюганова!»… Коммунисты призывают нас отдать голоса в пользу лидера национально-патриотических сил. В декабре их агитация сработала: многие гарнизоны прислушались. Теперь идет работа на развитие успеха.
Отставник Петрович задумчиво смотрит на пикет и говорит:
— Чует мое сердце, на этот раз дело повернется так, что наши мешки с деньгами возьмут Ельцина напрокат еще на четыре года…
Полковник Чикинов всегда любил выходить к коммунистическим пикетчикам. На этот раз он лежит на подоконнике и скучно смотрит вниз. Я знаю, что коммунисты его обидели: он принес им целый трактат о том, как завоевать армейский электорат, но какой-то высокомерный старичок повертел его в руках, что-то почитал и вернул обратно, сказав, что он сам доктор наук и тоже полковник, на короткой ноге с самим Зюгановым, что у него почти все главкомы знакомые и работа в армии налажена уже неплохо.
…Потом приходили пацифисты — на их огромном флаге была изображена перечеркнутая атомная бомба. Они — то ли пьяные, то ли обкуренные, поорав на нас со стороны переулка, рядком улеглись прямо на тротуар под окнами Управления внешних сношений, да так и лежали, по-братски передавая друг другу «косячок»…
— Эй, ребята, — сказал пацифистам дежурный офицер управления, — вы только в пылу борьбы с милитаризмом групповичок тут не вздумайте устроить!
— Палковник, ложись к нам, — предложила дежурному лахудра в драных джинсах.
— Если я лягу, то ты вряд ли встанешь, — зло огрызнулся полковник.
Приехала милиция и разогнала пацифистов.
Два солдата соскребают со стены крупную красную надпись, сделанную краскопультом: «Офицеры, очнитесь…»
ЛИЦА
У входа в Министерство обороны (со стороны кинотеатра «Художественный») топчется на морозе группа телевизионщиков — проводят опрос: «За кого вы будете голосовать?» Офицеры при виде телекамеры ведут себя по-разному: одни отворачиваются и проходят мимо, другие решаются отвечать. Только ведь надо быть слишком рисковым, чтобы в этой ситуации на вопрос «Вы будете голосовать за Ельцина?» — ответить в камеру: «Нет». И все же таковые находятся… Но тут же франт-генерал то ли в шутку, то ли всерьез поет оду Ельцину.
…Мне почему-то вспоминается июнь 1991 года. Кинотеатр «Октябрь». Встреча с кандидатом в президенты России Борисом Ельциным. Многотысячная толпа, полный аншлаг. Если бы в тот день для встречи был выделен 100-тысячный стадион в Лужниках, и там бы не хватило мест. Мне повезло — я даже сидел. На грязном, затоптанном ковре. И смотрел на Ельцина, как смотрели, наверное, в свое время инфантильные и восторженные курсистки Санкт-Петербурга на Блока и Есенина. Ему почти не давали говорить. Что ни слово — взрыв аплодисментов.
Одному из присутствующих — генералу — с согласия Ельцина предоставили слово. Он встал и проникновенно сказал:
— Борис Николаевич, уважаемые товарищи, я хотел бы проинформировать вас и всех соотечественников, что в армии есть демократически настроенные офицеры, генералы, солдаты, сержанты и прапорщики. Они имеют честь служить вместе с вами на благо нашего Отечества и любимого нашего народа. Мы обращаемся ко всем военнослужащим, к их семьям, близким и друзьям — на выборах по долгу совести, проявив гражданское мужество, проголосовать за независимого главу нашей республики. Мы считаем, что человеку, которому была уготована политическая смерть и сумевшему возродиться, удастся возродить и наше Отечество, его величие и славу…
Если бы во время этой своей «молитвы» бывший начальник кафедры партийно-политической работы Военно-политической академии имени В. И. Ленина генерал Владимир Дудник стоял перед Ельциным на коленях, зал бы принял это как совершенно естественное действо.
Прошло пять лет. И тот же генерал Дудник накануне президентских выборов 1996 года уже не «молился» на своего идола, а метал в него громы и молнии:
— Сегодня ясно, что Ельцину не удалось возродить величие и славу Отечества. Мы свидетели иного: Ельцин вознесся. Вознесся, чтобы забыть клятву, данную на крови павших за него и за Россию, чтобы предать не только свое слово, данное народу и его церкви, но и нашу надежду, и нашу веру. Вместо обещанной демократии мы получили болтовню о ней. Вместо благосостояния — обнищание и без того нищих, вместо просвещения — государственную ложь без меры и конца. Вместо славы и величия — национальный позор. Вместо многажды обещанной военной реформы — бесконечную и бесславную войну, новых вдов, новую кровь и слезы. С одобрения и согласия президента из армии изгнаны реформаторы. Армия на коленях! Имя человеку, предавшему клятву на Конституции и Библии, — клятвопреступник. Сегодня Ельцин вновь готовится стать президентом. У нас один выход — не допустить, чтобы Ельцин вновь баллотировался в президенты России. Скажем ему спасибо за то, что он сделал в начале пути к демократии, и попросим: освободите дорогу другим…
Хорошо, когда к человеку приходит прозрение. Даже с большим опозданием. Он не одинок. Таких — десятки миллионов. Я заблуждался также, как и мой бывший учитель…
…Когда мы избирали Ельцина в первый раз президентом, я бегал с переносной урночкой по квартирам, где лежали неподвижные седоволосые старики, и радовался каждому бюллетеню.
Потом кумир попросил меня «потерпеть до осени». Я терпел. Потом он обещал мне военную реформу. Я верил. Когда-то преподаватели в училище и академии меня учили: можно обмануть человека — нельзя обмануть народ. Теперь я знаю: народ обмануть можно. В том числе и военный. И не однажды…
Еще в то время, когда молодой, опальный и популярный Ельцин летал вокруг американской статуи Свободы, в одной из влиятельных западных газет «Файнэншл таймс» появилась статья публициста Джона Ллойда с мрачными пророчествами:
«…Биография Бориса Ельцина внушает страх. Он не имеет ни программы, ни критического анализа, помимо демагогического осуждения привилегий (об этом он говорит прекрасно), и никаких полезных мыслей о глубинных причинах тяжелого положения своей страны…Возможно, вскоре Борис Ельцин станет президентом Российской Федерации, заняв влиятельный пост, с которого он сможет подвергать обстрелу своего соперника. Советский Союз, или во всяком случае Россия, возможно, когда-нибудь окажется в руках этого хитрого, тщеславного человека с огромной жаждой власти и ловкостью в достижении этой цели. Но его биография не убеждает в том, что России от этого станет лучше, чем было…»
Нас предупреждали. Мы не слушали. «И было нам видение»…
НАКАНУНЕ
…В Министерство обороны и Генштаб по конфиденциальным каналам все чаще и чаще просачивались сведения, что в Кремле денно и нощно идет активнейшая работа по созданию «управляемой системы» выборов президента. Кто-то из наших проговорился, что на прошлых выборах центризбиркомовские шулера упрятали от подсчета почти два миллиона «ненужных» голосов…
