Данилевского упрекали и упрекают в нравственном релятивизме. Этот упрек, восходящий к мнению Вл. Соловьева о том, что автор "России и Европы" будто бы отрицает всякое нравственное отношение к другим народам и к человечеству в целом, также, на наш взгляд, представляется незаслуженным. Еще Н. Н. Страхов, размышляя над словами Данилевского, призывавшего в сфере внешней политики следовать только "нашим особенным русско-славянским целям" и не жертвовать ими во имя "человечества, свободы, цивилизации", пришел к выводу, что слова эти не могут служить поводом для обвинений. Во-первых, национальные цели России не несут угрозы ни одному народу мира; они могут быть выражены "весьма краткою формулой: независимость и единство Славянства". (Удел России, писал Данилевский в своей книге, "удел счастливый": "не покорять и угнетать, а освобождать и восстановлять".) Во-вторых, как показал Н. Н. Страхов, Данилевский "рассуждает о политических делах, а не о чувствах частного человека"; ""быть равнодушным" тут значит - не посылать наших войск на смерть и не приносить в жертву благосостояние нашего государства", помня о том, что "всякая "симпатия и антипатия" тут выражаются не иначе как кровью десятков и сотен тысяч людей и золотом, тяжко собираемым с целого государства"[24]. В свете событий нашей недавней истории предостережения Данилевского и Страхова о недопустимости жертвовать народными интересами во имя абстрактных целей ложно понимаемого "прогресса" звучат, думается, более чем актуально.
Рассмотрим, наконец, последнее и самое тяжкое обвинение, выдвигаемое против Данилевского. Речь идет о попытках представить русского мыслителя примитивным националистом, противопоставлявшим ненавидимой им общечеловеческой цивилизации (которую именно вследствие своей ненависти он объявил фикцией) единственно любимый им славяно-русский культурный тип. Да, действительно, Данилевский писал о том, что "общечеловеческого не только нет в действительности, но и желать быть им - значит желать довольствоваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности, одним словом, довольствоваться невозможною неполнотою". Однако, отвергая "общечеловеческое", Н. Я. Данилевский не только признавал "всечеловеческое", но и подчеркивал, что "оно, без сомнения, выше всякого отдельно человеческого, или народного". Всечеловеческое "неосуществимо в какой бы то ни было народности", представляя собой совокупность всего народного, во всех местах и временах существующего и имеющего существовать". Все дело в том, что всечеловеческое в своем разноместном и разновременном существовании всегда заключает в себе элемент национально-особенного. "Общечеловеческое" же, лишенное этого элемента, представляет собой всего-навсего "пошлость в полнейшем значении этого слова".
Автор "России и Европы" был далек от огульного охаивания всего западного точно так же, как он был далек от проповеди "роковой смертельной борьбы" между русскими и теми, кто отказывал русским в праве называться европейцами. Н. Я. Данилевский допускал возможность того, что в будущем враждебность Европы к независимому самобытному славянству прекратится, но это произойдет не раньше, чем она убедится в неодолимости появившейся на Востоке новой миродержавной силы - Всеславянского союза. По мысли Данилевского, Всеславянский союз необходим как гарант сохранения всемирного равновесия. Этот союз нисколько не угрожал бы окружающему миру, а был бы "мерою чисто оборонительной".
Книга Данилевского содержит немало мыслей, ценность которых ощутимо возросла в конце XX столетия. Одна из них - это предостережение автора "России и Европы" об опасности денационализации культуры. Установление всемирного господства одного культурно-исторического типа, по мнению Данилевского, было бы гибельным для человечества, поскольку господство одной цивилизации, одной культуры лишило бы человеческий род необходимого условия совершенствования элемента разнообразия. Считая, что самое большое зло - это потеря "нравственной народной самобытности", Данилевский решительно осуждал Запад за навязывание им своей культуры (под фиговым листком "общечеловеческих ценностей") всему остальному миру. Если, по словам Н. А. Бердяева, "Достоевский ненавидел не Запад, не западную культуру, а безрелигиозную, безбожную цивилизацию Запада"[25], то Данилевский гораздо более отчетливо видел опасность отрыва от национальных истоков. Раньше большинства своих современников русский мыслитель понял, что ради того, чтобы "культурородная сила" не иссякла в человечестве вообще, необходимо противостоять власти одного культурно-исторического типа, необходимо "переменить направление" культурного развития. "Всемирная ли монархия, всемирная ли республика, всемирное ли господство одной системы государств, одного культурно-исторического типа одинаково вредны и опасны для прогрессивного хода истории" - писал Н. Я. Данилевский.
В заключение вспомним слова английского ученого, задавшего на юбилейных чтениях, посвященных "Закату Европы" Шпенглера, вопрос: возможно ли новое оплодотворение культуры Запада идеями, возникшими на востоке Европы? Будем надеяться, что это однажды произойдет. Будем вслед за Данилевским надеяться, что "русское и славянское, святое, истинно всемирно-историческое и всечеловеческое дело - не пропадет".
С. А. Вайгачев
[1] Лит. газета. 1989, 22 марта.
[2] Страхов Н. Н. Жизнь и труды Н. Я. Данилевского // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1888. С. XVI.
[3] Розанов В. В. Вечная память//Русское обозрение. 1896, сент. С. 386.
[4] Русское обозрение. 1896, окт. С. 649.
[5] Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым. 1870-1894. Спб 1914. С. 332.
[6] Страхов Н. Н. Жизнь и труды Н. Я. Данилевского // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1895. С. Х - XI.
[7] Там же. С. XII.
[8] Письма Н. Н. Страхова к Н. Я. Данилевскому//Русский вестник. 1901. No 3. С. 136.
[9] Данилевский Н. Я. Сборник политических и экономических статей. Издание Н. Страхова. Спб., 1890. С. 32.
[10] Там же. С. 44.
[11] Там же. С. 215.
[12] Бестужев-Рюмин К. Н. Теория культурно-исторических типов // Данилевский Н. Я. Россия и Европа, Спб., 1889. С. 559, 562.
[13] Соловьев В. С. Собр. соч.: В 10 т. Спб., 1911. Т. 1. С. 285.
[14] Там же, Т. 3. С. 215.
[15] Трубецкой Евгений. Личность В. С. Соловьева//Наше наследие. 1988. No 2. С. 70.
[16] Письма В. С. Соловьева: В 4 т. Спб., 1908. Т. 1. С. 59-60.
[17] Hough Jerry. How the Soviet Union is Governed, Cambridge, 1979. Page 112.
[18] Trotsky Leon. The Russian Revolution. N. Y., 1959. Pages 1, 484.
[19] Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1987. С. 260. Также о влиянии труда Данилевского на мировоззрение Достоевского 70-х гг. см. в книге Д. В. Гришина "Дневник писателя" Ф. М. Достоевского" (Мельбурн, 1966. С. 132-135).
[20] В последнем издании "Философского энциклопедического словаря" (М., 1989) опубликована новая статья Е. Б. Рашковского о Н. Я. Данилевском. В ней автор отказался от своих прошлых негативных высказываний.
[21] См.: Султанов К. В. Философско-социологическая система Н. Я. Данилевского и ее толкование в современной буржуазной философии. Автореф. канд. дис. Л., 1975; Авдеева Л. Р. Проблема "России и Европы" в воззрениях Н. Я. Данилевского и К. Н. Леонтьева // Вести. Моск. ун-та. Сер. 7. философия. 1982. No 3; Захарова А. А. Россия в философско-исторической концепции Н. Я. Данилевского. Томск, 1986.
[22] Султанов К. В. Указ. соч. С. 10-11.
[23] Данилевский Н. Я. Сборник политических и экономических статей. С. 227.
[24] Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Кн. 3. Киев, 1897. С. 145. "Имеем ли мы право,-писал Н. Н. Страхов,-когда-нибудь жертвовать силами своего государства, подвергать его ущербам и опасности - по нашим соображениям о пользах свободы, цивилизации, человечества?" Нет, отвечал он, такая трата народных сил недопустима. "Народ принадлежит только самому себе, и можно только служить ему, но не посягать на него, как на орудие ради придуманных нами целей" (Там же. С. 146).
[25] Бердяев Н. Предсмертные мысли Фауста // Бердяев Н. Освальд Шпенглер и закат Европы. М., 1922. С. 66.
