Ужесточение внутренней политики в отношении состоятельного населения деревни привела к необходимости серьёзной корректировки ряда статей избирательных инструкций 1926 г. В мае 1929 г. НКВД РСФСР инициировал вопрос о внесении изменений в республиканскую инструкцию по организации выборов. В октябре была создана специальная комиссия ВЦИК готовившая проект новой инструкции. В докладной записке, составленной ею вскоре, говорилось, что коррективы продиктованы опытом предыдущих избирательных кампаний, который показывает, «что некоторые статьи инструкции, вследствие недостаточной чёткости их изложения, вызывают неправильное толкование на местах, в результате чего, с одной стороны, наблюдаются случаи неправильного лишения избирательных прав, а с другой предоставляются избирательные права лицам, которые по своему социальному положению должны быть отстранены от участия в выборах в Советы»[126]. Среди лишенцев, по мнению комиссии, оказывалось немало людей, которые не подходили под определение «эксплуататоров» по своему социальному положению. Кроме того, некоторые статьи инструкции 1926 г. устарели из-за изменений в законодательстве. Так по инструкции подлежали лишению избирательных прав только те владельцы промышленных предприятий, которые применяли наёмный труд. Но, согласно постановлению СНК СССР от 21 мая 1929 г. «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс законов о труде» к нетрудовым или кулацким хозяйствам были отнесены «все крестьянские хозяйства, имеющие мельницы, маслобойки, крупорушки, просорушки, шерстобитки и проч. при условии применения в этих предприятиях механического двигателя, а также имеющие водяные и ветряные мельницы с двумя и более поставами, независимо от того, применяют ли эти хозяйства наёмный труд постоянный или временный»[127]. Из-за этих несоответствий как указывалось в докладной записке те или иные хозяйства могли быть признаны нетрудовыми, но их владельцы при этом не лишались избирательных прав. Вместе с тем, как признавали авторы записки, такие граждане могли быть «лишены таковых прав вопреки означенной статьи инструкции»[128].
С другой стороны комиссия по подготовке изменений в избирательной инструкции настаивала и на смягчении ряда статей. Отмечалось, что наибольшие перегибы в выборных кампаниях второй половины 1920-х гг. вызвало применение положений инструкции предусматривавших лишение избирательных прав за использование наёмного труда, «нетрудовые доходы» и торговлю. В докладной записке говорилось, что «на местах лишали избирательных прав бывших мелких торговцев, которые оставили торговлю 20–30 лет назад тому назад и в течение всего последующего времени занимаются общественно-полезным трудом»[129]. Некоторые местные исполнительные комитеты выступили с предложением установить определенный срок давности для этой категории лишенцев по истечении, которого было бы возможно восстанавливать их в политических правах. Исполкомы ряда губерний потребовали от ВЦИК дать более чёткую формулировку пункта «п» статьи 15-й избирательной инструкции, предусматривавшей лишение избирательных прав членов семей лишенцев находящихся в материальной зависимости от них. Из-за расплывчатости и неясности формулировки этого пункта применение его на практике «вызвало массовое лишение избирательных прав сельских учителей, учащихся, агрономов и других культурных работников села, являющихся детьми служителей религиозного культа и лиц прочих нетрудовых категорий»[130].
Проект изменений в избирательной инструкции достаточно активно обсуждался руководством РСФСР в конце 1929 г., но в связи с новыми переменами во внутренней политике новый закон о порядке проведения выборов был принят только во второй половине 1930 г.
Начало 1930 г. было ознаменовано развёртыванием широкой репрессивной кампании направленной против «кулаков» и членов их семей. При этом основанием для раскулачивания становилось часто наличие фамилии того или иного гражданина в списке лишенцев. Как указывает Т. Н. Славко «в разряд кулаков зачислялись в первую очередь лишенные избирательных прав»[131]. Местные власти, особенно в районах «сплошной коллективизации», стремясь всячески повысить процент раскулаченных, активно лишали людей избирательных прав по абсолютно надуманным основаниям и без достаточных документальных подтверждений их причастности к «нетрудовым элементам». Нередко решение о лишении прав принимали не избирательные комиссии и не Советы, а руководство колхозов, что уже напрямую противоречило избирательному законодательству. Вместе с тем нередко случалось, что гражданина лишали избирательных прав уже после раскулачивания, при ссылке на спецпоселение. Всё это стало причиной резкого роста количества лишенцев зимой-весной 1930 г.
В середине марта партийно-государственное руководство СССР, озабоченное нарастающим сопротивлением крестьянства политике форсированной коллективизации пошло на ряд шагов направленных на снижение напряженности. 14 марта 1930 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном строительстве». В четвёртом пункте данного документа указывалось на необходимость «проверить списки раскулаченных и лишенных избирательных прав и немедля исправить допущенные в этой области ошибки в отношении середняков, бывших красных партизан и членов семейств сельских учителей и учительниц, красноармейцев и краснофлотцев (рядовых и командных)»[132].
В развитие постановления ЦК 22 марта Президиум ЦИК СССР принял постановление, посвященное борьбе с нарушениями избирательного законодательства. В нём указывалось на обязательность строгого следования закону о выборах при составлении списков лишенцев. Постановление предписывало: «1. Предложить ЦИКам союзных республик разъяснить и указать ЦИКам и автономных республик, краевым, областным, окружным исполкомам, что: …в трёхмесячный срок со дня издания настоящего постановления должны быть рассмотрены во всех инстанциях все поданные заявления граждан на неправильное лишение их избирательных прав». Далее говорилось о необходимости создания при местных исполкомах специальных комиссий, которые должны были заниматься проверкой списков лиц, лишенных избирательных прав, в целях восстановления в этих правах тех, кто был их лишен незаконно. Разъяснялось, что лишить человека права голоса во время выборной кампании может только избирательная комиссия, а в период между выборами только местный Совет. Большое место в постановлении было уделено совершеннолетним детям лишенцев. В особом пункте указывалось, что «дети лиц, лишённых избирательных прав, достигшие совершеннолетия до 1925 г. и лишённые избирательных прав только потому, что они находились в прошлом на иждивении этих лиц, должны быть восстановлены в избирательных, если они по настоящее время занимаются самостоятельным общественно-полезным трудом»[133].
Постановление ВЦИК, также посвященное борьбе с нарушениями избирательного законодательства, принятое 10 апреля 1930 г., повторяло основные положения постановления союзного ЦИКа[134].
Результатом применения на практике всех этих документов стало реальное и достаточно значительное сокращение числа лишенцев. Об этом красноречиво свидетельствовали результаты очередной избирательной кампании проходившей в конце 1930 — начале 1931 гг. В период её подготовки ЦИКом СССР 3 октября 1930 г. была издана новая инструкция по проведению перевыборов. В неё был внесён ряд изменений по сравнению с предыдущей инструкцией, в том числе и некоторые из тех положений, которые обсуждались в конце 1929 г. в комиссии ВЦИК. Одним из главных отличий новой инструкции стало увеличение числа признаков, по факту наличия которых человека можно было лишить избирательных прав. В первую очередь это коснулось сельского населения. Более детально, например, по сравнению с предыдущими избирательными инструкциями были разработаны положения о недопущении к выборам лиц, сдающих в аренду сады, земли, виноградники. Избирательных прав лишались владельцы крупных рыболовных судов, лица, сдающие помещения в целях извлечения прибыли, владельцы предприятий, сдающие их в аренду и субаренду и т. д.[135].
На практике, продолжало иметь место «расширительное толкование» ограничительных статей избирательного законодательства. Главной причиной этого по-прежнему оставались их нечёткие, расплывчатые формулировки. В справке о ходе избирательной кампании по РСФСР, составленной Центральной избирательной комиссией для ВЦИК в конце декабря 1930 г. указывалось, что «низовые избирательные комиссии в большинстве случаев не сумели своевременно развернуть работу по выявлению эксплуататорских элементов на предмет лишения их избирательных прав». Далее отмечалось, что в отдельных местах «наблюдается недопустимая терпимость к эксплуататорским элементам, что означает собою правый уклон на практике». В тоже время говорилось и о случаях, когда «в лишенцы зачисляют иногда середняков и бедняков с такими примерно мотивировками: „брат спекулянта“, „за двоеженство“, „за то, что ходит читать псалтырь по покойникам“, „злостные несдатчики“, „антисоветский элемент“, „вредитель“, „выступает против кампаний“, „бузотёристый парень“»[136].
