Репортер охотно принял приглашение.
- Ступайте в гостиную, а я пришлю к вам Тильмана, - сказал Фридман.
Когда Лоу провожал Гарриса в гостиную, они столкнулись с Милли Треннит.
- Что вам угодно? - неприязненно спросила она.
- Немного погреться! - потирая руки, заявил продрогший репортер.
На столе стояли бутылки с виски, сельтерской водой и несколько стаканов. Очевидно, Милли уже подкреплялась раньше.
- Так чего же вы хотите? - снова спросила Милли.
- На мне теперь лежит обязанность, которую выполнял когда-то бог Меркурий, - ответил репортер с легким поклоном. - Иными словами, я приношу известия. Как хорошие, так и плохие...
Милли Треннит вскинула глаза.
- Какие же плохие известия вы принесли?
- Капитан Лесли выпущен из тюрьмы под залог.
Она вздрогнула и отпрянула назад, словно получив пощечину.
- Этого не может быть! - вскрикнула она.
В этот момент в дверях появился Тильман, и Милли запнулась.
- Дайте этому господину выпить, - сказала она Тильману и вышла.
Тильман, следивший за ней взглядом, отправился к двери, которую Милли оставила открытой, и осторожно закрыл ее.
- Что вы здесь делаете? - напрямик задал он вопрос репортеру.
Джошуа смущенно улыбался.
- Мне кажется, я делаю здесь то же, что и вы - веду маленькое частное расследование. И если ваше пребывание тут кажется вам приятным, то для меня это весьма неприятная миссия. Может, вы не знаете еще...
- О, я все знаю, - прервал его Тильман, наливая виски.
Гаррис продолжал:
- Я вас сразу узнал, когда увидел. Стоит мне увидеть один раз чье-то лицо, я никогда уже больше его не забываю.
Гаррис принял стакан из рук Тильмана.
- Итак, за здоровье счастливой невесты!
- Разумеется, если она счастлива...
Тильман хмуро смотрел на него.
- Что-то не припомню, чтобы мы где-то встречались...
- Вспомните... Я видел вас на суде, на процессе об убийстве Кортхэрста... - пробормотал Джошуа.
Он налил себе еще стакан виски и, добавив воды, выпил маленькими глотками.
- Вы не носили тогда усов, - добавил Гаррис. - Но походку человека я никогда не забываю. Вы же знаете мой метод, Ватсон?
- Что? - переспросил Тильман, округлив глаза. - Может, я действительно не Тильман, но Ватсоном меня, во всяком случае, не зовут!
- В таком случае, вы не знаете моего метода, - произнес невозмутимо Гаррис. - Мне очень жаль...
Он оглянулся на дверь и наклонился к Тильману.
- Могли бы вы мне рассказать, что вы здесь обнаружили? Впрочем, вижу по вашему лицу, что вы мне ничего сказать не хотите.
Наступило молчание, затем Гаррис продолжал:
- В таком случае я могу рассказать вам кое-что новенькое. Капитан Джон Лесли выпущен на свободу.
Но на Тильмана эти слова, видимо, не произвели особого впечатления, он только иронически ухмыльнулся.
- Я удивился бы, если бы этого не случилось!
Потом, услышав шум в холле, Тильман открыл дверь и выглянул.
- Отправляют багаж... - Он отступил в сторону пропуская в комнату Берил. Она направилась прямо к Джошуа.
- Мистер Гаррис, - обратилась она к нему тихо, - если я пришлю к вам в редакцию "Почтового курьера" письмо, вы его получите?
Джошуа меланхолически улыбался.
- Да, но напишите "Частное", тогда его предварительно прочтут только два раза.
Она хотела ему сказать еще что-то, но Фридман, который не спускал с нее глаз, уже входил в комнату.
- Ну, мистер Гаррис, - он, казалось, был неплохо настроен, - не знаю, какие новости могли бы мы вам еще рассказать. Что же до меня, то ничего сенсационного сообщить вам не могу.
Джошуа это, видимо, не понравилось.
- Рассказывайте что угодно, а мы уж сами состряпаем из этого сенсацию. - Глаза Гарриса смотрели на Фридмана как-то особенно хитро. - Уже почти десять лет наша газета не печатала настоящей сенсации. Помните, как тогда, когда полиция совершила облаву на клуб "Леопольд", и многие мужчины должны были бежать через окно уборной...
Было занятно наблюдать за лицом Фридмана. Несмотря ни на что, он продолжал улыбаться.
- Черт побери! - воскликнул он, - у вас великолепная память на подобные истории! Вы, кажется, тогда прибыли вместе с полицией?
- Нет, я пришел раньше. Но я не хотел, чтобы меня узнали. Припоминаю, мы с вами вместе выскочили из окна уборной.
Лоу Фридман от души рассмеялся.
- Веселые были деньки! Странно, я сегодня вечером болтал с Фрэнком об этом клубе! Он состоит его членом и говорит, что в клубе теперь стало значительно лучше и тише...
Теперь они были в комнате вдвоем.
- Ах, вот оно что! - подхватил Гаррис. - Построили новую уборную, значительно больше прежней, и там могут спрятаться сразу четверо или пятеро?
Они вышли в холл и встретили Фрэнка Суттона. В глубине холла виднелась Милли Треннит с негодующим и злобным лицом. Суттон, увидев газетного репортера, нахмурился.
- Вы ведь не дадите информацию в печать, Лоу? - быстро спросил он, - я хочу сказать - относительно церемонии. Что вы хотели сообщить о свадьбе? спросил он Гарриса.
- Ничего особенного, - ответил Джошуа. Про вас, наверное, напишут несколько строк в газете "Уимблдонский листок", но сердце Лондона "Почтовый курьер" - не будет писать об этом счастливом происшествии. Так, в крайнем случае, несколько слов в брачной рубрике. Эти известия из отдела записей браков неизбежны как ежегодный осенний дождь...
Мирный разговор был прерван появлением слуги.
- Ну? - нетерпеливо спросил Фридман.
- С вами желает говорить капитан Лесли!
Стало тихо. Гаррис следил за лицом Суттона. Вначале оно покраснело, потом стало бледным.
- Попросите его войти, - отрывисто приказал Лоу Фридман.
- Но... - начал было Фрэнк.
Лоу остановил его движением руки.
- Да, пусть войдет... Но будет лучше, если вы уйдете, Гаррис.
Репортер не протестовал. Он попрощался и вышел.
Опять наступило молчание. Медленным шагом вошел Джон Лесли.
- Ну? - спросил Лоу Фридман.
- Я хочу говорить с мистером Суттоном, - голос Лесли дрожал от едва сдерживаемого бешенства.
- Ну хорошо, говорите же с ним, - произнес Фридман громко. - Я позволил вам войти, потому что доверяю вам, но ведите себя прилично. Вы знаете, пока я еще здесь...
- Вы потрясающий человек, Фридман! Я вам когда-то уже это говорил. Хорошее мнение о евреях у меня сложилось давно. Но с того момента, когда я вас встретил...
- Ну, ладно, ладно, не устраивайте скандала. Вы, должно быть, рады своему освобождению. Времена и законы, очевидно, немного изменились с тех пор...
Лесли взглянул на Суттона.
- Но наказания остались те же: тюремное заключение для преступника и большие неприятности для "Доносчика".
Лоу был настороже и зорко следил за гостем и зятем. Он решил принять все меры, чтобы избежать скандала.
- Я думал, полиции нужны подобные "Доносчики", - произнес он примирительно.
- Да, но только на время. Их используют, а затем в один прекрасный день полиция заявит, что знает все подробности и может самих доносчиков упрятать в тюрьму - больше они ей не нужны.
- Послушайте, Лесли, - начал Лоу. - Я хотел бы кое-что для вас сделать. Можете вы с тысячью фунтами что-нибудь начать?
- Я никакого зла против вас не замышляю, Лесли, - заявил Суттон, но Джон прервал его.
- Если вы когда-то и сделали для меня хорошее, то это было давно и быльем поросло...
Затем Лесли обратился к Фридману.
- Я хотел бы дать вам хороший совет. Если у вас есть лишняя тысяча фунтов, подарите их Суттону, чтобы он по возможности быстрее покинул эту страну. Завтра рано утром уходит пароход в Канаду, еще есть время приобрести билет.
Лоу Фридман тяжело вздохнул.
- Значит, вы не хотите прислушаться к голосу рассудка?
Лесли указал на смертельно бледного Суттона.
- Вы же знаете, какое сокровище в лице своего будущего зятя вы обрели! Он и есть "Доносчик", величайший аферист Лондона! Этот тип засадил в тюрьму больше людей, чем любой полицейский. И ему остается лишь радоваться, что его шкура уцелела!
- Разве это он засадил когда-то вас в тюрьму? - поинтересовался Фридман.
- Нет, за это я сам отвечаю, - резко бросил Лесли. - Это - всецело моя вина!
- Видите ли, Лесли, - попробовал Лоу снова успокоить Джона, - я не хотел бы с вами спорить. Вы сердиты на Суттона по иной причине. Не будем называть имен, но я знаю, что у вас на сердце. Я сочувствую вам, но я ответственен за счастье одного человека...
- Я тоже! - вырвалось у Лесли. - Суттон, если вы женитесь на Берил Стендман, ей-Богу, я вас убью!
Он бросился к Суттону, но Фридман встал между ними.
- Вы обезумели и не знаете сами, что делаете! Возьмите себя в руки! До известной границы я разрешаю вам доходить, но это уже слишком, Лесли! Я, кажется, в своем доме имею право сказать вам это...
- Дайте же что-то сказать Суттону, разве у него нет языка? Что вы все время нянчитесь с ним, как бонна? - крикнул ему Лесли.
Суттон принужденно улыбался.
