Другое дело -- турне по Америке. Там больше свободного времени, больше экскурсий, знакомств -- американцы гостеприимны.
Целый день обычно уходит на поездку в Диснейленд -- удивительную страну детства, которую Уолт Дисней сделал, по-моему, даже более интересной для взрослых, потому что для детей стихия сказки естественна, они ее принимают как должное, а к взрослым словно возвращается их детство. Диснейленд -- это невероятное путешествие сперва по прошлому Америки -- по Миссисипи, на которой тебя подстерегают водопады, дикие звери, свирепые индейцы... Путешествие продолжается в фургоне по Среднему Западу, потом на стареньком "форде" модели Т... Словом, Соединенные Штаты показывают себя гостям в географическом и историческом разрезе сразу. Незабываемое зрелище -- Диснейленд.
Но и здесь за океаном, турне для нас не развлечение, а тоже тяжелое дело. "Труппа", сформированная из лучших фигуристов мира, так и именуется в афише -- "Олл старз", "все звезды". И мы, значит, тоже "звезды", и за нами особенно внимательно наблюдает зритель. Советские фигуристы выступают обычно во втором, сильнейшем отделении, и каждый номер надо подавать, что называется "на полную катушку", а меньше трех номеров не получается. Это для нас турне престижа, мы свою страну представляем и должны ее представить достойно.
И как большая награда за все пережитое, за весь год, ждет нас турне по своей стране -- самое хорошее, самое долгожданное. Ты выступаешь, сколько можешь, и больше, чем можешь,--до упаду. На закрытых катках, на открытых--где какие есть. Публика самая доброжелательная: она одному тому рада, что ты приехала, что вышла перед ней на лед -- за это одно она благодарна.
Помню, в Барнауле на почте я отправляла домой книги, ко мне подошла старушка, попросила надписать бандероль. Вгляделась в меня: "Деточка, а ты не Роднина?" Я сказала: "Да". "Милая, у вас же здесь показательные выступления, ты ж меня проведи". Я ее попросила за полчаса до начала прийти к служебному входу, а она в голос: "Милая, да я за два часа приду!" Я бы, если могла, каждый раз десятки- людей в зал протаскивала. Особенно детей, школьников.
Почему, когда у нас идут тренировки перед соревнованиями, на них нельзя провести детей? Такие тренировки уже, по существу, соревнования: каждый из нас показывает все, что может, и в зале сидят специалисты, а для нас все равно, тридцать человек на трибуне или три тысячи. А детей можно предупредить, чтобы они сидели тихо. Только продавать билеты на такие тренировки, как это иногда делают, по-моему, кощунство. Ведь одно то, что дети увидят сперт, ощутят тягу к нему, для государства гораздо важнее, чем несколько сот рублей.
Как школа дает ребенку широкие понятия о современном уровне знаний во всех отраслях, так надо дать ему и широкие понятия о физической культуре. К сожалению, того, что он получает на уроке физкультуры, мало. За пятнадцать минут он едва успевает переодеться (физкультурная форма наших детей должна вызывать угрызения совести у взрослых) и за три
четверти часа даже самый талантливый педагог ничего классу не даст.
Вместе с тем учебный процесс в школе становится все насыщенней и напряженнее: ведь вот уже вся семья над задачками бьется... И днем детям некогда отдохнуть, и фильмы интересные по телевизору чаще всего идут после девяти вечера, и еще эти бесконечные транспортные передряги больших городов... Ребенок устает, все ему надоедает -- смотришь на него, а он как сонная муха... Хватит ли сил у него ехать на стадион, иной раз на другой конец города?..
Наверное, если вблизи друг от друга строится несколько школ, между ними должен быть полноценный спортивный комплекс. Спорт надо приблизить к месту учебы и к месту жительства -- только при этих условиях молодой советский гражданин получит нормальную физическую закалку на всю жизнь. Надо, чтобы спортивный комплекс -- не примитивная площадка, а именно комплекс с залом и бассейном -- врастал в жилой квартал так же органично, как магазины, школы, детские сады. Я понимаю, что это вопрос будущего, и все равно его надо решать скорее, не растягивая на десятилетия -- темп нашей жизни таков.
...Турне по стране -- это большей частью города Сибири, и какое же здесь у нас настроение замечательное: сезон кончился, все испытания его позади, и люди, которые нас здесь встречают, просты и отзывчивы, и понимаешь, как надо кататься, чтобы отблагодарить их за гостеприимство.
Для меня смысл таких показательных в том, что я сама словно внутренне очищаюсь. Катаешься искренне, чувствуешь наслаждение не только от собственного катания, но и от общения с теми, кто на тебя смотрит, даешь им радость, не скупясь, не оставляя при себе...
Такой миг полной самоотдачи бывает редко. Если бы это случалось всегда, то, наверное, потерялась бы острота ощущения этого мига. Но, лишь раз ее испытав, стремишься к ней постоянно. Всегда хочешь снова почувствовать удивительное состояние полного слияния с залом -- ты улыбаешься, и зритель улыбается, ты глаза опустила, и он за твоим взглядом следует, ты бежишь, и он словно бежит с тобой.
Ты уходишь со льда, и нет сил дойти до раздевалки, а на душе легко.
Это ощущение ничем не измерить, оно не зависит от количества брошенных на лед букетов, от долготы и громкости аплодисментов. Это бывает и тогда, когда не все хорошо получается технически, бывает чаще всего на показательных, потому что во время соревнований публика иного от тебя ждет, и ты ей обязана дать другое. А во время турне на закате сезона ты уже не можешь вызвать восторг чисто спортивными качествами, но тут от тебя совсем другого хотят, и силы побуждаются другие, и другие чувства поднимаются из глубины души.
Люблю финал показательных, когда мы все вместе выстраиваемся и едем по кругу. И видим весь зал сразу, всех людей. Они тянутся к нам, а мы -- к ним.
...Всю жизнь буду это помнить.
С. ТОКАРЕВ: С начала работы над этой книжкой прошло полтора года. Мы снова садимся за стол, чтобы написать короткое послесловие.
Поздний вечер 7 декабря 1977 года. Час назад Роднина и Зайцев впервые показали на турне "Нувель де Моску" новую короткую программу "Веселый поезд", сделанную на музыку Соловьева-Седого из фильма ".Первая перчатка". В первом для нее ледовом дворце-- в Лужниках--Ира начала одиннадцатый взрослый сезон.
По телевизору транслируется программа "Время" -- идет в видеозаписи показ их композиции. Ира смотрит на себя со стороны. Лицо чутко напряжено, шевелятся губы, и дышит она, кажется, так, как когда каталась. Потом, оторвавшись от экрана, вырубив звук аплодисментов, говорит, что в работе они исходили прежде всего из широкой части музыки. Там звучит простое и всем знакомое: "Милый друг, наконец-то мы вместе, ты плыви, наша лодка, плыви, сердцу хочется ласковой песни и хорошей, большой любви". Из этого они и исходили, готовя программу.
Зайцев добавляет. "Тут вот что важно -- эту мелодию никому не надо объяснять. Все всем понятно".
Одиннадцатую короткую программу показала Роднина, а первую в жизни -знакомая нам девочка Лена, теперь уже известная широкому зрителю как чемпионка Москвы Елена Васюкова, партнерша Алексея Погодина. Быстро бежит время.
И что-то, наверняка, изменилось в жизни самой Родниной. Не только то, что в момент, когда эти строки пишутся, она уже девятикратная чемпионка Европы и мира Не в этом дело -- в другом.
XVI
Теперь я признаюсь, что боялась браться за эту книгу. Думала, что, может, вспоминать что-то о себе удобнее и спокойнее, когда уйдешь из спорта. Но работа сделана, а я катаюсь. Ее прочли в "Огоньке", я слышала отзывы многих людей -- взрослых, уважаемых. Не семилетних детишек, хотя и семилетних слушать интересно, они всегда правду говорят... Я очень благодарна всем читателям -- за замечания больше, чем за похвалы.
Полтора года назад я не знала, буду ли кататься дальше Сезон начинался трудно -- здесь уже говорилось о трудностях, но потом случались минуты и посложнее. Мы сделали три программы -- с криком иногда работали, со слезами, ссорами...
Надо было в чем-то отказаться от себя прежней, изменить С1иль. А в 28 лет не так легко уходить от привычного. И иногда я думала: зачем? Не лучше ли оставить лед, как иногда говорят, "красиво" -- в расцвете сил? Тем более, что выходишь на него рядом с девочкой, которая вдвое тебя младше...
Появились новые дуэты, несколько новых направлений. Может нравиться или не нравиться это удваивание, утраивание, навинчивание элементов, но не считаться с направлением нельзя. Черкасова и Шахрай заставили с собой считаться. Ведь и о нас когда-то спорили.
Мне кажется, нам удалось утвердить найденное нами в глазах зрителей. Может быть, то новое, что есть сейчас у нас, это как раз не раскрытое во мне прежде. Это приходит зрелость-- спортивная и человеческая. А главное, мы еще больше все трое сдружились -- Татьяна, Саша и я. Теперь мы трое равны при решении всех вопросов.
Мне кажется, в этом году главную роль взял на себя Саша. Прошлый был для него рубежом -- он тяжело восстанавливался после операции, не очень знал, к чему стремиться, и не замечал, как трудно мне. Сейчас он другой в отношении к тренировкам: он к ним подходит более сознательно, даже, может быть, более взросло, чем мы.
