(Сайт «Православная энциклопедия» под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла).
Миф о Святополке Окаянном – один из самых древних российских исторических мифов. О достоверности в этом сюжете из древней русской истории первой четверти XI века говорить не приходится изначально, поскольку весь он построен на летописных источниках, которые многократно переписывались, дополнялись вставками из разных священных для православия книг и житий, а потому содержит, если досконально разбираться в текстах, немало нелепостей и нестыковок – и в хронологии, и в географии, а главное – в логике. Тем не менее именно этот сюжет, связанный с гибелью Бориса и Глеба, подарил России первых национальных русских святых и первого козла отпущения, князя Святополка.
В общих чертах история была такова: после смерти отца Святополк занял по праву старшинства киевский престол, но почему-то, по легенде, в силу окаянства, решил отделаться от своих невинных младших братьев Бориса и Глеба. Оба якобы знали о намерениях старшего брата, но защищаться не стали, и были убиты посланцами Святополка. В легенде это описано красочно, с разными сомнительными подробностями, в которых современные историки теряются как в дремучем лесу.
В детали вдаваться нет смысла, потому что их масса, а главное – все они могут толковаться весьма по-разному. Но в любом случае те нестыковки, которые когда-то легко сходили с рук творцам этой истории, не позволяют сегодняшним исследователям слепо верить этому сюжету. Историю почитания Бориса и Глеба и их канонизацию связывают с Ярославом, который, собственно, и согнал Святополка с киевского престола, обратил его в бегство, и тот погиб, как и положено окаянному грешнику «в страшных мучениях от смердящих ран» где-то в пустыне, как пишет летопись: «меж и чахи и ляхи».
Между тем, с точки зрения ряда историков, подлинным убийцей Бориса и Глеба мог быть не только Святополк, но и сам Ярослав. Ему, как одному из младших братьев, это было достаточно выгодно.
«Сегодня историки знают, что Святополк Окаянный невиновен в гибели князей Бориса и Глеба, что, скорее всего, убийство было совершено по наущению Ярослава Мудрого. Но этот миф, возникший много веков назад, был востребован. Очевидно, он был необходим. И он существует».
(Историк Александр Каменский).
Впрочем, и это всего лишь одна из версий. Реконструкция подлинных исторических событий по летописным источникам и житиям святых – дело неблагодарное, один аргумент там противоречит другому. Ясно лишь одно: Святополка обвинили без достаточных и веских оснований, а церковь использовала трагедию как очень удачную и нравоучительную сказку, поскольку она осуждала княжескую междоусобицу. На самом же деле не Святополк был, конечно, «Окаянным» – время было такое – окаянное.
По-своему эта история актуальна и сейчас – борьба за власть даже между людьми, которые называют себя «одной крови», мягче не становится. Со времен Святополка и Ярослава история так и повторяется из века в век, из эпохи в эпоху. И до тех пор пока государство строится насилием, даже просто в чисто функциональном смысле: присоединением новых территорий не за счет экономического интереса, а за счет доминирования властных структур, – до тех пор будет какой-то главный штурвал стоять в главном месте, и за этот главный штурвал будут бороться. Причем вырывать его друг у друга любыми способами, потому что именно от него все зависит. Точно так же, как это было в сталинские времена, когда был единый центр управления, и за него боролись последовательно Каменев со Сталиным, или Сталин с Троцким, или потом Сталин с Бухариным, и так далее. До тех пор пока работает право сильного, естественно, это будет продолжаться. И только когда работает закон, когда есть прозрачная и понятная процедура – либо престолонаследия, если говорить про монархию, либо передача власти путем свободных выборов, если говорить про демократию, – тогда «окаянство» уходит если не совсем, то на второй план.
Вопрос в том, в какой форме осуществляется борьба за власть и каковы методы управления. Если они силовые, то получается, как когда-то говорил Пушкин про Российскую империю – «самодержавие, ограниченное удавкой». То есть ограничить монарха можно, только убив его, свергнув и заняв его место. И с заменой императора на генерального секретаря в российской политической традиции мало что изменилось. Потом стала как бы демократия, но система осталась прежней – есть «национальный лидер», а все остальные политические институты играют мало роли. Соответственно, этого национального лидера сместить практически невозможно, поскольку он систему выборов свел почти к нулю, а все политическое поле «зачистил». То есть за кого ни голосуй, все равно заранее ясно, каков будет результат.
В 90-е годы наш парламент был достаточно независимым и много крови попортил президенту Ельцину, особенно когда коммунисты обладали большинством в Государственной Думе. А сейчас все выстроено в одну вертикаль, и в связи с этим, естественно, древнее «окаянство» возвращается в повестку дня, потому что очень трудно сместить человека, который лично контролирует все ресурсы: властные, информационные, финансовые, силовые, медийные.
Если вернуться к истории убийства Бориса и Глеба, то не так важно, кто убил их – Ярослав или Святополк. Есть даже распространенная историческая версия о том, что Святополк не был сыном святого князя Владимира, а был сыном Ярополка, то есть усыновленным Владимиром племянником, и поэтому не имел прав на престол, а следовательно, у него именно поэтому были мотивы убивать Бориса и Глеба. Но это неважно, поскольку в центре всей истории Бориса и Глеба главная идея – это непротивление смерти. И эта идея покорного приятия государственного насилия – элемент, который в русской жизненной и политической философии доминирует вот уже более тысячи лет, – и есть самое важное в истории Бориса и Глеба. То есть вся легенда сложилась не вокруг Святополка, а вокруг мотивов Бориса и Глеба, которые, уподобившись Христу, приняли свою смерть, решив, что все должно быть так, как хочет Господь, и не предприняв никаких действий.
Модель сегодняшней власти, конечно, кардинально отличается от старой, монархической. Эта модель олигархическая, в которой каждый выполняет свою функцию, и национальный лидер – это не более чем функция, не более чем определенная мифология. Неверно думать, что лично Путин или Медведев, или кто-то еще контролирует все ресурсы. В этой модели есть несколько десятков игроков, каждый из которых контролирует свою часть политических, медийных и финансовых ресурсов. Путин выступал на протяжении восьми лет модератором этой системы и достаточно четко выполнял принятые в ней правила игры.
Вообще, на протяжении всей своей жизни, Путин не «кинул» и не обманул ни одного из тех людей, перед которыми у него были какие-то обязательства – даже неформальные. Будь то Собчак или Ельцин, будь то семья Ельцина, будь то те бизнесмены, которые способствовали его приходу к власти в 1999–2000 годах, например, Роман Абрамович, Михаил Фридман и некоторые другие. Путин всегда держался за свою команду и никого не сдавал. В окружении Путина почти нет людей, которые бы имели основание жестко на него обижаться, – он всегда только давал, а не забирал. Тогда как чаще возникает другая ситуация – например, наполеоновские маршалы все последние годы существования империи страшно обижались на Наполеона, по словам историка – «так, как будто бы они его возвели на престол, а не он раздал им титулы и земли». Но в окружении Путина этого нет – он всегда давал окружающим больше, чем они заслуживали, и намного. Путин всегда поддерживал элитную конвенцию, которая не дала уйти на дно ни одной из ключевых фигур ельцинской эпохи.
Исключение составили три человека: Березовский, Гусинский и Ходорковский. Но от Березовского и Гусинского начала избавляться еще ельцинская семья в 1999 году, и Путин здесь был разве что исполнителем. Что же касается Ходорковского, то это, с одной стороны, исключение, которое подтверждает правило, а с другой стороны, никаких личных обязательств перед Ходорковским у Путина никогда не было.
То, что Медведев никого тоже так и не поменял и многим кажется простой марионеткой Путина, – это проявление того же, что и с Путиным было в первые годы его правления. Они очень четко понимают, что не нужно резко поворачивать руль, – может занести в кювет. В этом смысле мысль о «самовластии, ограниченном удавкой» у них где-то на заднем плане тоже присутствует. Но при этом нынешняя властная модель – вовсе не самовластие, а очень сложная, четко выстроенная элитная конвенция. И до недавнего времени элиту абсолютно все устраивало. Медведев ничего не отобрал из того, что дал Путин, а тот в свое время почти ничего ни у кого не отобрал из того, что дал Ельцин.
