Для охраны конвоя в своей зоне Северный флот выделил значительные силы надводных кораблей. На позициях вдоль северо-западного побережья Норвегии встали на дежурство несколько североморских подводных лодок[38].
То, что противник сосредоточивает силы против конвоя PQ-17, удалось установить своевременно. Учитывая опыт проводки прежних конвоев, которые понесли основные потери от ударов авиации, в боевую готовность была приведена вся авиация Северного флота. Для усиления ее Ставка Верховного главнокомандования направила в оперативное подчинение командующему ВВС Северного флота Особую морскую авиационную группу (ОМАГ) из состава резерва главнокомандования. В Заполярье в конце июня — начале июля прибыло пять авиационных полков этой группы (35-й авиационный полк дальних бомбардировщиков — самолеты ДБ-3ф; 28-й и 29-й авиационные полки пикирующих бомбардировщиков — самолеты Пе-2; 20-й и 255-й истребительные авиаполки, имевшие на вооружении самолеты Як-1 и ЛаГГ-3). Командовал сводной группой генерал-майор авиации Н. Т. Петрухин[39].
Кроме того, в оперативном отношении командующему ВВС СФ были подчинены все наличные авиационные части Карельского фронта. Мало того, еще в июне Северному флоту была передана вся истребительная авиация Архангельского военного округа.
При таком сосредоточении усилий для проводки конвоя союзники могли рассчитывать на успешное отражение подготавливаемого немцами удара. Однако судьба конвоя PQ-17 оказалась трагической. История его разгрома достаточно хорошо изложена в различных источниках, тем не менее хотелось бы немного напомнить хронологию событий.
Немецкий воздушный разведчик обнаружил конвой 1 июля. В тот же день на него вышли две германские подводные лодки. Все ударные силы немцев немедленно были приведены в действие. Первыми обрушились на фактически беззащитные транспорты подводные лодки. Немцам удалось повредить три транспорта, в том числе один советский.
С 4 июля по конвою начала наносить массированные удары немецкая авиация. Соединения надводных кораблей противника ожидали подхода конвоя на траверз Альтен-фьорда. В ночь на 5 июля германская эскадра вышла в море. В шхерах тяжелый крейсер и три эсминца наскочили на подводные камни, получили повреждения и возвратились в базу, остальные взяли курс к каравану союзных судов.
В тот момент, когда необходимо было усилить охрану транспортов, произошло необъяснимое с точки зрения здравого смысла событие: британское адмиралтейство приказало отрядам ближнего и дальнего прикрытия срочно отойти на запад. Командование конвоя получило распоряжение: конвою рассеяться, транспортам одиночно и небольшими группами следовать в советские порты. Из непосредственного охранения отзывались и эсминцы.
Таким образом, на наиболее опасном участке пути транспортные суда остались без прикрытия.
Однако через несколько часов после выхода из Альтен-фьорда эскадра была обнаружена летчиком 2-го гвардейского полка капитаном И. Я. Гарбузом. По его донесению, на нее нацелились дежурившие на позициях подводные лодки Северного флота. Ближе всех оказалась К-21 под командованием Героя Советского Союза капитана 2-го ранга Н. А. Лунина.
Обнаружив эскадру, Лунин проник внутрь вражеского ордера и атаковал линкор «Тирпиц». Подводники выпустили четыре торпеды и зафиксировали два взрыва. Эскадра повернула обратно. «Тирпиц» встал на длительный ремонт.
А в это время слабо вооруженные транспорты подверглись нападению немецких подводных лодок. Вражеские подводники наводили на транспорты также крупные группы бомбардировщиков и торпедоносцев, и те сравнительно легко расправлялись со своими жертвами. По советским данным, с 4 по 10 июля по одиночным транспортам нанесли удары 130 Ju-88, 43 Не-111 и 26 Не-115.
Только небольшая группа транспортов под охраной малых боевых кораблей сумела уйти к кромке льда, там выждала время и, изменив курс, благополучно достигла берегов Новой Земли. Мужество и настойчивость проявили экипажи двух советских транспортов, следовавших в составе конвоя PQ-17. Поврежденный «Азербайджан», отбиваясь от многочисленных атак немецких бомбардировщиков, дошел до Новой Земли, а «Донбасс» невредимым прибыл в Архангельск.
С 5 июля Северный флот все свои надводные, подводные и авиационные силы бросил на поиск судов, затерявшихся в Баренцевом море.
Наибольшая нагрузка в эти дни легла на экипажи 95-го авиационного полка дальних истребителей. В первых числах июля его летчики перебазировались на полевую площадку в удаленном районе Кольского полуострова. Никакого аэродромного оборудования здесь не было, поэтому каждый вылет был сопряжен с большими опасностями.
Погода не сулила ничего хорошего. Время от времени с залива наплывал вязкий туман. Требовалась обстоятельная разведка. Однако первый же вылет опытного экипажа в составе заместителя командира эскадрильи капитана Н. Ф. Кирикова и штурмана майора Г. В. Бовкунова закончился трагически. Из-за ухудшения погоды самолет на базу так и не вернулся, а его экипаж и поныне считается пропавшим без вести.
Три дня экипажи находились в бездействии, и только вечером 10 июля звену старшего лейтенанта Л. Г. Пузанова удалось обнаружить суда, шедшие с небольшим охранением к Новой Земле.
Потом погода снова ухудшилась, и полеты возобновились только 13 июля. Уцелевшие суда конвоя к тому времени собрались у берегов Новой Земли. Начался организованный перевод их в Архангельск.
На этом этапе перехода суда прикрывали четверки дальних истребителей Пе-3, «висевшие» над ними практически непрерывно. И это была острая необходимость, так как командование люфтваффе по-прежнему предпринимало усилия для уничтожения остатков конвоя. Произошло и несколько боев, в которых было сбито по крайней мере два торпедоносца.
Когда охраняемые корабли вошли в горло Белого моря, экипажи североморцев «переселились» на другой аэродром — поближе — и летали оттуда.
Из-за сильного шторма корабли остановились на внешнем рейде у входа в устье Северной Двины. В течение двух дней летчики непрерывно вели воздушные бои, отражая атаки вражеских бомбардировщиков, пока транспорты не вошли в порт и не встали под разгрузку.
Таким образом, от конвоя PQ-17 в Советский Союз пришло только 11 транспортов. За время перехода в одиночку погибло 21 судно. Вместе с ними ушло на дно моря около 3,5 тысячи автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков, почти 100 тысяч тонн ценнейших грузов, среди которых были тягачи, радиолокационные станции, продовольствие, боеприпасы и многое другое[40].
Это была самая тяжелая потеря за всю историю борьбы на коммуникациях Северного морского театра.
Разгром конвоя PQ-17 привел к тому, что до наступления полярной ночи проводка союзных конвоев северным путем была прекращена.
Июль 1942 года для авиаторов-североморцев был характерен и тем, что к выполнению своих прямых задач приступила минно-торпедная эскадрилья 2-го гвардейского полка.
Как пишет В. Бойко[41], «активизировала свою деятельность вся ударная авиация Северного флота. Каждый налет североморцев на аэродромы встречал яростное сопротивление немецких истребителей. Мощный заградительный огонь вела противовоздушная оборона противника. Но, невзирая на все это, летом 1942 года все немецкие аэродромы в Заполярье подвергались непрерывным ударам бомбардировочных полков ОМАГ и эскадрильи 2-го гвардейского полка».
По-прежнему люфтваффе не оставляли в покое Мурманск. Вместе с североморскими авиаторами в отражении налетов принимали участие и летчики-истребители полков Особой морской авиагруппы. Уже в первых боях открыли боевой счет на Севере пилоты 20-го полка лейтенанты Е. В. Петренко, Д. Е. Кучеренко, младший лейтенант В. В. Нужин, краснофлотец В. А. Бурматов. Только за один день 19 июля летчики этого полка провели три воздушных боя и сбили пять вражеских самолетов.
Добивались побед в воздухе и летчики 255-го истребительного полка. 7 июля старший лейтенант И. И. Воинов сбил Bf-109.
С новой силой вспыхнули воздушные бои в небе Заполярья в августе. Главные сражения завязывались на подходах к заполярному порту.
Основной целью вражеских налетов стали аэродромы, особенно Ваенга-1, где базировалась почти вся наша ударная авиация. Очевидно, что это было связано с активностью флотской авиации, которая в течение последнего месяца добилась хороших результатов при действиях на морских коммуникациях противника. 10 августа в 13.25 от постов наблюдения поступило сообщение об обнаружении вражеских самолетов. Первыми были подняты на прикрытие главной базы флота Полярное и флотских аэродромов 5 «Киттихауков» 2-го гв. иап[42] и 6 ЛаГГ-3 255-го иап. В 13.30 по тревоге были подняты также 8 Як-1 20-го иап во главе с командиром эскадрильи капитаном Крыловым. Противник подошел на большой высоте над облаками со стороны Сайда-губы, перехватить его не удалось. Облачность была 8–10 баллов высотой 1000–2500 метров. Первыми встретили противника в районе Полярное 5 «Киттихауков» 2-го гв. иап, которые на высоте 4500 метров вступили в воздушный бой с 4 Ме-109Ф 6-го отряда, выполнявшими функцию связывания боем наших истребителей. В 13.40 в 3–4 километрах юго-восточнее аэродрома Ваенга над облаками на высоте 3500 метров вторая группа 8 Як-1 20-го иап обнаружили 6 истребителей-бомбардировщиков Bf-110 и 12 Bf-109F 8-го и 6-го отрядов. «Мессершмитты-110» уже сбросили по аэродрому 12 бомб калибра 250 килограммов. От разрывов бомб самолеты на аэродроме не пострадали, но погибли два красноармейца и трое получили ранения. Налет отражала зенитная артиллерия, и довольно успешно. По немецким данным, самолет ведущего командира отряда обер-лейтенанта Шлоссштейна Bf-110F-2 № 5019 получил попадание в правый двигатель, который вышел из строя. Летчик на одном двигателе дотянул до нейтральной полосы и произвел вынужденную посадку в 20 километрах юго-восточнее Луостари, экипаж при этом не пострадал. Самолет так и остался в сильно поврежденном виде на месте вынужденной посадки. Восьмерка Як-1 в 13.40–13.42 атаковала группу самолетов противника и вступила в воздушный бой с 6 истребителями Bf-109F 6-го отряда. Через 3–5 минут в бой вступило подкрепление 6 ЛаГГ-3 255-го иап и подошла в этот же район первая группа 5 «Киттихауков» 2-го гв. кап. Как обычно, после первых атак воздушный бой принял характер напряженной схватки пар истребителей и одиночек, как с нашей стороны, так и со стороны противника. Капитан Крылов сзади-сбоку с дистанции 150–100 метров атаковал одного Bf-109F и повредил его пулеметно-пушечным огнем, «Мессершмитт» задымил и ушел со снижением на запад, это подтверждал ведомый, лейтенант Нужин. Летчики доложили, что Bf-109F «предположительно сбит», но, поскольку подтверждений с земли не поступило, самолет не был засчитан сбитым.
