Данных о потерях 20-го и 9-го армейских корпусов пока обнаружить не удалось. По сведениям Б. Кавалерчика, исследовавшего эту операцию на основе немецких документов, за весь период боев под Ельней немцы потеряли до 25 тысяч солдат и офицеров убитыми, ранеными и пропавшими без вести. С самого начала войны до 9 сентября войска 4-й армии и 2-й танковой группы понесли суммарные потери в 70 тысяч человек, и более трети этого количества – в боях за Ельню. Таким образом, безуспешная попытка немцев удержать ельнинский выступ обошлась им почти в 2 полнокровные дивизии [14].
Теперь о наших потерях. Жуков в донесении в Ставку привел следующие цифры потерь 24-й армии с 30 августа по 6 сентября: около 3 тысяч убитых, 13 030 раненых и 1116 пропавших без вести, всего – около 17 тысяч [18]. По официальным данным, потери Резервного фронта в Ельнинской фронтовой наступательной операции составили: безвозвратные – 10 701 человек (10% от общей численности войск фронта – 103 200 чел.), санитарные – 21 152 человека ранеными и больными, всего 31 853 человека [19]. То есть почти в два раза больше, чем доложил Жуков, и меньше чем потерял, по его докладу, противник.
В это невозможно поверить, учитывая характер боев в ходе прорыва обороны противника. К тому же среди понесших потери дивизий противника указаны и танковая дивизия, и дивизия СС, и другие части, которые были выведены с плацдарма задолго до начала операции. А потери войск 24-й армии указаны только за период с 30 августа по 8 сентября. Потери в многочисленных бесплодных атаках в период с 20 июля по 29 августа остались за кадром. Во что обошлась ликвидация ельнинского выступа нашим войскам на самом деле, можно судить по донесению политотдела 24-й армии в политуправление Резервного фронта. За время Ельнинской операции (политработники не знали, что эту операцию после войны ограничат всего десятью днями), по предварительным данным, армия потеряла 77 728 человек, в том числе: комсостав – 3579, младший комсостав – 8769, рядовой состав – 65 310. Наибольшие потери понесла 19-я сд – 11 359 (соответственно: 592 – 1356 – 9341 человек)[30]. То есть за время боев один комплект личного состава дивизии был выбит полностью. В связи с этим в донесении была высказана просьба ускорить получение пополнения. В бой бросили даже части только что сформированной 6-й дивизии народного ополчения Москвы, которая на 31.08 насчитывала 9791 человек. К 20.09 в ней осталось 2002 человека.
Есть еще одно авторитетное свидетельство о масштабах потерь Резервного фронта, в составе которого в боевых действиях участвовали 24-я и 43-я армии, мимо которого прошли исследователи. В связи с огромными потерями Ставка и командование фронтов вынуждены были изыскивать возможности пополнения боевых частей. Так, Сталин в разговоре с Жуковым 6 сентября, в день освобождения Ельни, в ответ на его просьбу о пополнении поставил тому в пример работу командования Западного фронта, где за счет замены в тыловых частях и учреждениях военнослужащих молодых возрастов старшими изыскали для боевых частей более 21,5 тыс. человек. И пригрозил, что если не будут достигнуты желаемые результаты в этом отношении и у Жукова, то подвоз пополнения Резервному фронту будет приостановлен.
В ответ штаб Резервного фронта доложил, что в период с 1 августа по 10 сентября фронт потерял 113 тыс. человек. По состоянию на 19.09.1941 г. в качестве пополнения получено 60 тыс., из них 18 тыс. невооруженных (с 8 августа по 6 сентября фронт получил 54 маршевых батальона). За счет изъятых из тыловых частей, прибывших из госпиталей и задержанных заградотрядами в боевые части направлено 15 тыс. человек. Некомплект по личному составу фронта составляет 68 тыс. человек[31].
Считается, что лишь недостаток танков и авиации не позволил нашим войскам завершить окружение и полностью уничтожить врага. Сколько их было к началу боев, сколько было потеряно в плохо организованных и безуспешных боях до 30 августа, установить по отрывочным данным невозможно. Дело в том, что многие документы, в том числе и карты, касающиеся первой успешной наступательной операции советских войск, засекречены до сих пор. С чего бы это? Может быть, разгадка связана с большими потерями? Например, в 103-й дивизии, которую переформировывали то в танковую, то в мотострелковую, по состоянию на 16 июля имелось в наличии 46 танков. Сколько осталось в дивизии танков к 30 августа – не ясно.
Принято считать, что к началу Ельнинской операции 102-я тд имела 20 исправных танков. Затем в состав армии был включен 103-й отдельный танковый батальон, имевший 15 танков. Получается, что в наступлении в составе двух ударных группировок имелось всего 35 танков. В это верится с трудом. Вот и Сталин выразил беспокойство, как будут наступать танки Жукова по трудной местности на Починок. Жуков в донесении Сталину 8 сентября 1941 г., описывая захваченные трофеи, упомянул 31 танк и отметил, что «большинство наши, подбитые и сгоревшие». Между тем известно, что из-под Ельни было эвакуировано 164 наших танка, из них отправлено в ремонт 34, а 130 не подлежали восстановлению. Конечно, большая часть из них была потеряна в безуспешных атаках до начала операции. На 19.09 в составе фронта уже числилось 128 боеготовых танков и 47 находилось в ремонте[32].
Что касается 40 немецких танков, якобы имевшихся на плацдарме, о которых упоминается в некоторых публикациях, то их там, в момент решающего советского наступления, не было. Из немецких источников однозначно следует, что все танковые части в полном составе убыли вместе со 2-й танковой группой Гудериана. Оставшиеся подбитые свои и советские танки, закопанные в землю, немцы, следуя своей обычной практике, использовали в качестве укрытий и огневых точек.
Иногда, учитывая громадные потери наших войск в людях, вооружении и боевой технике, ставят вопрос: а стоило ли овладение Ельней и ликвидация плацдарма этих жертв? Тем более что немцы в последний момент смогли избежать окружения и успели отвести с плацдарма свои потрепанные части. Ничего не поделаешь – наука побеждать давалась нашим войскам большой кровью. Ликвидация ельнинского выступа в сентябре 1941 г. была первой нашей по-настоящему успешной наступательной операцией по прорыву хотя и очаговой, но довольно прочной обороны противника. Ценой огромных жертв удалось устранить угрозу ударов во фланг войскам Западного и Резервного фронтов, лишить противника важного узла дорог (кстати, в восточном направлении хороших дорог от Ельни через лесной массив не было). Гитлеровским генералам очень не хотелось оставлять выступ. Гудериан 4 августа в разговоре с Гитлером сказал, что Ельня незаменима для будущего наступления на Москву, а если даже оно не начнется в ближайшее время, удерживать этот плацдарм необходимо из соображений престижа. И хотя Гитлер тогда возразил Гудериану: «Мы не можем позволить соображениям престижа влиять на наши решения», оставление плацдарма явилось сильнейшим ударом по престижу и генералов, и Гитлера. Сообщение об оставлении Ельни вызвало широкий резонанс в оккупированных странах Европы. Геббельсу пришлось оправдываться. В сообщении о совещании в штабе фон Бока говорилось, что слухи, распространяемые за рубежом, о немецких потерях на ельнинском выступе (8 дивизий и 108 орудий) не соответствуют действительности[33].
В приказе 4-й армии по операции «Тайфун» № 1 от 23.09.1941 в информации о совещании в ГА «Центр» были приведены данные о потерях по состоянию на 7.09 (очевидно, с начала боевых действий):
«2-я армия – 23 000 человек, 4-я армия – 38 000, 9-я армия – 48 000, 3-я танковая группа – 17 000, 2-я танковая группа – 32 000, итого: 160 000.
Получено пополнение около 125 000»[34].
Убедившись, что длительное наступление наших войск на подготовленную оборону противника не приносит ощутимых успехов, Ставка 10 сентября директивой войскам Западного фронта № 001805 приказала прекратить атаки и перейти к обороне:
«Длительное наступление войск фронта на хорошо окопавшегося противника ведет к большим потерям. Противник отошел на заранее подготовленные оборонительные позиции, и наши части вынуждены прогрызать ее.
Ставка приказывает прекратить дальнейшие атаки противника, перейти к обороне, прочно закопаться в землю и за счет второстепенных направлений и прочной обороны вывести в резерв шесть-семь дивизий, чтобы создать мощную маневренную группировку для наступления в будущем»[35].
Изданная в тот же день директива командующего войсками Западного фронта была разослана всем армиям. В конечном итоге к середине сентября фронт на московском направлении в основном стабилизировался. Однако командующим разрешалось проводить частные операции в интересах улучшения тактического положения войск.
Изменения в характере действий советских войск были отмечены в оперсводке ОКХ № 92 за 15.09.1941 г., где, в частности, говорилось:
