Пришедшие карелы разместились в этих домах. Местные карелы рассказали, что они два дня в неделю отрабатывают на монастырских землях, а также отдают Антониеву мужскому монастырю часть своего урожая. Петряйка Головкин от этого известия был буквально взбешен. Уставший от 20-дневнего перехода, услышав это, он грубо сказал, что шведам ничего не платил и монастырю платить не будет. Крепости на него нет, поэтому он свободный человек. Карелы внушали ему, что с монастырем спорить трудно, у него большая сила.
Петряйка Головкин спросил, есть ли поблизости еще карелы. Ему сказали, что две семьи Кузьмы Лукьянова и Федора Иванова живут в запустевшей деревне Муравьево. Деревня километрах в десяти от Грудино за лесом. Отдохнув с неделю, Петряйка решил съездить в Муравьево, с ним поехали Душка (Евдоким) Афанасьев, Никифор Борисов и сопровождающий их Степан Мишутин, пришедший в Грудино два года назад в 1647 году. С собой взяли ножи и топоры. Выехали из леса на поляну, увидели несколько домишек, крытых соломой. Их встретил Кузьма Лукьянов, рассказал, что пришел из Москвы сюда в 1642 году. Пустующие дома без окон заросли крапивой и бурьяном, крыши прогнили. Степан Мишутин с интересом осматривал дома, сказал, что перевезет сюда свою семью. Позднее вместе с ним в Муравьево из деревни Грудино переселился его брат Иван Мишутин и Михаил Радионов, также прибывший сюда в 1647 году.
Деревню Муравьево со всех сторон окружал лиственный лес, путники на лошадях поехали на запад от деревни. Они пересекли ручей, поднялись на гору, спустились в низину и опять поднялись на гору. Душка Афанасьев слез с лошади, забрался на высокую ель. Сверху он увидел, что с двух сторон лесистую гору окружают реки, а за рекой дальше на запад в километре виден еще один пригорок, поросший лесом. Путники спустились к реке, напоили лошадей. Душка Афанасьев сказал, что вернется сюда и будет строить себе дом. Сделали метки на деревьях и поехали дальше. Поднялись от реки на взгорок, проехали полкилометра, где лес перешел в низину, заросшую ивняком. Пробрались через ивняк, поднялись на пригорок. Петряйка сам забрался на дерево, увидал в полукилометре несколько омутов реки. Он сделал метки на деревьях и сказал, что будет строить на этом месте свой дом. Отсюда поехали прямо на север через лиственный лес и вечером были в деревне Грудино.
Стали готовиться к новому походу через лес, чтобы строить дома. Оставив в Грудине женщин и детей, на лошадях поехали прямо на солнце. Через шесть километров выехали на пригорок, поросший лесом, увидели деревья, меченые Петряйкой Головкиным. С ним остались Борисовы, Михайловы и сыновья Андрея Иванова, всего 8 человек. Душка Афанасьев вместе с Медведевыми, Гордеевыми и Василием Мартыновым поехали на восток и остановились на горе в одном километре. Нашли метки, сделанные Афанасьевым, остановили лошадей. Их было шесть мужиков, стали думать, с чего начинать. И там и там стали делать шалаши из жердей, покрыли еловым лапником. Между шалашами развели костер, попили чай с сухарями и сваренным утром еще в Грудине мясом. Перекрестились и начали топорами валить деревья, чтобы на этом месте построить сразу шесть домов. Место это стали называть Душкова по имени Душки Афанасьева. Другое место стали называть Петряйчева от имени Петряйки Головкина. В Петряйцеве решили строить сразу 8 домов. Со сваленных деревьев срубали сучья, а бревна трелевали в два разных места: еловые в одну кучу, а осиновые и березовые в другую. Еловые бревна начали шкурить и заваливать их корьем, чтобы не потрескались от солнца. Прорубили дорогу к реке, вода в омуте была теплой, сразу возникло название реки Теплинка.
Работали неделю, пока не закончились продукты, правда, ставили силки на зайчишек, рябчиков да тетеревов. За неделю вырубили лес на пригорке, ошкурили бревна, выкорчевали пни. Пни от ольхи и ивняка выкорчевывались легко с помощью толстой жерди. Пни от елок, берез и осин корчевали бревном и лошадью. К хомуту лошади привязывали веревки, другими концами обхватывали пень. Под подкопанный пень втыкали вершиной бревно и повисали на нем, раскачивая пень. В этот момент лошадь трогалась с места и тащила пень с обрывающимися корнями. Работали от восхода солнца до заката весь световой день. Ночью спали в шалашах как убитые после напряженного дня.
Проезжая на лошадях от Грудина до Петряйцева и обратно, наездили дорогу, можно уже было проехать на телеге. С ними приехали женщины и подростки помогать готовить, охотиться и работать. Стали определять места под дома, один ряд домов окнами на восток, а второй — на запад, так подсказывало им расположение пригорка. Петряйка Головкин выбрал себе место на самом высоком месте пригорка. От него уклоны шли к югу и северу. Борисовы выбрали место под дома в ста метрах от Петряйки к северу, они построили себе два дома. Позднее на этом свободном пространстве между ними были построены еще два дома и выкопали один пруд. Братья Михайловы построили свои три дома напротив Борисовых, а сыновья Андрея Иванова — два дома напротив Петряйки.
Для начала сделали разметку под дома, выбросали из-под будущего дома верхний плодородный слой земли. Вместо него с реки на телегах навозили песок и заполнили им получившиеся ямы. Под углы привезли большие речные камни. В это время в стороне четверо рубили одновременно два сруба без мха. Позднее к ним присоединились другие и рубили еще два сруба. За лето все восемь срубов были сделаны и сложены там, где должны быть. Пазы между бревнами прокладывали мхом. Из осин накололи плахи, похожие на доски, этими плахами покрыли крыши. К осени дома были готовы, в сентябре начали делать глинобитные печки, тут же обжигали кирпичи для пода. Для получения глины копали яму до глиняного слоя, перекапывали там на месте глину и заливали ее водой. На другой день глину для печи в яме сбивали трехгранной деревянной колотушкой с длинной ручкой. Яма, откуда брали глину для печки, называлась глинокопией, их обычно копали за деревней. В Петряйцево их выкопали за 100 метров к северу от последнего дома Борисовых. На этом месте позднее выкопали пруд и назвали его «шавибруувда». Такие же пруды после глинокопий были во всех карельских деревнях. Глину переносили в можжевеловых или еловых бадьях к дому, ее еще раз перемешивали такой же деревянной колотушкой с короткой ручкой и били из нее печь. В глинобитной печи из кирпича был сделан только под, остальная печь глиняная. Глиняную печь топили понемногу и долго, чтобы она не растрескалась. Печной боров сначала делали из дерна,
