Но сейчас эти мальчишки решили, что Гарибальди убит, и, не дожидаясь команды, выскочили из виноградников, сбежали с холмов к дороге. Их вели гнев, отчаяние, жажда мести. С двух-трех метров стреляли они прямо по бешено несущимся всадникам, по коням, многие мальчишки со стоном падали в траву, зарубленные саблями.
А на подмогу им уже бежали резервисты, уцелевшие легионеры, огонь по врагу вели все, кто еще мог держать в руках оружие. У подножья холма выросла гора трупов. Немало гарибальдийцев полегло у этого безымянного холма, но на равнину королевские драгуны так и не прорвались. Еще минута и кавалерийская атака бурбонцев захлебнулась.
Королевские драгуны не выдержали, повернули назад. Мчались во весь опор, подхлестывая обессилевших коней. К Гарибальди подбежали его воины-мальчишки, безусые юнцы, римские гавроши. Они подняли Гарибальди все лицо его было в крови.
- Вы ранены, генерал? - дрожащим голосом спросил худенький паренек в ярко-красной рубахе.
- Нет, только ударился, когда упал, - сказал Гарибальди, отирая рукой кровь со лба.
Мальчишка протянул ему покореженную саблю.
- Спасибо, друг, - сказал Гарибальди. Он посмотрел на паренька внимательно.
- Ба, да это же ты, Филиппино! - воскликнул он. - О, какая встреча! Молодец, настоящим бойцом стал. - Он ласково потрепал Филиппино по лохматой голове. Филиппино сразу выпрямился, приосанился - его похвалил сам Гарибальди.
Стоявший рядом Уго Басси поднял с земли и расправил свою смятую шляпу. Ряса у него от плеча и до бока была рассечена сабельным ударом.
- Что с вами, Уго? В руку ранило? - встревожился Гарибальди.
- Пустяки, царапина, - ответил Уго. - А вот вы, генерал, были на волосок от смерти. Но господь справедлив, он спас вас сегодня, и он не допустит вашей гибели.
- Вот кто его спас, - показал Агуяр на сгрудившихся вокруг мальчишек.
- Считай, Агуяр, что господь послал мне их на выручку, - с улыбкой сказал Гарибальди. Я горжусь вами, бойцы роты "Надежда"! - обратился он к мальчишкам. А те от неистового восторга принялись палить в воздух.
Розелли слышал стрельбу у Веллетри и, не в силах скрыть досаду, сказал Манаре, спешившему ему навстречу:
- Каков, а? Без моего приказа с ходу ввязался в бой малыми силами. Пусть теперь и расхлебывает.
- Генерал, но там гибнут люди! - воскликнул Манара.
- И за это Гарибальди ответит сполна.
Манара пристегнул шпагу и громко доложил:
- Генерал, вверенный мне батальон берсальеров готов выступить на помощь Гарибальди. Разрешите?
- Не разрешаю, - буркнул Розелли.
Манара пристально глядел на него, не отрывая руки от шляпы.
- Хорошо, вызвольте нашего героя из беды, - нехотя уступил Розелли. На марше соблюдайте осторожность и...
Но Манара уже не слушал его - поддерживая шпагу, бежал к своему батальону.
Розелли неодобрительно смотрел ему вслед. "Аристократ, граф, а ведет себя, как мальчишка. Побыл с Гарибальди меньше недели, а уже набрался от него дерзости. Если не обуздать этого корсара из Ниццы, армия вскоре превратится в партизанскую вольницу. Тут нужны срочные меры. Но поспешность лишь повредит делу!" Розелли взглянул на часы - пора обедать. Человек пунктуальный, он ел всегда в одно и то же время.
В тот день пообедать ему не дали. Примчался капеллан Уго Басси. Уговорил его все-таки Гарибальди еще раз быть связным. Он рассчитывал на дипломатические таланты своего Уго. А то пошлешь Сакки и тот брякнет: "Сидите тут, а мы за вас сражаемся". Увы, и Басси повел себя вовсе не дипломатично.
- Генерал, - сказал он, войдя в палатку, - враг после тяжелого боя отброшен к Веллетри. Гарибальди просит подкреплений для штурма города, и немедленно.
"Только этого монаха-расстриги мне недоставало!" - с нарастающим гневом подумал Розелли, однако сумел сдержаться и спокойно ответил:
- Я уже послал ему на помощь батальон берсальеров.
- Их я встретил на пути. Генерал, этого мало. Мы понесли большие потери. Вместе с ранеными нас осталось...
- Передайте Гарибальди, - прервал его Розелли, - что о штурме Веллетри не может быть и речи. Впрочем, я с ним сам поговорю. Велите заложить коляску, - обратился он к адъютанту.
Он облачился в новый мундир, сел в рессорную коляску и отправился на позиции у Веллетри. Ехал под охраной эскадрона гусар, который все время боя протомился в бездействии.
Гарибальди ждал подкреплений и дождался. Подошли берсальеры Манара с пятью трубачами впереди, игравшими бравурный марш. В побелевших от пыли мундирах, держа строй как на смотре, берсальеры приближались к позициям легиона.
Гарибальдийцы встретили их радостным криком "Вива берсальеры!", а те откликнулись дружным "Вива Гарибальди!". Генерал Ланца, наблюдавший за происходящим в мощный бинокль, криво усмехнулся - сейчас он им подпортит встречу. Приказал всем тридцати орудиям крепости открыть по берсальерам прицельный огонь. Рядом с Манарой разорвалось ядро, легко его ранив. Трубачи в испуге опустили трубы. Но Манара вскочил с земли и крикнул им:
- Что же вы примолкли? Музыка, не слышу музыки!..
И снова грянул марш берсальеров, еще громче, чем прежде. Даверио наклонился к Гарибальди и сказал прерывающимся от волнения голосом:
- Неужели с такими молодцами мы не возьмем Веллетри штурмом?!
Гарибальди развел руками:
- Этого не смог бы и сам Юлий Цезарь. Нас и с берсальерами всего полторы тысячи, а у Ланца в десять раз больше. Он засел на горе, в крепости, у него пушки. Расстреляет нас ядрами, а к позициям и близко не подпустит! - Он встрепенулся: - Эх, мне бы хоть еще три тысячи! Вот тогда...
Вместо трех тысяч солдат к нему прибыл собственной персоной дивизионный генерал Пьетро Розелли. Адъютант хотел помочь ему, но грузный Розелли сам с неожиданной легкостью спрыгнул на землю и направился к Гарибальди, стоявшему на холме у оливкового дерева.
- Бригадный генерал, - обратился он к Гарибальди, - разведка доложила, что враг производит перегруппировку сил и готовит контратаку. Какие вы приняли меры?!
Он говорил небрежно, брезгливо выпятив губу.
- Ваши разведчики несколько ошиблись, - чуть побледнев, ответил Гарибальди. - Враг готовится под покровом ночи удрать. Сейчас главное - не дать ему уйти, штурмом овладеть Веллетри.
Розелли окинул цепким взглядом огромную, слившуюся с горой темно-желтую крепость, ее могучие, циклопические башни. Крепость точно нависала над городом и дорогой, преграждая путь смельчакам.
- О штурме запрещаю даже думать. Позиция врага мощная, почти неприступная. Начнем правильную осаду города, когда подойдут подкрепления, - он ткнул в Гарибальди пальцем. - И уж не раньше, чем прибудет осадная артиллерия.
- Да к тому времени бурбонцев и след простынет! - воскликнул Гарибальди. - Враг деморализован после неудачного боя, самое время его добить.
Розелли поморщился:
- Это скорее из области догадок, а я предпочитаю факты, они надежнее.
- Каковы же факты? - угрюмо спросил Гарибальди.
- Повторяю, - он смотрел на Гарибальди как на нерадивого ученика, по данным разведки неаполитанцы готовятся перейти в контрнаступление, а пока производят перегруппировку сил.
- А заодно готовятся бежать, не дожидаясь осадной артиллерии.
- Не забывайтесь. Соблюдайте дистанцию, бригадный генерал.
- По вашей милости я битых два часа держусь от врага на изрядной дистанции, - с вызовом ответил Гарибальди.
К ним подошли офицеры штаба Даверио, Сакки, Манара, капеллан Басси. Встали полукругом. Они молчали, но Розелли кожей ощущал их враждебность.
- Дайте мне пять тысяч, мы обойдем врага с фланга и к вечеру ворвемся в город, - горячо сказал Гарибальди, с надеждой глядя на Розелли.
- Я не позволю бездумно губить половину всей армии! - отчеканил Розелли. - Здесь вам не леса Уругвая, и воюют против вас не гаучо, а регулярные части отменной выучки.
- Гаучо воевали не против меня, а со мной, - ответил Гарибальди.
Розелли понял, что разговор принимает неприятный для него оборот. Вот-вот в спор вмешаются Даверио, Манара, - "бедный граф, как быстро он сам превратился в корсара", - и предугадать, чем все кончится, трудно.
- Вообще-то атаки на Веллетри я не исключаю. Разумеется, после тщательной рекогносцировки местности, - примирительно проговорил он. Однако поздно, скоро совсем стемнеет. Утро вечера мудренее, завтра и обсудим план дальнейших действий. - Он внушительно поглядел на Гарибальди. - А пока прикажите выставить посты и создать позиции для артиллерии. Я буду ночевать в доме старосты. - И он направился вниз, в селение, сопровождаемый адъютантом.
Гарибальди угрюмо смотрел им вслед.
- Да, послал нам господь командующего! - вздохнул Сакки.
- Господь тут ни при чем, - отозвался Уго Басси, - его назначил триумвират.
- Скажите лучше - Мадзини. И Саффи, и Армеллини ему в рот глядят, ответил Сакки. - Мадзини же в военном деле ни шиша не смыслит. Уверен, повоюй он вместе с этим чванливым бездарем хоть день, сместил бы его с треском.
