4 — подводные лодки С-35 (вверху), Л-23 и Л-24;
5 — эсминец «Свободный»;
6 — недостроенный лидер эсминцев «Киев»;
7 — ледокол «А.Микоян»;
8 — эсминец проекта 30 (вероятно, «Озорной»);
9 — спущенный на воду крейсер «Фрунзе» (проект 68)
Таким образом, казавшийся сначала второстепенным вопрос о доках и фарватерах вылился в сложную проблему, для разрешения которой требовались затраты, соизмеримые со стоимостью самого линкора. Последняя для головного и серийных линкоров в 1940 году была определена в 1180 млн руб., тяжелый крейсер в 1939 году оценивался в 850 млн руб. Учитывая опыт предыдущих отношений УК ВМФ с заводами по этому вопросу, фактическая стоимость головного линкора, вероятно, оказалась бы не менее 1500–1800 млн руб. К началу войны общие затраты на линкоры проекта 23 превысили 670 млн руб.
После 22 июня 1941 года в соответствии с постановлениями Государственного комитета обороны (ГКО) от 8, 10 и 19 июля все работы по созданию линкоров и тяжелых крейсеров были приостановлены, а их корпуса законсервированы.
На момент прекращения строительства технические готовности линкоров в Ленинграде, Николаеве и Молотовске составляли соответственно 21,19 %, 17,5 % и 5,04 % (по другим данным — 5,28 %). При этом головной линкор «Советский Союз» по собственным работам завода-строителя имел готовность 30,72 %, а по контрагентским поставкам и работам — всего 6,32 %. Корпус корабля был, в основном, собран под еще не настланную верхнюю палубу и почти полностью выполнен под нижнюю, а кормовая часть была собрана на 80–85 %. Выставленный на стапель металл составил 87,5 % массы металлического корпуса и 18,3 % массы по броне.
Первый серийный линкор «Советская Украина» несколько отставал по готовности от головного корабля. Монтаж механического оборудования (кроме водоотливных гидротурбин) ни на одном из этих кораблей не начинался из-за его полного отсутствия. В Молотовске же, где уже находились три комплекта импортных ГТЗА, сборка корпуса линкора «Советская Россия» не вышла из самой ранней стадии: в районе 16—184 шп. (на протяжении около 70 % длины корабля) были собраны конструкции двойного дна и выставлены нижние поясья части главных поперечных переборок.
Линкор «Советская Украина» на стапеле завода им. А.Марти, август 1941 г. Вид с самолета и со стапельного крана
Тяжелые крейсера «Кронштадт» и «Севастополь» на момент прекращения строительства имели техническую готовность 10,6 % и 11,6 % соответственно. В Николаеве общая масса выставленного на стапель металла составляла около 5000 т (24,4 % массы металлического корпуса и бронирования). В носовой оконечности (0—175 шп.) корпус «Севастополя» был собран до 3-й платформы включительно, ПКЗ — на 80 %. В районе 175–351 шп. (котельные и машинные отделения) все междудонные отсеки и переборки ПКЗ до нижней палубы были полностью закончены и испытаны на водонепроницаемость, фундаменты в котельных и машинных отделениях установлены, начата клепка настила нижней палубы. В районе 351–399 шп. сборка настила этой палубы была выполнена на 50 %, ПКЗ собрана на 80 %, наружная обшивка днища — до 420 шп., дейдвудов — до 407 шп., их набор и коридоры гребных валов — до 392 шп.
«Советская Украина» на стапеле (помечена стрелкой), август 1941 г.
Снимок с немецкого самолета — разведчика
* В скобках указано количество (в т) выставленного на стапель металла. ** В июне 1941 г. спуск корабля планировался уже на октябрь 1943 г
Ретроспективный анализ положения с поставкой основных комплектующих изделий, брони и хода постройки линкоров и тяжелых крейсеров показывает, что, не начнись война, намеченные сроки ввода их в строй (1945 год), вероятно, пришлось бы снова переносить.
В годы войны попавший в руки германских войск (Николаев был оккупирован ими 16 августа 1941 года) корпус «Советской Украины» был частично разобран (снято около 4000 т металла), а при отступлении 28 марта 1944 года из Николаева немцы приложили немало усилий к приведению корабля в состояние, исключающее возможность достройки. В 1944 году было сочтено, что техническая готовность корабля в итоге снизилась более чем в два раза. У двух других строившихся линкоров она за годы войны уменьшилась очень незначительно.
Сильно пострадал за время оккупации Николаева и корпус тяжелого крейсера «Севастополь»: вся его носовая оконечность и нижняя палуба были разрезаны и вывезены на переплавку. В районе носовых котельных отделений продольные и поперечные переборки (с платформами между ними) выше второго дна, а также фундаменты были срезаны и сняты с корабля. Оставшаяся часть корпуса имела массу порядка 3000 т. Было отправлено в Германию также около 500 т обработанного и частично собранного в секции металла и броневых листов средней палубы. Сохранившиеся корпусные конструкции имели значительные деформации.
Корпус «Советской Украины» на стапеле завода им. А.Марти.
Немецкое фото, август 1941 г.
На двух нижних снимках: носовая часть линкора «Советская Украина» после оккупации Николаева немцами, август 1941 г.
В результате техническая готовность корабля снизилась более чем в два раза (до около 4 %). Летом и осенью 1941 года часть броневых конструкций корпуса тяжелого крейсера «Кронштадт» использовали при строительстве оборонительных сооружений на ближних подступах к Ленинграду, что в сочетании с повреждениями от артобстрелов и порчи металла привело к снижению его технической готовности до 7 %.
В апреле 1945 года НТК представил в УК ВМФ предложение о достройке тяжелых крейсеров типа «Кронштадт» в качестве авианосцев (для базирования 76 самолетов), но такое предложение не могло встретить поддержки: его авторы, вероятно, просто не имели ясного представления о фактическом состоянии корпусов этих кораблей.
Несмотря на незавершенность постройки линкоров и тяжелых крейсеров разработчики их проектов были трижды отмечены Сталинскими премиями: в 1939 году — Б.Г. Чиликин, главный конструктор проекта 23, а в 1942 году — коллектив в составе сотрудников ЦК.Б-4 Б.Г. Чиликина, В.В. Лишка, А.Я. Барсукова, Б.Я. Гнесина, Я.М. Мацкина, В.И. Неганова, Л.В. Тагеева, а также главного конструктора завода № 212 С.Ф. Фармаковского, и коллектив из ЦКБ-17 в составе главного конструктора проекта 69 Ф.Е. Бесполова, В.А. Никитина, Н.Н. Исанина, А.И. Маслова, Г.А. Гасанова и Б.С, Фрумкина.
Общая оценка кораблей проектов 23 и 69
Корабли проекта 23 были задуманы и проектировались как сильнейшие линкоры в мире, причем в отличие от линкоров флотов европейских стран и США середины 1930-х годов, без оглядки на договорные ограничения по водоизмещению, подобно японским типа «Ямато», а позднее и американским типа «Монтана», заказанным в 1940 году, а также германским типа «Н», заложенным в 1939 году. Имея девять 406-мм (с длиной ствола 50 калибров) орудий ГК, корабли проекта 23 уступали по своим «наступательным» возможностям только японским гигантам типа «Ямато» с их девятью 460-мм (с длиной ствола 45 калибров) орудиями ГК и американским типа «Монтана» с 12 406-мм (с длиной ствола 50 калибров) орудиями. В то же время 406-мм орудия Б-37 нашего линкора были несколько более дальнобойными, чем на любом из иностранных кораблей.
ПМК линкоров проекта 23 включал 12 152-мм орудий и был практически идентичен таковому на новых итальянских, японских, германских, а также французских линкорах. При этом наше 152-мм (с длиной ствола 50 калибров) орудие Б-38 также имело в своем калибре лучшие в мире баллистические характеристики. В США и в Англии на линкорах вместо ПМК и ЗКДБ использовался единый универсальный калибр, что позволило довести общее число стволов крупнокалиберных зенитных орудий до 20 127-мм на американских и до 16 133-мм на английских линкорах.
На иностранных линкорах, имевших специализированный ПМК, ЗКДБ включал не менее 12 стволов (90—127 мм), а на германских линкорах — 14–16 105 мм. На этом фоне ЗКДБ нашего линкора из восьми 100-мм проектных и восстановленных в начале 1941 года еще четырех 100-мм орудий в корме соответствовал нижнему пределу предвоенной мировой практики. Что касается малокалиберных зенитных автоматов, то общее количество их стволов — 32 37-мм — этой практике соответствовало. Резкое повышение их количества (до 100 стволов и даже более) происходило уже в годы войны. Следует сказать, что допущенные под давлением проектантов отступления от ТТЗ 1936 года в части зенитной артиллерии (по ТТЗ — 12 100-мм и 40 37-мм) поставили наши линкоры в ряд наиболее слабых по средствам ПВО.
Конструктивная защита корабля проекта 23 принималась, исходя из противостояния всем основным угрозам для линкора, которые могли быть спрогнозированы в середине 1930-х годов (406-мм бронебойный снаряд, 1000-кг бронебойная авиабомба, торпеда с боевой частью тротиловым эквивалентом не менее 500 кг). Более мощное, чем в проекте 23, бронирование цитадели предусматривалось лишь на японских линкорах типа «Ямато» и американских типа «Монтана», на которых 410-мм броня устанавливалась с наклоном к диаметральной плоскости в 19–20°. Это повышало ее бронестойкость примерно в 1,5 раза, то есть до эквивалентной толщинам 510–516 мм, тогда как в проекте 23 наклоненные под углом 5° 375—420-мм броневые плиты были эквивалентны толщинам соответственно 390–440 мм.
