Конструктивная защита корабля проекта 23 принималась, исходя из противостояния всем основным угрозам для линкора, которые могли быть спрогнозированы в середине 1930-х годов (406-мм бронебойный снаряд, 1000-кг бронебойная авиабомба, торпеда с боевой частью тротиловым эквивалентом не менее 500 кг). Более мощное, чем в проекте 23, бронирование цитадели предусматривалось лишь на японских линкорах типа «Ямато» и американских типа «Монтана», на которых 410-мм броня устанавливалась с наклоном к диаметральной плоскости в 19–20°. Это повышало ее бронестойкость примерно в 1,5 раза, то есть до эквивалентной толщинам 510–516 мм, тогда как в проекте 23 наклоненные под углом 5° 375—420-мм броневые плиты были эквивалентны толщинам соответственно 390–440 мм.
Очевидным слабым местом схемы вертикального бронирования нашего линкора являлись 425-мм барбеты башен ГК, которые, согласно расчетам, пробивались, начиная с дистанции 135 кбт. На сравниваемых иностранных линкорах толщина барбетов доходила до 541–560 мм.
Горизонтальное бронирование проекта 23 практически не уступало таковому на «Монтане» и «Ямато» и было более мощным, чем на линкоре «Айова». Сильной стороной линкоров проекта 23 являлось наличие бронирования оконечностей, тогда как на американских и японских кораблях бронировалась только цитадель. Вместе с тем, на линкорах типов «Ямато», «Монтана» и «Айова» предусматривалась отсутствовавшая в проекте 23 защита от попаданий бронебойных снарядов в подводную часть (то есть под нижнюю кромку броневого пояса при близких недолетах), осуществлявшаяся путем навешивания дополнительных броневых плит на броневую продольную переборку ПМЗ.
Заслуживает быть отмеченной как лучшая, чем на всех иностранных линкорах (кроме «Ямато»), защита румпельных отделений, расположенных за главным броневым поясом (по существу — в кормовой части цитадели). По защите башен ГК наш линкор уступал «Ямато», находился примерно на одном уровне с «Айовой» и должен был превзойти все другие иностранные корабли этого класса.
Взрывосопротивляемость принятой в проекте 23 бортовой подводной защиты была оценена в 750 кг (в тротиловом эквиваленте). По этому показателю наш линкор должен был находиться на уровне «Ямато», то есть превзойти все другие линкоры, но лишь при взрыве на глубине, соответствующей примерно половине осадки. При взрыве на больших глубинах вследствие цилиндричности обводов проекта 23 в поперечном сечении взрывосопротивляемость зашиты падала, тогда как на «Ямато», имевшем как и все американские линкоры «ящикоподобные обводы», она оставалась примерно постоянной по всей высоте защиты. В отличие от многих иностранных линкоров (все американские, «Литторио», «Ямато») корабль проекта 23 не имел днищевой защиты в виде тройного дна.
В целом по своей надводной и подводной конструктивной защите линкор проекта 23 находился в одном ряду с лучшими иностранными линкорами того времени, уступая по защищенности цитадели лишь большим по водоизмещению кораблям типа «Ямато» и «Монтана».
В предвоенные годы одним из важнейших качеств линкора считалась величина скорости полного хода, поскольку более быстроходный корабль мог держаться в бою на наиболее выгодных для себя дистанциях и курсовых углах относительно противника. В этой части корабль проекта 23 (28–29 уз) находился практически на одном уровне с большинством иностранных линкоров близких сроков закладки, превосходя «Ямато» (около 27,5 уз), но уступая «Айове» (32,5 уз), «Ришелье» (30–32 уз), «Литторио» (30 уз) и «Бисмарку» (30 уз).
По дальности плавания экономическим ходом линкор проекта 23 (7200 миль при скорости 14,5 уз) значительно уступал германским, французским (не менее 10 000 миль), а, в особенности, американским линкорам (до 15 000—17 500 миль), находясь примерно на одном уровне с японскими, а также английскими кораблями и превосходя итальянские типа «Литторио».
Следует констатировать, что по совокупности своих характеристик корабли проекта 23, будь они построены, явились бы одними из лучших линкоров мира, уступающих по своим наступательным и оборонительным возможностям только японским линкорам типа «Ямато», а также американским типа «Монтана» (которые были заказаны, но не заложены), то есть только кораблям большего водоизмещения.
Что касается тяжелых крейсеров типа «Кронштадт», то по своим ТТЭ (сильная артиллерия ГК и ПМК, слабое бронирование, высокая скорость полного хода) они напоминали лучшие линейные крейсера постройки периода Первой мировой войны, но на качественно новом техническом уровне. Среди новых иностранных тяжелых артиллерийских кораблей единственными их аналогами явились два «больших» тяжелых крейсера ВМС США типа «Аляска» («Alaska») с 305-мм артиллерией ГК и полным водоизмещением 34 253 т, заложенные в 1941 году и вступившие в строй в 1944 году. По сравнению с кораблями проектов 69 и 69И они имели менее мощную артиллерию ГК и ПМК, практически такое же бронирование, несравненно более слабую бортовую подводную защиту, несколько меньшую скорость полного хода, но повышенную дальность плавания и несоизмеримо более сильную зенитную артиллерию.
Опытная 406-мм артустановка для линкора «Советский Союз» на Научно-испытательном морском артиллерийском полигоне под Ленинградом, 1940 г.
ПОСЛЕДНИЕ В МИРЕ СУПЕРЛИНКОРЫ
Первые послевоенные планы
Демонстрационный фотопланшет с изображением тяжелого крейсера проекта 82 «Сталинград»
Еще до окончания Великой Отечественной войны, в январе 1945 года по приказу наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова из ведущих специалистов Военно-морской академии была образована комиссия, подготовившая на основе анализа опыта войны материалы по типажу и основным тактико-техническим элементам перспективных кораблей, рекомендуемых для включения в новую кораблестроительную программу. На этой основе летом 1945 года ГМШ разработал предложения ВМФ по десятилетнему плану военного судостроения на 1946–1955 годы. По этому плану ВМФ СССР на 1 января 1956 года должен был иметь в своем составе, в частности, следующие крупные боевые надводные корабли: четыре линкора, 10 тяжелых крейсеров с 220-мм артиллерией, 30 крейсеров со 180-мм артиллерией, 54 легких крейсера со 152-мм артиллерией, шесть эскадренных и шесть малых авианосцев.
Эти предложения предусматривали создание флота, способного, по представлениям того времени, эффективно действовать на всех морских театрах, включая открытые, но были утопичными с производственно-экономической точки зрения. Поэтому на состоявшемся 27 сентября 1945 года совещании у И.В. Сталина, с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б), руководителей судостроительной промышленности и командования ВМФ, они были доложены Н.Г. Кузнецовым в несколько сокращенном виде. Сталин высказался за сокращение числа линкоров (построить один линкор довоенной закладки и заложить через три — четыре года два новых), предложил увеличить число тяжелых крейсеров, вооружив их 305-мм, а не 220-мм артиллерией, но потом согласился на предложенный ВМФ калибр. Он отверг крейсера со 180-мм ГК и рекомендовал сосредоточить усилия на тяжелых и легких крейсерах. С авианосцами генсек предложил подождать (потом согласился на два малых, которые, однако, в план не попали). Говоря об общей направленности развития флота, он сказал: «…в ближайшие 10–15 лет наши эскадры будут защищаться. Другое дело, если вы собираетесь идти в Америку…так как нам этого не нужно, то мы не обязаны перенапрягать нашу промышленность».
По результатам этого совещания с учетом корректив, внесенных НКСП, СНК СССР постановлением от 27 ноября 1945 года «О десятилетнем плане военного судостроения» утвердил программу строительства (сдачи) кораблей ВМФ и программу закладки линкоров и крейсеров, помимо уже предусмотренных к сдаче. Новая программа по сути являлась дальнейшим развитием довоенного плана создания «большого флота», однако ее доминантой стали уже не линкоры, а тяжелые крейсера. По 1955 год включительно намечалось сдать четыре тяжелых крейсера проекта 82 и еще три единицы заложить. Достройка линкора проекта 23 в план не попала. Об этом позаботилось руководство НКСП, предвидевшее, что из-за отсутствия толстой брони и многих комплектующих достройка даже одного линкора снова превратится в трудноразрешимую проблему. Закладка же двух линкоров проекта 24 предполагалась лишь в 1955 году.
Отсутствие недостроенных линкоров и тяжелых крейсеров довоенной закладки в плане сдач уже предопределило их судьбу. Тем не менее, для выработки предложений по судьбе недостроенных кораблей в августе 1946 года была образована комиссия под председательством заместителя министра судостроительной промышленности И.И. Носенко.
