а поэтому обращает на себя внимание тот факт, что совсем иначе трактует его Фукидид (Тесей у него с Миносом никак не связывается, а о жестокости последнего по отношению к афинянам не упоминается), заимствовавший его не из афинского источника, на который он указывает сам ὧν ἀκοῆι ἴσμεν (I, 4). Вместе с тем в этом же пассаже Фукидид обнаруживает знакомство с историей карийцев и их переселений и указывает, что они жили на Кикладских островах. Сообщение о сыновьях Миноса может рассматриваться как свидетельство того, что данный пассаж заимствован из генеалогического сочинения, а в таком случае, возможно, из Ферекида, который, как мы показали, был хорошо знаком с этнографией карийцев.
Сопоставляя приемы Фукидида в использовании материала Ферекида и Гелланика, можно прийти к выводу, что с материалом Гелланика Фукидид обращается свободнее, что говорит о лучшем знании последнего по сравнению с Ферекидом.
§ 6. Аттический синойкизм
Сообщение о войне Эвмолпа с Эрехтеем заимствуется из Гелланика, о чем говорит его текст (приложение, фр. 4), дублируемый Паросской хроникой (А15). Таким образом, можно предположить, что к Гелланику восходит и начало экскурса – рассказ о Кекропе и государственном устройстве Аттики в древнейшую эпоху. Во-первых, оно следует непосредственно за текстом Гелланика. Во-вторых, оно характерно именно для этого жанра, в котором писал Гелланик, то есть для Аттиды. Наконец, аналогичный текст мы имеем у Филохора: «Кекроп первый объединил жителей в двенадцать городов» (Fr. 11; Strabo. IX, 609), который он, возможно, полностью заимствовал у Гелланика. Однако, так или иначе, начало экскурса полностью выдержано в жанре Аттиды. Само сообщение о синойкизме известно нам из нескольких источников, за исключением Фукидида.
1. Филохор (Strabo. IX, 609) сообщает: Πάλιν δ' ὕστερον, εἰς μίαν πόλιν συναγαγεῖν λέγεται τὴν νῦν τὰς δώδεκα Θησεύς – позднее еще раз в тот один город, который существует сейчас, объединил двенадцать городов Тесей. Оборот nominativus cum infinitivo от λέγεται говорит о том, что Филохор цитирует какой-то письменный источник, а скорее всего Гелланика. На это также указывает характерная для последнего лапидарная фраза, начинающаяся со слова ὕστερον.
2. Паросская хроника (А20) сообщает об убийстве Тесеем Синия и учреждении Истмийсских игр, что полностью соответствует известному тексту Гелланика (приложение, фр. 14). Вслед за этим та же фраза Паросской хроники продолжается следующим образом: Θησεὺς βασιλεύων Ἀθηνῶν τὰς δώδεκα πόλεις εἰς τὸ αὐτὸ συνώικισεν. Таким образом, можно предположить, что она тоже заимствована из Гелланика: вряд ли составители хроники при описании одного периода обращались к разным источникам. Вместе с тем однородность текстов дает все основания для соотнесения последней части фразы с тем же автором, то есть с Геллаником.
3. Плутарх в биографии Тесея говорит: συνώικισε τοὺς τὴν Ἀττικὴν κατοικοῦντας εἰς ἕν ἄστυ, καὶ μιᾶς πόλεως ἕνα δῆμον ἀπέφηνε (Plut. Thes. 24, 1). В рассказе о Тесее Плутарх более всего опирается на Гелланика (17, 3; 25, 7; 26, 1; 27, 2; 31, 1). В рассказе об убийстве Синия Плутарх также ссылается на него (25, 7). Но ведь этот рассказ соседствует с сообщением о синойкизме не только у Плутарха, но и в Паросской хронике! Таким образом, составители этого документа и Плутарх опирались на один источник.
4. Диодор дает последний вариант сообщения: τοὺς δήμους ὄντας μικροὺς μὲν τοῖς μεγέθεσι πολλοὺς δὲ τòν ἀριθμòν μεταγαγεῖν εἰς τὰς Ἀθήνας (Diod. IV, 61).
5. Сообщение Демосфена (1370) является прямым заимствованием у Фукидида.
6. Фукидид сообщает: ἐπειδὴ δὲ Θησεὺς ἐβασίλευσε… διεκόσμησε τὴν χώραν… ἐς τὴν νῦν πόλιν οὖσαν… ξυνώικισε πάντας (II, 15, 2). Выражение ἐς τὴν νῦν πόλιν οὖσαν у Фукидида полностью соответствует εἰς μίαν πόλιν τὴν νῦν у Филохора-Гелланика; вместе с тем начало сообщения у Фукидида практически совпадает с текстом Паросской хроники. Утверждение о том, что Диодор заимствовал это сообщение не у Фукидида, мы основываем на том, что он употребляет глагол μετάγω, а не συνοικίζω, как Фукидид и следующий ему Демосфен. Глагол μετάγω мог быть трансформирован из συνάγω Геллаником, Эфором или даже самим Диодором. Следовательно, этот вариант сообщения также можно возвести к Гелланику. Выражение μικροὺς τοῖς μεγέθεσι πολλοὺς δὲ τòν ἀριθμòν у Диодора является типичным для него рационалистическим толкованием числа двенадцать, встретившегося в тексте Гелланика. Идея аттического двенадцатиградия, которая сделалась неинтересной уже для Фукидида, для Диодора была, конечно, абсолютно непонятна – отсюда происходит такое характерное для Диодора толкование [196]. Однако, во всяком случае, мы можем считать текст Диодора контролирующим при возведении к Гелланику остальных текстов о синойкизме. И характер текста Фукидида, и жанровая природа сообщения возводят, следовательно, его к единому источнику, которым в данном случае был Гелланик [197].
§ 7. Свидетельство Фукидида о Гелланике
Сообщение Фукидида о краткости и неточности в определении времени у Гелланика (I, 97, 2), как правило, рассматривается как свидетельство о том, что Фукидид был не в состоянии использовать его произведение в качестве своего источника и относился как к самому Гелланику, так и к его хронологии весьма скептически.
В крайней форме эта точка зрения выражена у Л.Пирсона [198], который считает, что Фукидид ни в какой мере не следовал Гелланику. Несколько иную позицию занимает А.У.Гомм [199]: он полагает, что сетования по поводу хронологических неточностей, содержащихся в этом пассаже, относятся не к качеству материала, который представляется у Гелланика, а к методам определения времени у последнего. Фукидид, таким образом, выражает здесь свои воззрения на хронологию в целом подобно тому, как он это делает в пятой книге (V, 20, 2–3). Эти соображения в большей степени базируются на тексте, поскольку при изложении истории «Пентаконтаэтии», которую предваряет разбираемый нами пассаж, сам Фукидид ни разу не сообщает мало-мальски определенной даты того или иного события (см. таблицу в главе 2), и ни о какой точности хронологии у него самого не может быть и речи.
Рассмотрим данный пассаж (I, 97, 2) в смысле его внутреннего строения: ἔγραψα δὲ αὐτὰ καὶ τὴν εκβολὴν τοῦ λόγου ἐποιησάμην διὰ τόδε, ὅτι τοῖς πρò ἐμοῦ ἅπασιν ἐκλιπές τοῦτο ἦν τò χωρίον καὶ ἢ τὰ πρὸ τῶν Μηδικῶν Ἑλληνικὰ ξυνετίθεσαν ἢ αὐτὰ τὰ Μηδικά, то есть «я написал об этом и сделал отступление от текста из-за того, что у всех до меня этот промежуток был упущен, и составляли они либо эллинскую историю до Мидийских войн, либо историю самих Мидийских войн». На этом заканчивается объяснение причин, побудивших Фукидида включить этот экскурс в собственную историю. Дальше следует замечание уже по поводу этой истории: τούτων δὲ ὅσπερ καὶ ἥψατο
