выехать из страны. 30 июля испанские войска вступили в Каракас.
В тот же день Миранда прибыл в порт Ла-Гуайра, намереваясь на британском военном корабле покинуть Венесуэлу. По одним данным, он собирался отправиться в Европу, по другим — в Новую Гранаду.
…Английский бриг «Сапфир», стоявший на рейде Ла-Гуайры, лениво покачивался на волнах Карибского моря. Все приготовления к рейсу были давно закончены, запасы продовольствия и питьевой воды погружены. Ждали лишь какого-то важного пассажира, чтобы сняться с якоря. Багаж этого пассажира, состоявший из нескольких тяжелых сундуков, находился уже на борту судна, сам же он почему-то задерживался. Но утром 31 июля капитан получил известие, заставившее его, так и не дождавшись высокопоставленного пассажира, немедленно оставить порт, взяв курс на Кюрасао.
Владельцем багажа являлся Миранда. Он не попал на «Сапфир» и остался в Ла-Гуайре отнюдь не по доброй воле, а вследствие рокового для него стечения обстоятельств. Его отъезду воспрепятствовала группа патриотически настроенных молодых офицеров (среди которых был и Боливар), выступавших против капитуляции и требовавших продолжения борьбы. Считая Миранду предателем, возможно подкупленным испанцами, который, сделав свое дело, поспешно спасается бегством, похитив крупную сумму денег из республиканской казны [16], они, по договоренности с комендантом Ла-Гуайры Касасом и главой гражданской администрации порта Пеньей, ночью арестовали генералиссимуса. Боливар предлагал расстрелять Миранду, как изменника.
На следующий день в Ла-Гуайру поступил приказ Монтеверде закрыть порт и никого не выпускать из него. Хотя это распоряжение являлось явным и грубым нарушением условий соглашения о капитуляции, комендант порта, желая выслужиться перед испанскими властями, немедленно выполнил приказ. При занятии Ла-Гуайры испанцами Миранда попал в их руки. Закованного в кандалы, его бросили в подземный каземат. Арестовали также ряд других руководителей патриотов, причем восьмерых из них в кандалах отправили в Испанию, а с остальными подручные Монтеверде расправились на месте.
Боливару лишь случайно удалось спастись и бежать в Каракас, где он скрывался некоторое время. В дальнейшем при помощи влиятельных и богатых друзей он добился разрешения на выезд из Венесуэлы. Когда Боливар в сопровождении Франсиско де Итурбе, находившегося в приятельских отношениях с Монтеверде, явился к последнему за получением заграничного паспорта, испанский командующий сказал своему секретарю: «Этому господину надо выдать паспорт в награду за услугу, которую он оказал королю арестом Миранды». На это Боливар поспешил ответить: «Я арестовал Миранду, чтобы наказать изменника родины, а не с целью услужить королю» {29}. После такого «разъяснения» взбешенный Монтеверде готов был отказаться от своего первоначального намерения. С большим трудом Итурбе удалось все же убедить его сменить гнев на милость. Получив паспорт, Боливар направился на Кюрасао.
В Венесуэле на долгое время воцарился режим кровавого террора испанской военщины. Всех активных участников освободительного движения и других «неблагонадежных» лиц занесли в проскрипционные списки. Им грозила жестокая расправа. Свыше полутора тысяч патриотов были брошены в тюрьмы. Миранду испанцы спустя год отправили на остров Пуэрто-Рико, а затем в Кадис. Он умер в заключении 14 июля 1816 г.
Почти одновременно с событиями в Венесуэле революционное движение охватило соседнюю с ней Новую Гранаду. 20 июля 1810 г. в Боготе вспыхнуло восстание против испанского господства и образовалась Верховная хунта Новой Гранады. Отстранив вице-короля и других испанских чиновников, она объявила, что не признает власти Регентского совета, правившего Испанией. Вслед за тем революционные хунты возникли в Картахене, Антиокии, Сокорро, Памплоне и других городах, а также в Кито. Однако на юго-западе, в долине реки Каука, шла вооруженная борьба с роялистами, удерживавшими Попайян вплоть до марта 1811 г. В конце 1810 г. они восстановили свою власть также в Санта-Марте, на побережье Карибского моря.
Между патриотами Новой Гранады не было единства. Верховная хунта в Боготе добивалась объединения всех провинций и разделяла мнение Миранды о желательности объединить Новую Гранаду и Венесуэлу «с целью образования единого социального организма». Провинциальные же хунты отстаивали федеративную систему и требовали широкой автономии. Поэтому лишь некоторые провинции откликнулись на призыв Верховной хунты направить в столицу своих представителей для участия в работе конгресса. В результате конгресс, открывшийся 22 декабря 1810 г., отнюдь не представлял всю Новую Гранаду. Вскоре между большинством его членов (от провинций) и Верховной хунтой возникли серьезные разногласия.
30 марта 1811 г. в Боготе была провозглашена конституция «Государства Кундинамарки», которое номинально считалось монархией во главе с Фердинандом VII, но в его отсутствие бразды правления вручались президенту. После кратковременного пребывания на этом посту крайне нерешительного и консервативно настроенного Лосано в сентябре его занял ветеран освободительного движения Антонио Нариньо, выступавший за превращение Новой Гранады в единое централизованное государство и установление республики.
К этому времени представители ряда провинций уже съехались в Боготу и приступили к обсуждению вопроса о форме государственного устройства и характере отношений между провинциями. Большинство из них высказалось за федеративную систему. 27 ноября представители Антиокии, Картахены, Нейвы, Памплоны и Тун-хи подписали акт о создании конфедерации Соединенных провинций Новой Гранады. Проект этого документа подготовил богатый адвокат-креол Камило Торрес. Конфедерация представляла собой объединение независимых, самоуправляющихся провинций. В ведении федерального конгресса оставались лишь внешние сношения, вопросы войны и мира, определение границ и юрисдикции провинций.
Вскоре в рамках конфедерации конституировались как суверенные государства отдельные ее члены. В том же ноябре 1811 г. хунта Картахены, являвшейся ядром Соединенных провинций Новой Гранады, под давлением масс провозгласила полную независимость провинции от Испании. В июне следующего года Учредительное собрание приняло конституцию «Государства Картахены», согласно которой Картахена являлась республикой во главе с президентом. Этот пост занял Мануэль Родригес Торисес. Еще раньше, в декабре 1811 г. была принята конституция «Республики Тунхи», а в мае 1812 г. — «Государства Антиокии». 4 октября 1812 г. открылся конгресс Соединенных провинций Новой Гранады, председателем которого являлся Торрес.
17 апреля 1812 г. была провозглашена также новая конституция Кундинамарки, официально устанавливавшая республиканский строй. Но, поскольку Нариньо и другие руководители этой республики по-прежнему выступали за унитарное устройство Новой Гранады, они не соглашались на вступление в конфедерацию и даже пытались насильственным путем присоединить к Кундинамарке ряд районов провинций Сокорро и Тунхи. В связи с этим отношения между Кундинамаркой и конфедерацией резко обострились. Во второй половине 1812 г. дело дошло даже до вооруженных столкновений.
Одновременно правительство Картахены вело военные действия против роялистов с целью ликвидации их важного опорного пункта на карибском побережье — Санта-Марты. В январе 1813 г. патриоты освободили ее. Значительно хуже обстояло дело на юге, где испанцы, восстановившие в ноябре 1812 г. свою власть над Кито, заметно активизировались.
В боях с роялистами в Новой Гранаде (конец 1812 — начало
