Риги на беспрепятственный проезд рижан через Новгородскую землю в Золотую Орду. В этом ярлыке Менгу-Тимур предлагал Ярославу Ярославичу дать «путь немецким гостям на «свою волость и всем рижанам, кто гостит по (его) волости»; спустя четыре года хан разрешил тем же гостям гостити по Суздальской земле без рубежа по Цареве грамоте [167].
Установление нормальной связи с генуэзскими и венецианскими купцами на Черном море, а также немецкими на Балтийском море, бесспорно, способствовало развитию торговых связей, сыгравших большую ролц в обмене культурными ценностями между Западом и Востоком. Вмешательству Менгу-Тимура в дела улуса Чегатая, по-видимому, также было вызвано стремлением обезопасить пути караванной торговли на Востоке, которым угрожала опасность со стороны правителя улуса Чегатая — царевича Барака, вступившего на путь «несправедливости и произвола», опустошившего Среднюю Азию «посредством грабежа». Разорение Бараком крупного торгового центра, каким тогда являлся Самарканд, наносило большой удар по восточной караванной торговле, что, естественно, затрагивало и интересы золотоордынской торговли. По инициативе Менгу — Тимура был заключен союз с внуком Угедея Хайду, который вскоре, после этого послал против Барака своего дядю Берке-чара с пятидесятитысячным войском. Разбитый в сражении, Барак вынужден был явиться на курултай и принял условия, продиктованные Менгу-Тимуром.
На курултае 1269 года, состоявшемся на реке Таласе, был установлен мир между улусами Джучи, Угедея и Чегатая и уточнены границы каждого из этих улусов: две трети Маверанахра были оставлены за Бараком, а одна треть была разделена между Хайду и Менгу-Тимуром. На том же курултае, по предложению Менгу-Тимура, был заключен союз между «домами» Джучи, Угедея и Чегатая против иранских хулагидов. с которыми Золотая Орда еще со времени хана Берке находилась в состоянии войны. При наличии этого союза отпала, таким образом, угроза образования каолиции монгольских правителей против Золотой Орды [168].
Решение курултая 1269 года имело исключительно важное значение для дальнейшего развития улусов Джучи, Чегатая и Угедея. По этому решению курултая они были признаны в качестве самостоятельных государств. Их независимость была юридически оформлена и закреплена общим договором — решением курултая, освободившим дома Джучи, Чегатая и Угедея от посягательств потомков Тули.
Закрепив внешне политический успех Золотой Орды решением курултая 1269 года, правительство Менгу-Тимура также предприняло ряд мер, направленных на укрепление власти хана в самом Джучиевом улусе. Ханы Золотой Орды хотя и установили свою власть во всех завоеванных ими областях, но в некоторых районах эта власть считалась лишь номинальной, так, например, на Кавказе. Несмотря на то, что после завоевания его монголами прошло более 30 лет, многочисленные племена алан (ясы) и черкасы (кабардины) отказывались повиноваться монголам. Как передает Рубрук, аланы, жившие в горах Кавказа, часто «выходили из гор для похищения их (монголов) скота на равнинах», поэтому Сартак вынужден был держать своих воинов в многочисленных горных ущельях [169]. Ясы и черкасы оставались непокоренными, поэтому в 1277 году Менгу-Тимур организовал против них поход. Зимой 1277 года войска хана вместе с войсками русских князей совершили поход против алан (ясов). 8 февраля 1277 г. «пойдоша ко ясьскому городу ко славному Дедякову и взяша его… и многу корысть и полон взяша, а противных избита бесчисленно, град же огнем пожгоша» [170]. Вместо сожженного города Дедяково, расположенного на западном берегу реки Терека, Менгу-Тимуром был построен новый город Дедяково на восточном берегу Терека. Вместе с Дербентом и Мдджаром новый Дедяково стал опорным пунктом монголов на Кавказе, закрепив власть ханов Золотой Орды в «Аланских воротах» [171].
Кроме покорения алан (ясов) и черкесов, Менгу-Тимур организовал ряд других таких же успешных походов. Абулгази сообщает о походе Менгу-Тимура на «царство болгарское» [172], не указывая, однако, о каких болгарах в данном случае идет речь — камских или болгарах дунайских. Историки Поволжья С. М. Шпилевский, а за ним X. Гимади связывают поход с камскими булгарами [173]. По нашему мнению, в данном случае Абулгази имеет в виду поход монголов против дунайских болгар, точнее, о посылке темника Ногая на подавление восставшего против татар Лахана. X. X. Гимади, оспаривая эту точку зрения, никаких веских доводов не приводит [174]. Даже независимо оттого, был ли предпринят поход против камских булгар или дунайских, в обоих случаях речь идет о репрессивных мерах хана прошв одного из своих вассалов.
Для изучения вопроса о взаимоотношениях хана с его вассалами значительный интерес для историка представляет факт, приводимый одним лишь Абулгази, а именно, пожалование Менгу-Тимуром Крымского полуострова царевичу Уран-Тимуру, сыну Тукай-Тимура [175]. Владения Тукай-Тимура и его потомков, как уже было отмечено, лежали на востоке рядом с Синей Ордой. Если действительно Уран-Тимуру был пожалован удел в Крыму [176], то в этом нужно видеть одно из мероприятий хана, направленного на ослабление власти царевичей Джучиева улуса в пределах своего собственного улуса. Каждый царевич, получая в наследство отцовский удел, стремился усилить свою власть на месте и стать, таким образом, конкурентом хана; с перемещением в другой удел он терял связь с местной аристократией и на новом месте не мог быть опасен хану. Насколько эта политика оправдала себя, из-за отсутствия других данных, решить трудно. Во всяком случае, факт перемещения царевичей из одного улуса в другой свидетельствует о некоторых мероприятиях ханской власти в области внутренней политики, имевших своей задачей ослабление власти отдельных царевичей и укрепление власти хана Золотой Орды.
Однако, начавшаяся после смерти Менгу-Тимура феодальная война между царевичами Джучиева дома сильно поколебала власть ханов и остановила намечавшееся развитие монгольской державы к централизованной монархии. На определенном этапе развития феодального общества противоречие между силами притяжения и отталкивания перерастает в феодальную войну, представлявшую неизбежное явление периода феодальной раздробленности. Феодальная война в Золотой Орде разгорелась в третьей четверти XIII столетия.
Начальной ее датой служит смерть Менгу-Тимура (1282 г.). Как передает Марко Поло, после смерти Менгу-Тимура престол должен был перейти к молодому царевичу Туля-Бугу, сыну старшего брата Менгу-Тимура, но ему не пришлось царствовать. По настоянию Ногая на престол был посажен Туда-Менгу, брат умершего хана Менгу-Тимура [177], чем и было нарушено завещание хана о престолонаследии. Это и послужило одной из причин смуты в Джучиевом улусе. Безвольный хан Туда-Менгу не играл никакой роли в государственном управлении. В отличие от своего предшественника, он больше всего увлекался факирами, «богомолами». Зато несравнимо выросла роль темника Ногая, руководившего всеми делами государства.
Исключительное положение Ногая, самоустранение слабохарактерного хана от решения государственных дел вызвало недовольства со стороны многочисленных царевичей — братьев и сыновей Менгу-Тимура. «Туда-Менгу, — пишет Бейбарс, — обнаружил помешательство и отвращение от занятий государственными делами, привязался к шейхам и факирам, посещал богомолов и
