На юге беспокоила смута малороссийская; на востоке не переставали волноваться башкирцы. В 1712 году казанский губернатор Апраксин писал Головкину: «Со стороны пограничных бусурман все благополучно; только всегдашние нам домашние злодеи башкирцы: от них никакого покорения и добра не видим и живем во всегдашнем от них опасении». Весною 1720 года полковник граф Головкин (сын канцлера), стоявший с войском в Мензелинске, получил от Сената приказание ехать в Уфу, призвать башкирцев, всех дорог батырей и старшину, объявить им прежние их вины: как они в прошлых годах с каракалпаками и с изменником Алдарком, во многих тысячах, в Уфимском и в других уездах ясашные мордовские, черемисские и других народов многие села и деревни выжгли, разорили и многих людей побили и в полон побрали; также которые русские и иноверцы бежали к ним, тех беглецов они принимали, по многим требованиям не высылали и противные ответы делали, посылаемых для переписи в высылке беглых не слушались, а некоторых били и за караулом держали. Объявивши им эти вины, Головкин должен был им говорить, чтоб они перестали так поступать и прежние подати платили, потому что они сами прислали к великому государю челобитчика татарина с заручным челобитьем, чтоб мимо казанских судей для сыску послать кого доброго человека, для чего теперь он, полковник, и послан. В этой челобитной башкирской царю говорилось: «Великому государю, поцеловав землю и поклонясь на колени рабски, мы, нижеподписавшиеся, башкирского народа всех четырех дорог батыри и старшины, сим объявляем: разорение было не от нас; мы ясаки платили, и подводы давали, и службы служили; а приехали в Уфу-город Михайла Духов, Андрей Жихарев и наложили на нас тягости, которых на отцах и дедах наших положено не было, 72 статьи прибыли наложили. Надеясь на твою высокую милость, мы с ними спорили. Да после того приехал к нам Александр Савич Сергеев со многими полками и брал много подвод, многими бедами нас изнурял; призвал наших добрых выборных людей, поил их зельем и вином и порохом жег на взлет, многих людей тем до смерти поморил, бил, мучил и в крепкие места запирал, стращал, что повесит и изрубит, и брал сказки, что великому государю дать бы 5000 лошадей да 1000 человек людей, и выборные люди поневоле сказки дали. После того Хохлов выехал со многими полками на ногайскую дорогу для разорения нас, да за ним же выехал Сидор Аристов со многими полками, разорил деревни наши. и пожег и в полон людей брал. Приехал князь Петр Ив. Хованский и сказал нам, что великий государь с нас всякие прибыли снял и нас простил, и с того числа по сие время мы тебе ясаки платим со всяким послушанием, и пленных у нас нет, беглых возвратили и возвращать будем».
Головкин начал возвращать беглых, причем главное препятствие встретил в мещеряках; он писал к отцу-канцлеру: «Из беглецов служивые татары, здесь называются они мещеряки, ябедники великие, и самых больших препятствий ожидаю от них; не надеюсь я твердости у башкирцев, пока мещеряки будут между ними». Головкин вывел от башкирцев беглых татар, чуваш, черемис 594 семьи, 2271 человека обоего пола; но этим дело, как увидим, не кончилось.
I.Грамота Петра Великого черногорцам
Божиею милостию мы, Петр Первый, царь и самодержец всероссийский и проч. и проч. и проч.
Преосвященным митрополитом, превосходительнейшим и почтеннейшим господам губернатором, капитаном, князем и воеводам, и всем христианом православно-греческого, такоже и римского исповедания духовного и мирского, чина в Сербии, Македонии, черногорцам и приморцам, герцеговцем, никшичам, баняном, пивляном, дробняком, гачаном, перебиняном, кучам, белопавличам, пипером, васейвичам, братоножичам, климентам, граховляном, руцинаном, поповляном, зубуем наше царского величества благоволение.
Понеже нам, великому государю, нашему царскому величеству известно, как в прошлом 1711 году, когда против нас салтан турецкий без всякие от нас данные причины войну начал, вы по нашему желанию и к вам писмянному напоминанию чрез полковника нашего Михайла Милорадовича и капитана Ивана Лукачевича от Подгорице, которые от них вручены преосвященному Даниилу Счепчевичу Негошу, который своею ревностию и вашею христианскою и ради единоверия и единоязычия с нами и подражая древние славы предков ваших словенского единоплеменного с вами народа, вооружившеся всенародно, показали воинские против того общего христианству неприятеля храбрые и славные действа, за что потом, когда тот салтан турецкий паки с нами мир возобновил, прислал в провинции ваши турецкие свои войска, которые многих из ваших народов порубили и мучительски умертвили, иных же по каторгам развезли, монастыри же и церкви пожгли и церковные утвари и ваши пожитки разграбили, о чем мы как из посторонних ведомостей, так и чрез присланных ваших ко двору нашему известилися и по христианской должности соболезнуем. И повелели во всем нашем православном царствии в божиих церквах и монастырях за оных пострадавших за веру христианскую и венчавшихся мученическим венцем соборне бога молить и поминовение творить. Вам же, в животе оставшимся ратоборцам, мы, великий государь, наше царское величество восхотели чрез сию нашу грамоту вам тот с начала оной войны ревностной по христианству и единоверию с нами подвиг и оказанные воинские действа всемилостивейше похвалить и за показанные в тот случай к нам, великому государю, и ко всему нашему империю вспоможения возблагодарить, и хотя за нынешнею долгопротяжною с еретиком королем швецким войною, на которую многие иждивения употреблять мы принуждены, дабы оную как наискоряе окончать, не можем мы по достоинству и по заслугам вашим вам награждения учинить; однако ж во знак нашия к вам милости посылаем ныне с преосвященным Даниилом Негушу Счепчевичем, митрополитом скендерийским и приморским чиноначальником вашим, 160 золотых персон наших да денег пять тысяч рублев на вспоможение разоренным людям и большей в той случай труд понесшим, да ему преосвященному митрополиту, на расплату долгов его в сем случае полученных и на созидание разоренных в митрополии его церквей и монастырей пять тысяч рублев. А впредь, когда мы мир благополучный получим и от претяжких воинских иждивений освободимся, не оставим за вашy верную службу нашею царскою милостию вяще наградити. И понеже мы имеем ныне с салтаном турецким мир, и с нашей стороны желаем оной ненарушимо содержать. Сего ради советуем и вам иметь с ними мир, ежели ж бы оный паки на нас и на государство наше войну (чего в нынешнее время не чаем) всчал, и в таком случае желаем от вас паки по единоверию и единоязычию оружию нашему помощи и обнадеживаем вас всякою нашею царскою милостию и награждением, которая наша милость от вас всех никогда и впредь неотъемлема будет. Впрочем, объявит нашу к вам милость бывшей здесь, при дворе нашем, преосвященный Даниил, митрополит скендерийский. Дан в царствующем нашем граде Санкт-Питербурхе лета от рождества Спасителя нашего 1715, июля в 9, государствования нашего 34. (Из Москов. архива мин. иностр. дел)
II. Письмо князя Меншикова в Ревель : «Почтенные господа бурмистры и раты ревельские! Понеже до сего времени немалые конфузии происходили от здешней меры локтев, ибо великую разницу с нашим аршином имеют, и того ради чрез сие повелеваем, дабы учреждение вы учинили, чтоб российские аршины всеконечно ввести под тяжким штрафом царского величества, как в прочих Российского государства землях употребительно». (Из Москов. архива мин. иностр. дел)
III. Подметное письмо одного русского из Голландии. 1) Сенат, оставя главные дела государственные, вступил в расправы, занимается челобитными и розысками для своей корысти. 2) Губернаторы радеют токмо о своих карманах: Киевская губерния истощена до конца, также Казанская; слышно, киевский губернатор высылает в свой московский дом деньги не мешками, но уже возами. 3) Купечества весьма мало и можно сказать, что уже нет, ибо все торги отняты у купцов и торгуют высокие персоны и их люди и крестьяне. Извольте, ваше величество, вопросить новых всероссийских купцов, т.е. князя Меншикова, сибирского губернатора князя Гагарина и им подобных, могут ли они прокормить многое число разоренных чрез отнятие торгов? Бедный Строгонов! Где он ныне и ему подобные и кто ныне может возрастить толикое многое число отраслей в интерес вашего величества, т.е. произведение бедных в богатые купцы? 4) Иностранные купцы высылают серебро и золото из России, что запрещено в чужих землях. Вельможи кладут деньги в чужестранные банки, Меншиков, Куракин, комиссар князь Львов. Львов в Голландии получал по 1000 ефимков жалованья, на секретаря и священника по 400, но сих персон при себе никогда не имел, а жалованье брал, хаживал самым нищенским образом, всей Голландии был на посмешище, брал грабительски из определенного жалованья навигаторам и матросам, бывшим в Англии и Голландии, отчего многие из матросов разошлись в службы других государств; также своею лукавою потачкою избаловал многих русских господчиков, присланных сюда за навигацкою наукою; некоторые из них уже по закладным и попродали вещи и деревни, и деньги иждивают в бесчинии: три брата Шереметевых, быв в Венеции, задолжали и не были выпущены, чего ради мусил (должен был) один из них ехать в Русь для денег на окуп братьев, кои между тем сидели за караулом. Салтыков послан для самых нужных дел в Лондон, прибыв, сделал банкет про нечестных жени объявил свой характер и свое дело, и многие корабли были от сего остановлены; имеет метресу, которая ему втрое коштует, чем жалованье. (Кабинет, 1, кн. № 58)
