готовый выдвинуться вперед, как только основная часть армии обойдет его правый фланг. Бернадотт, медленно отступая, становился за левым флангом Нея до окрестностей Торна.
До сих пор всё шло как нельзя лучше. Правая колонна неприятеля шаг за шагом следовала движению Бернадотта, а левая едва продвинулась к Алленштейну. Непостижимое бездействие уже несколько дней удерживало русских на этой позиции. Генерал Беннигсен, полный отваги при обдумывании великого маневра на нижней Висле, теперь, когда надо было осуществлять этот маневр, весьма превышавший его собственные возможности и возможности его армии, колебался. Колебания, продлись они еще два-три дня, могли погубить его столь же успешно, как и резкое выдвижение, ибо Наполеон в это время продолжал приближаться к левому флангу русской армии.
К 1 февраля стало понятно, что еще день-другой и к левому флангу русских выйдет 75 тысяч человек. Наполеон отправил Бернадотту новую депешу, объясняя ему в последний раз его роль в этом великом маневре и указывая способ, каким надлежало быстро скрыться от неприятеля и присоединиться к армии. Депеша была вверена молодому офицеру из главного штаба, который получил приказ спешно доставить ее в низовья Вислы.
Второго и третьего февраля движение продолжалось. Вечером 3-го, миновав Алленштейн, вышли к возвышенной позиции Йонково, которая простирается от Алле до Пассарге и окружена этими реками и лесами. Наполеон поспешил к авангардам, дабы разведать диспозиции противника, и нашел его более многочисленным, чем предполагал, и построившимся как бы для сражения. Он тотчас составил диспозиции, чтобы дать на следующий день генеральное сражение, если неприятель будет продолжать ждать его в Йонково.
Затем Наполеон поторопил уже подходивших к нему маршалов Ожеро и Нея. В Геткендорфе он уже располагал Сультом, гвардией, Мюратом и – в некотором отдалении справа – Даву, спешно подходившим к берегам Алле. Желая обеспечить успех завтрашнего дела, Наполеон приказал Сульту перейти вправо вдоль Алле, следуя изгибам реки, вступить в клин, который она образует за позицией русских, и прорваться к мосту в Бергфриде, какое бы сопротивление он не встретил. Захват моста в тылу неприятеля лишал последнего путей к отступлению. Для верности Наполеон направил туда же две дивизии Даву.
Вечером того же дня маршал Сульт исполнил приказ императора: силами дивизии Леваля захватил Бергфрид, мост через Алле и высоты за рекой. Бой был коротким, но жестоким и кровопролитным. Русские потеряли 1200 человек, французы – 500–600. Важность позиции оправдывала такую жертву.
Назавтра ожидался важный день, и Наполеон задавался вопросом, как могло случиться, что русские в таком большом количестве и так кстати сосредоточились в этом пункте. В любом случае, по какой бы причине они не собрались, они рисковали проиграть сражение и оказаться отрезанными от Прегеля, если прождут хотя бы до завтра.
Наутро французские войска, полные пыла, выдвинулись на позицию. Они надеялись встретиться с русскими, однако увидели, что их линии постепенно отступают и исчезают, а вскоре обнаружили, что перед ними остались лишь авангарды, использованные для завесы. В эту минуту Наполеон должен был пожалеть, что не атаковал русских накануне. Но сосредоточение войск, полностью завершившееся 4-го утром, еще не было таковым 3 января вечером; потому он не мог упрекнуть себя в промедлении. Ему оставалось лишь двигаться вперед и пытаться разгадать секрет решения неприятеля.
Вскоре этот секрет стал ему известен, ибо русские, радуясь чудесному спасению от верного разгрома, сами говорили о нем во всеуслышание. Молодой офицер, посланный к маршалу Бернадотту, был перехвачен казаками и не сумел уничтожить депеши. Предуведомленный ими генерал Беннигсен успел сосредоточиться за Алленштейном и, при виде приготовлений Наполеона в Йонково, снялся с лагеря в ночь с 3-го на 4-е, то ли сочтя неосторожным сражаться на позиции, где был риск оказаться в окружении, то ли не желая в эту минуту давать решающее сражение. Он повернул обратно к Прегелю.
Но Наполеон, которого дважды изменявшая ему в столь короткое время фортуна лишила плода прекраснейших комбинаций, не хотел покидать свои расположения без результата и не заставив заплатить за дерзкую попытку тех, кто потревожил его отдых. Мороз, хоть еще и не сильный, укрепил дороги, не сделав невыносимым холод. Поэтому Наполеон решил вновь попытаться обойти фланг русских, чтобы дать им на тщательно выбранной позиции сражение, которое положит конец войне.
Он без промедления вступил на дорогу в Аренсдорф, двигаясь в центре с Мюратом, Сультом, Ожеро и гвардией, имея справа у Алле корпус Даву, а слева у Пассарге корпус Нея. Бернадотту он предписал незамедлительно уйти с Вислы и, поскольку уже не было нужды хитрить с неприятелем, как можно скорее присоединиться к Великой армии.
Четвертого февраля русские остановились было в равноудаленном от Алле и Пассарге Вольфсдорфе, но продолжили марш, подгоняемые французами, оставили Гуттштадт и собранные в нем ресурсы, а также раненых, больных и пятьсот человек, которых французы немедленно взяли в плен. Шестого февраля, форсировав марш, русские достигли Ландсберга, беспрестанно терпя беспокойство от французов и оставив на Алле городок Гейльсберг, в котором также бросили склады, больных и отставших. Генерал Беннигсен счел небезопасным останавливаться в Ландсберге и отступил на Эйлау, куда вошел днем 7 февраля.
На плато, которое называют Цигельхофф и перед которым заканчиваются леса, обступающие дорогу из Ландсберга в Эйлау, Беннигсен поместил многочисленный арьергард генералов Багговута и Барклая-де-Толли.
Кавалерия Мюрата, за которой следовала пехота Сульта, вышла из лесов и с обыкновенной для нее храбростью двинулась на плато Цигельхофф. Бригада Левассера, состоявшая из 46-го и 26-го линейных полков, решительно последовала за ней, в то время как бригада Вивье, заходя справа, пыталась обойти позицию по замерзшим озерам. Огонь многочисленной артиллерии побудил бригаду Левассера ускорить атаку. Первая линия неприятельской пехоты была рассеяна штыками. Но русская кавалерия, атаковав бригаду слева, опрокинула 28-й прежде, чем он успел перестроиться в каре, изрубила саблями множество пехотинцев и захватила орла.
Между тем, поскольку бригада Вивье обошла позицию русских, они ее оставили и отступили в город Эйлау. Одновременно с ними в него вступил и маршал Сульт. Наполеон не хотел оставлять Эйлау русским, на случай, весьма вероятный, большого сражения. Итак, французы вступили в Эйлау со штыками наперевес. Русские упорно защищали каждую улицу. Французы обошли город и обнаружили одну из колонн противника занявшей позицию на кладбище, расположенном справа за городом. После ожесточенного боя бригада Вивье захватила кладбище, и русские отступили за Эйлау. Из всех арьергардных боев этот был самым кровопролитным и стоил корпусу маршала Сульта значительных потерь. В некотором беспорядке французы бросились в Эйлау, рассеялись в поисках продовольствия и застигли в домах множество русских, не успевших убежать.
Русские расположились на ночлег несколько позади Эйлау и зажигали там бивачные огни. Было
