170
В директиве Молотову от 9 ноября 1940 года Сталин поставил цели для переговоров с Риббентропом и Гитлером. Молотов был проинструктирован выяснить, каковы намерения Германии и узнать, какая роль отводится Советскому Союзу в плане Гитлера. Поддержать советские интересы в отношении ряда международных вопросов, особенно о включении Болгарии в сферу влияния СССР, что Сталин отметил, как "наиболее важный вопрос переговоров".
Сталинские инструкции Молотову показывают, что он готовился к переговорам высокого уровня с Германией и считал партнёрство с Гитлером вполне возможным. Молотов прибыл в Берлин 12 ноября и начал выполнять сталинские инструкции. Но он не смог отстоять "своё лицо" в вопросе о новых сферах влияния, но сделал это всвязи с делом о новом партнёрстве в немецком глобальном альянсе, в котором советской экспансии отводилось направление в сторону Индии и схватки с Британией. Сталина не заинтересовала такая аранжировка, и дело зашло в тупик. Молотов упорствовал в попытке заключить отдельное соглашение с Германией непосредственно, но без успеха. Последней каплей в разрыве между Молотовым и Риббентропом стала беседа 14 ноября: (Стр.59)
"Вопрос, который интересует Советский Союз на Ближнем Востоке, заключается не только в Турции, но и в Болгарии… судьба Румынии и Венгрии также интересует Советский Союз, и не может быть несущественным его основное окружение. Дополнительно советское правительство интересуется рассмотрением положения Югославии… Греции… и Польши". /Молотов/
"…можно повторить снова и снова, что решающий вопрос, готов ли Советский Союз к сотрудничеству с нами в окончательной ликвидации Британской империи. Во всех других вопросах мы можем легко прийти к пониманию, если мы достигнем успеха в продлении наших отношений и в определении сфер влияния. Где сферы влияния будут расположены, будем дополнительно договариваться". /Риббентроп/
Согласно Якову Чадаеву, главному заместителю наркома, когда Молотов делал отчёт Политбюро о переговорах в Белине, Сталин был убеждён, что Гитлер замышляет войну. Однако, формальный ответ на предложения Берлина был отрицательным. 25 ноября Молотов передал Шуленбургу меморандум с условиями советского согласия на присоединение к тройственному договору: 1)Вывод немецких войск из Финляндии; 2)Советско-болгарский пакт о взаимопомощи, включая размещение советских военных баз; 3)Признание советских "устремлений" в направлении Персидского залива; 4)Соглашение с Турцией о размещении советских военных баз на побережье Чёрного моря и 5)Японский отказ от прав на угольные и нефтяные концессии на Сахалине. Как прокомментировал Джон Эриксон: "Сталинский ответ… был тестом для гитлеровских намерений: советские условия вхождения в союз четырёх были таковы, что Гитлер мог получить свободу действий на западе только ценой полной победы в войне против Советского Союза". В ходе беседы Молотов проинформировал Шуленбурга, что новый советский посол в Германии Владимир Деканозов отбывает в Берлин на следующий день. Деканозов встретился с Гитлером 19 декабря. Немецкий диктатор сказал ему, что переговоры, которые начались с Молотовым, будут продолжены в официальной обстановке, но только по тем же вопросам. Но в действительности Гитлер уже готовился к войне. В предыдущий день, 18 декабря 1940 года, Гитлер выдал директиву на операцию Барбаросса – кодовое наименование для немецкого вторжения в Россию.
В декабре 1939 года Сталин, отвечая на поздравительную телеграмму Риббентропа всвязи с его 60-летием, выступил с драматическим публичным заявлением (Стр.60) о прочности советско-немецкого альянса: "Дружба между народами Советского Союза и Германии, скреплённая кровью, имеет основание быть серьёзной и долгой". Годом позже, однако, два государства начали обратный отсчёт времени к началу войны.
(Стр.61)
Глава 3: "Великие иллюзии: Сталин и 22 июня 1941 года".
После неудачных переговоров Молотова в Берлине опасность советско-немецкой войны возросла более, чем когда-либо. Как Сталин говорил Димитрову 25 ноября: "Наши отношения с Германией превосходны на первый взгляд, но меду нами есть серьёзные трения". После возвращения Молотова из Берлина Димитров получил приказ начать коминтерновскую кампанию в поддержку московских предложений Софии(Болгария) подписать договор о взаимопомощи. Однако, болгарские политики снова отклонили советское предложение, показав своё намерение присоединиться к "тройственной оси". Всвязи с этой перспективой Советы выразили протест Берлину, который втягивал Болгарию в зону своего влияния на Балканах. Но бесполезно: Болгария присоединилась к тройственному пакту (оси) в марте 1941 года, объявив о подписании вместе с Венгрией, Румынией и Словакией, присоединившимся к "оси" в ноябре 1940 года. К огорчению Москвы добавилось положение в Греции, на которую напала Италия в 1940 году. 10 000 британских солдат сражались на этой земле. Это угрожало распространением европейской войны на остаток Балкан.
Весной 1941 года единственным независимым государством в Восточной Европе оставалась Югославия. Москва сделала шаг для вовлечения Югославии в антигитлеровский фронт на Балканах в октябре 1940 года и затем удачный ход в конце марта 1941 года – свержение прогерманского правительства. Из Белграда советское посольство докладывало о массовых демонстрациях с требованиями "союза с Россией", это компартия начала кампанию за заключение пакта взаимопомощи с СССР. 30 марта новое югославское правительство предложило через советское посольство военный и политический союз между Югославией и СССР. На следующий день Молотов пригласил делегацию в Москву для заключения договора. Переговоры имели место в Москве 3-4 апреля, с советской стороны присутствовал Андрей Вышинский, (Стр.62)заместитель комиссара по иностранным делам. Югославы хотели военного союза, но Сталин педложил "Пакт о ненападении и дружбе". Вышинский был совершенно откровенен о причинах этого: "Мы имеем договор с Германией, и мы не хотим создавать впечатления, что нарушаем этот договор". Согласно с этим приоритетом Молотов заявил Шуленбургу в разговоре с ним вечером 4 апреля, что Советский Союз намерен подписать договор о неападении с Югославией. Шуленбург выразил протест, так как отношения между Югославией и Германией были напряжёнными на момент подписания, с тех пор, как вопрос югославского членства в Тройственном пакте стал неопределённым. Молотов ответил, что это не противоречит югославской приверженности Оси и предложению пакта, и что вопрос в германо-югославских отношениях является предметом урегулирования между Берлином и Белградом. В этом смысле, сказал Молотов, Советский Союз видит неагрессивный и дружественный пакт с Югославией, как вклад в дело мира и уменьшения напряжённости на Балканах.
Советско-югославский пакт о ненападении хоть и датирован 5 апреля, был на самом деле подписан ранним утром 6 апреля 1941 года. После церемонии подписания был дан банкет в Кремле. Среди участников был советский дипломат Николай Никонов, который рассказал в своих мемуарах о диалоге между Сталиным и Савичем, главой югославской делегации:
Савич: "Если (немцы) нападут на нас, мы будем сражаться до последнего человека, и русские тоже будут сражаться, нравится вам это, или нет. Гитлер не остановится. Он должен быть остановлен".
Сталин: "Да, вы правы, Гитлер не остановится сам. Он будет воевать по своим планам. Немцы постараются запугать нас, но мы их не испугаемся".
Савич: "Вы знаете, конечно, о слухах, что Германия готовится напасть на Советский Союз в мае?"
Сталин: "Да, это правда. У нас крепкие нервы. Мы не хотим войны. Поэтому мы заключили пакт о ненападении с Гитлером. Но как он сделает это? Вы знаете, сколько солдат немцы разместили на наших границах?"
Но сталинская напускная бравада не соответствовала его действиям. После этого дня (6.04.41) немцы, обеспокоенные итальянским затруднениями в греческой кампании, как только обозначилась враждебность нового правительства в Белграде, начали вторжение в Югославию и Грецию. В пределах двух недель Белград был разбомблен и взят. Британские войска, сражавшиеся в Греции, продержались немного дольше. Но к концу мая (Стр.63)они покинули материковую Грецию, и эта страна тоже оказалась под немецкой оккупацией. Югославы не получили от Советов никакой поддержки, кроме сочувствия. Возможно, что если бы Югославия продержалась подольше, то некоторая помощь от Советов поступила бы. Но видя лёгкую, молниеносную победу Германии, Сталин выбрал уклонение от конфликта с Гитлером по поводу Югославии. Действительно, с поражением Югославии Сталин решил впредь, с этого времени, заниматься умиротворением Гитлера.
